Что на всех погостах с ужасающей быстротой прибавляются кресты, где датами рождения значатся 1984-й, 1985-й, 1986-й... Когда колоться начинают в 10, до совершеннолетия не доживают.
А в лучших заповедных зонах Земли — в цветущих оазисах и на океанских берегах с нежнейшим песочком и мохнатыми пальмами — растут роскошные виллы торговцев смертью.
У одних качество жизни определяется граммами, у других — тоннами. Проклятого белого порошка.
Подмосковный наркорынок охвачен прежде всего растительными наркотиками: анашой, марихуаной. Более “серьезные”, синтетические наркотики типа героина встречаются на нем все-таки реже.
Оперативники из самых разных правоохранительных структур уверены — наркоторговлей в области заправляют цыгане.
Как правило, они торгуют прямо в окрестностях своих домов (кстати, прекрасно известных оперативникам ОБНОНов), давно превратившихся в шикарные особняки. Все их “точки” хорошо известны постоянным клиентам.
Торгуют также на большинстве крупных подмосковных рынков, в переполненных общагах, где часто живут беженцы из стран СНГ. Ну и, конечно, в городах-райцентрах. Тамошние притоны тоже хорошо известны и нередко контролируются местным ОБНОНом. А в случае проведения очередной крупномасштабной “операции по борьбе” косяком задерживаются простые наркоманы и прочая мелочевка. В качестве наркокурьеров чаще всего выступают таджики, их-то в основном и ловят. Серьезные же дельцы почти всегда выходят сухими из воды. Деревни и села меньше подвержены наркомании. Народ там по-прежнему предпочитает водку и классический самогон.
90% героина доставляют в Московский регион из Афганистана члены преступных афганско-таджикских группировок, в которые входит до 1,5 тыс. человек. Выходцы из Душанбе небольшими партиями переправляют зелье в Подмосковье, а оптовая продажа в Москве производится азербайджанской ОПГ.
Главным рассадником наркоты наши осведомленные собеседники называют Мытищи, точнее, район станции Перловка. Они утверждают, что цыганские бароны живут там, вообще никого не опасаясь.
В Мытищинском суде рассматривается сейчас несколько уголовных дел по обвинению в наркоторговле граждан Нигерии, Анголы, Заира. У всех — липовые документы вынужденных беженцев. Этот преступный синдикат распространял наркоту в Мытищах, Пушкино, Королеве, Ивантеевке. В Москву наркотики поступали малыми партиями, поставщики имели надежных осведомителей, хорошую охрану. Операцию по задержанию, а затем и разоблачению участников преступной группировки удалось провести лишь с помощью представителей Интерпола.
По данным замначальника Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков (УБНОН) ГУВД Московской области Николая Чебакова, в прошлом году в Подмосковье зарегистрировано 5348 преступлений, связанных с наркотиками, — чуть меньше, чем в 2000 г. “Из-за контртеррористической операции в Афганистане у наркодилеров возникли проблемы с поставками”, — объяснил Чебаков. На 17,6% уменьшилось количество изъятой марихуаны, на 8,3% — гашиша, на 33,3% — опия.
Однако немедленно увеличился поток синтетических препаратов из Западной Европы. Доля амфетаминов возросла на 62,9%, ЛСД и галлюциногенов — в 16 раз. На отдельных точках цена 1 г героина подскочила до 50 долл.
Основными поставщиками наркотиков по-прежнему остаются уроженцы Таджикистана и Кавказа. В 2001 г. зафиксирован 151 случай поставки наркотиков из стран ближнего зарубежья и только 7 — из дальнего, Таиланда и Гонконга. Всего же за прошедший год подмосковные милиционеры изъяли 266 кг наркотических веществ, в том числе 30,3 кг героина. Стоит учесть, что при перевозке героина в Московский регион его цена возрастает в десятки раз.
Было выявлено 108 преступлений, совершенных группой лиц по предварительному сговору, и 199 — совершенных членами организованных преступных группировок (больше половины). К уголовной ответственности привлечены 74 члена ОПГ (в том числе 13 “авторитетов”), а также 408 наркокурьеров и 831 сбытчик. Пресечена деятельность 7 подпольных лабораторий, выявлено и уничтожено 43 незаконные посадки мака и конопли.
По оценкам экспертов, 35—40 тысяч жителей Подмосковья употребляют наркотики. В настоящее время на учете в наркодиспансерах состоят 150 тыс. человек, среди них — 9,4 тыс. наркоманов, средний возраст которых в последние годы снизился до 14 лет.
Самому молодому наркоторговцу, выявленному в Подмосковье, едва исполнилось 11 лет. Ребенок был задержан при сбыте героина полтора года назад в Мытищах. Арестовывать малыша не стали — лица, не достигшие 14 лет, не подлежат уголовной ответственности.
— Вот он, “белый”! — оперативники достают из сумки два прозрачных целлофановых свертка с героином…
— Да здесь, наверное, целых два кило…
“Ничего интересного на наших операциях нет. Погони, перестрелки — это только в фильмах. Если мы начнем стрелять, то наркодилер тут же избавится от товара. Доказывай потом, ху есть кто! Поэтому для нас первая заповедь в работе — это спокойствие и еще раз спокойствие...” — убеждали меня сотрудники московского Управления по борьбе с незаконным оборотом наркотиков (УБНОН).
Но я продолжала упрашивать, чтобы меня взяли на задержание, и недаром.
Это было как в детективе. Встречу с поставщиком по всем законам жанра назначили в лесу. Потом шесть сотрудников рассеялись по лесопосадкам и очень натурально делали вид, что мирно гуляют и не знают друг друга.
Наконец у Виктора, моего наставника, заработала рация: “Партию еще не привезли. Таджики прислали человека — договориться”. “Это они осторожничают, хотят проверить, все ли чисто!” — поясняет он мне.
Забавно, что методы работы у преступников схожи до мелочей с милицейскими. На встречу они засылают кого-нибудь одного, а еще пара-тройка человек, как правило, русских, бродят по лесу медведями-шатунами и пытаются выявить — нет ли подставы? Поэтому в центр событий меня брать отказались: “Каждый прохожий может оказаться одним из них. Они знаешь какие психологи — следят за поведением, мимикой, а у тебя слишком любопытное лицо...”.
Через час снова включилась рация: “Курьерша — таджичка лет тридцати пяти. Идет по парку, в руках черный пакет”. И вскоре операция была благополучно завершена. Действительно, ни выстрелов, ни погони... Гуляющие поблизости граждане даже не заподозрили, что рядом с ними происходили такие захватывающие события.
Курьерша назвалась Леной, паспорта нет — говорит, потеряла. Протокол составляли с ее слов. В Москве не зарегистрирована, снимает квартиру. Она должна была привезти около килограмма героина. Но в сумке оказалось еще лишних 800 граммов.
— Все, что есть, мое, — заявила задержанная, как только оправилась от первого шока. — Где достала, не спрашивайте! Ничего не знаю… У меня семья, трое детей…
— Вечная история: чуть что — “у меня семья-дети”. Почему только они об этом раньше не думают, когда начинают наркоторговлей заниматься? Хотя сейчас у нее и впрямь ситуация патовая: если на кого-нибудь из своих нас наведет, там, в Таджикистане, у нее всю семью вырежут. Ей проще шесть лет в тюрьме отсидеть, — объяснял потом Виктор.
Я интересуюсь у оперативников: могла ли Лена сама привезти товар в Москву. Нет, говорят, курьер везет партию как минимум килограммов на 50. Но наша фигурантка считается в преступной иерархии крупной барыгой, следующим звеном сразу после курьера, иначе бы ей два килограмма не доверили.
Оперативники, несмотря на то, что задержали такую крупную дичь, настроены пессимистично:
— По-настоящему наркотики надо покупать. Если бы ее задержали в момент продажи, то и статья у нее была бы за сбыт, но для этого нужен чемодан денег. А где их взять? Пришлось брать ее только за хранение.
По оптовой цене грамм героина продается в Москве по 10—15 баксов (а в розницу столько стоит чек, одна десятая грамма!), значит, на контрольную закупку этой партии нужно как минимум 10—15 тысяч долларов. Ясно, что у родной милиции таких денег нет и не было: весь месячный бюджет УБНОНа, включая зарплаты работникам, равен 30 тысячам рублей.
В результате финансовые проблемы милиции помогают барыгам отделываться более легким наказанием. Например, Лена за сбыт в особо крупных размерах могла бы схлопотать по ст. 228 от 10 до 15 лет. За “хранение” ей присудят от трех до пяти. Кстати, так же, как обыкновенный мальчишка-наркоман, захваченный патрулем на улице с дозой в кармане, посидит годик-другой, а там амнистия — она женщина, многодетная мать — и можно возвращаться в строй наркомафии...
Оперативники, правда, никакой кровожадности в отношении фигурантки не проявляют. Во-первых, Лена на 9-м месяце беременности, и ее по-человечески жаль. А то, что она даже на сносях продолжает “трудиться”, совсем неудивительно: за наркоторговлю она выручает сумасшедшие по тамошним, таджикским, меркам деньги. На них живет вся ее семья. Во-вторых, ребята из опергруппы рады, что им удалось конфисковать сегодня 1800 граммов. То есть примерно 18 тысяч “чеков”, разовых наркоманских доз, не дойдут до потребителей. Столько же подростков не попробуют впервые это зелье, столько же молодых жизней будет спасено.
Но “МК” удалось приоткрыть завесу тайны. Такого масштаба барыгу, как Лена, удается задерживать не чаще, чем раз в полгода, хотя каждую неделю происходят задержания помельче, но изымают примерно по грамму героина.
Чтобы быть в курсе, когда и куда придет новая партия наркотиков, оперативники обзаводятся информаторами “в тылу врага”. Либо сами внедряются к ним под видом барыг, либо заводят себе негласных внештатных сотрудников: “Это личные враги поставщиков, заинтересованные в том, чтобы тех замели. В большинстве своем наркоманы, обиженные на своих поставщиков. Иногда они даже сами выходят с нами на связь и сдают курьера”. Если же нет стукача, на группировку выходят по известной схеме, точнее, спирали: взяли мелкого барыгу. Он сдает более крупного. Его тоже можно взять, а можно втереться к нему в доверие...
В самом начале нашей встречи оперативники предупредили: “Только никаких фамилий в статье!”
— Несколько раз, когда я внедрился в группировку, меня просили предъявить паспорт, — делится оперативник Алексей. — Они, конечно, люди недалекие, но еженедельно делают обзор прессы и за вашими заметками следят… Оттуда же узнают, что кого-то из “своих” арестовали.
Впрочем, эта предосторожность уже не панацея: по данным милицейской разведки, в некоторых группировках недавно обзавелись фотоальбомом, где собраны фото всех сотрудников УБНОНа! “Как это?” — не верю я.
— Очень просто: встанут напротив и ведут скрытую съемку. Это дешевле, чем проколоться с парой килограммов “белого”, — продолжает он.
Такие вот шпионские страсти. Поставками героина в Москву ведают таджики, они же переправляют товар через границу. Курьерами выбирают чаще всего женщин и стариков, чтобы у милиции было меньше подозрений. Вообще за последнее время наркоторговцы очень сильно продвинулись в плане конспирации.
— Раньше придешь к барыге на квартиру и берешь его тепленьким вместе с поличным, — объясняют милиционеры. — Сейчас преступники поумнели, товар в квартире никто не хранит, только вне, даже мелкая сошка делает специальные тайники в подъездах, подвалах, на чердаке. А крупняк и вовсе имеет место на складах.
В отличие от милиции преступные группировки ради процветания своего дела средств не жалеют. Оперативники даже завидуют, какое у них первоклассное матобеспечение:
— Квартиры, иномарки и мобильники меняют, гады, как перчатки. Только установишь слежку, начнешь прослушивать телефон… Два-три месяца прошло, а у них уже все новое. Догадываются, что засветились. И, как мы, они тоже обзаводятся информаторами из наших. В каждой группировке есть нынешний или бывший работник таджикских правоохранительных органов. Эти проводят инструктаж с бойцами группировок: объясняют, как работают органы, учат, как обнаружить подставу и т.д.
Серьезные изменения произошли и в структуре розничной наркоторговли. Точки перемещаются с улиц на квартиры — там меньше вероятность, что поймают. Не чураются общественных мест лишь продавцы сильнодействующих лекарственных препаратов, ведь за хранение их арестовать не могут, только за сбыт. Трамал, реланиум и реладорм толкают в переходе на всем известной Лубянке, а также возле первой и около других аптек. Милиция периодически устраивает там рейды. Продавцы — бабульки и дедульки, ищут себе прибавку к пенсии.
Для сравнения, за прошедшие пять месяцев нынешнего года было арестовано 163 азербайджанца, 122 грузина, 180 украинцев, 193 таджика и 15 граждан дальнего зарубежья. Марихуана в основном идет с Украины и из Азербайджана, а героин через четыре основные таджикские наркогруппировки: ленинабадскую, душанбинскую, памирскую и кулябскую. Эти постоянно борются за передел рынка. Но с чемоданом наркотиков на продажу, без связей со сбытчиками просто так в Москву никто не приедет.
Рязанская дорога — автомобильный путь, по которому к нам поступают основные партии героина.
— Его прячут в тайниках, — рассказывает зам. начальника УБНОНа Андрей Корнилов. — Делают двойные крылья, ниши в корпусе машины, фальшивые стенки у бензобаков. Существуют прямые рейсовые автобусы из Таджикистана в Москву. Вот их-то мы и пасем.
Запретный груз прячут в сухофрукты, а этой зимой героин пытались провезти внутри арбузов. Проверить все грузопотоки, если не имеешь оперативной информации о поставке, невозможно.
Казанский вокзал и аэропорт “Домодедово” — традиционные пункты доставки наркоты. Самолетом много не провезешь, этот путь выбирают глотатели, один в среднем может провезти до 200 граммов: “Их вычисляют еще в полете. Стюардесса смотрит: человек не ест и не пьет. Экипаж сообщает о подозрительном пассажире на землю и его берут тепленьким”. А поезда проверяют на таможне, но если контрабандой промышляют проводники, то у них больше возможностей провезти товар незамеченным.
У каждой таджикской группировки свой способ фасовки товара, различные поставщики ставят на пакетиках с героином различные печати — свои “знаки качества”.
— Весь год в Москву шел совсем плохой героин, примешивали всякую гадость. Это была марка “222”. Сейчас ситуация изменилась. Изъятые нами 1800 грамм тянут на все “777” — высшее качество, — оценивает Алексей.
Золотая мечта любого оперативника — выйти на главного оптовика московских группировок. Только этот наркобарон может свой товар и в глаза не видеть — сидит дома, распоряжается доставкой по телефону, и все. В УБНОНе существует специальное подразделение, которое эти разговоры прослушивает. Но преступник хитер, прямо никогда ничего не говорит. Сообщает что-нибудь типа: “Шампанское или помидоры, или ботинки... — у кого на что фантазии хватит, — завезли на склад”. А на самом деле речь идет о героине. В квартире мафиози периодически проводят тайные обыски, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку. Иногда везет, но чаще на удачу рассчитывать не приходится. “Сотрудники этого подразделения настолько засекречены, — таинственными голосами поведали мне в УБНОНе, — что даже их семьи не знают, где они работают”.
Самыми наркотизированными в Москве считаются несколько рынков: Измайловский, Черкизовский, Киевский, оптовая база “Выхино”. “Нас часто спрашивают: если вы знаете, где у барыг точки сбыта, то почему их не берете с поличным? Но на рынках уже никто не торгует наркотой. Познакомиться с барыгой можно. Но сразу дозу не получишь: сбытчик отведет тебя куда-нибудь в подворотню или на квартиру и передаст товар наедине”, — пояснял Корнилов.
Больше всего задерживали с наркотиками в этом году в Северо-Западном округе Москвы. А всего по Москве за 5 прошедших месяцев было зафиксировано 3333 изъятия. При этом конфисковано 25,5 кг героина, 56,5 кг — кокаина, 16 кг — марихуаны, 4,5 — гашиша, 350 г — амфетаминов и 0,5 кг опия.
столько же “чек” — 1/10 грамма.
Коробок марихуаны — 300 рублей.
Грамм кокаина — 150 долларов.
Грызлов назвал эти цифры катастрофическими и заметил: если бы российские наркоманы объединились и решили участвовать в парламентских выборах, “они бы преодолели 5-процентный рубеж и смогли создать думскую фракцию”.
22 марта при попытке сбыта более 800 г героина в Домодедовском районе задержаны трое наркоторговцев, все — граждане Таджикистана. Они работали и проживали на территории дома отдыха “Бор”, который принадлежит Управлению делами Президента.
11 апреля в ходе спецоперации в городе Лыткарино были задержаны 42-летняя гражданка Азербайджана и 48-летняя жительница Таджикистана. Оперативники обнаружили у женщин пакет с веществом желтоватого цвета. Как показала экспертиза, это — героин, общим весом три килограмма. Это самая крупная партия “тяжелого” наркотика, изъятая за последнее время в области.
13 апреля в кафе-баре “Юбилейный”, расположенном в военном поселке Калининец, милиция прервала воровскую сходку. Ее организатором был Алексей Бычков, более известный в определенных кругах как Ленчик Рязанский. У Ленчика нашли 6 г героина. По данным милиции, Бычков возглавляет одну из самых сильных преступных группировок в регионе, которая курирует поставки наркотиков в ближайшее Подмосковье.
16 апреля в Орехово-Зуеве задержан 18-летний местный житель с 0,5 г героина. На допросе юноша назвал имена сбытчиков наркотика. Ими оказались 39-летняя женщина, ее 62-летняя мать и 13-летняя дочь. При обыске в семействе обнаружили 16 г героина, предназначенного на продажу.
25 апреля в поселке Загорянский Щелковского района пресечена деятельность подпольной лаборатории по изготовлению наркотика-перветина. В доме были обнаружены 12 обколотых и обкуренных жителей поселка.
18 мая крупную партию героина изъяли сотрудники ОБНОНа Ногинского УВД. В поселке Обухово у магазина “Автозапчасти” была задержана наркокурьерша — 37-летняя местная жительница, кассир столичной фирмы “Стройсервис”. У нее нашли 185 г героина.
20 мая милиция пресекла деятельность таджикской преступной группы, которой руководила женщина — жительница Ногинска. Члены группы продавали героин на территории Москвы и области. Ежемесячно сбыт наркотиков приносил им до 500 тыс. долл.
3 июня в Пушкино был задержан владелец подпольного цеха по изготовлению эфедрона, 29-летний местный житель. Выяснилось, что хозяин лаборатории занимался еще и продажей своей продукции.
“МК” благодарит за помощь в организации материала УБНОН г. Москвы и фонд “Нет алкоголизму и наркомании”.
