Тайны бывают разные. Например, даже сами военные, которые больше нашего имеют дело с секретами, не знают, когда и почему в стране появились закрытые военные городки.
Ближе всех в этом вопросе продвинулся полковник в отставке, бывший преподаватель Военно-воздушной академии им. Гагарина Степан Мельник. Эти самые городки теоретически, т.е. на бумаге, появились в декабре 1980 г. — на основании совместного постановления ЦК КПСС и Совмина СССР за №1131. Ну а конкретное, так сказать, воплощение получили уже в наши дни. 8 июля 1997 г. тогдашний командующий Московским военным округом Леонтий Кузнецов (видимо, руководствуясь историческим решением ЦК) издал приказ об образовании в Подмосковье сразу четырех закрытых военных городков: одного — в Мытищинском, и трех — в Щелковском районах.
В историю их создания Степан Арсеньевич ударился не из праздного любопытства. Не пойми по каким причинам, но жителям таких поселков вообще, а ему в частности, предложено напрочь забыть слово “мое”. А только “наше”, “общественное”, “коллективное”... Квартиры, где живут офицеры, нельзя приватизировать, продать, обменять, подарить или оставить в наследство. Еще в это жилье нельзя никого прописать.
— В Законе “О статусе военнослужащих” в ст. 15 говорится, что закрытый военный городок — это городок с пропускной системой, — поясняет полковник в отставке. — Там нет ни слова о том, что его обитатели начисто лишаются своих гражданских прав, что мы должны забыть про Конституцию России...
1029 квартиросъемщиков пос. Монино (закрытого военного городка, среди которых 7 Героев Советского Союза и 34 генерала) обратились в Минобороны со слезной петицией. Они напоминают своему родному ведомству, что в нашей демократической державе каждый гражданин согласно ст. 40 Конституции имеет право на жилье. И только они, жители пос. Монино...
Но в Минобороны на сей счет особая точка зрения: никто вас в правах не ущемляет. В закрытых военных городках вы, офицеры, имеете право на жилье, пока живете. Но еще вы имеете право умереть. После чего квартиры, соответственно, отойдут родному ведомству — то бишь Минобороны. Зачем мертвому-то квартира?!
И это тоже как бы правильно. Но только на первый взгляд.
Согласно ст. 94 Жилищного кодекса России, офицеры, потерявшие связь с армией (т.е. пенсионеры), из закрытых военных городков автоматически подлежат отселению. Генералы-подписанты, Герои и еще 312 участников ВОВ, проживающих в Монине и направивших жалобы во все концы, включая Конституционный суд, рады хоть сегодня отселиться. И значит, где-то на стороне стать полноправным хозяином своей квартиры. Которую они могут как минимум по наследству оставить детям. Но ни военные, ни гражданские власти об отселении из закрытых военных городков и слышать не хотят.
— Нас никто не хочет понять, — продолжает полковник Мельник. — Мы пишем, что нарушаются права человека. А нам отвечают: вы требуете изменения статуса закрытых военных городков, где всякого рода собственность категорически запрещена.
Тезис этот весьма спорный. Так или иначе, но кто-то умудряется приватизировать квартиры и в Монине. Не исключено, что играет “человеческий фактор”, а может, и что-то другое, более существенное. С другой стороны, в этом же поселке за последние годы появилось сразу четыре жилищных строительных кооператива. И — о чудо! — в домах №30 и №32 успешно приватизировано по 54 квартиры, а в доме №40 в собственность отошло аж 95 квартир. Как же быть с заверениями, что собственность в закрытых военных городках запрещена?!
На днях иск монинских “неотселенцев” будет слушаться в Верховном суде РФ.
