Весь год из Пхеньяна долетали обрывочные сведения о неких “реформах”. Запад навострил уши, но особых иллюзий не питал: эксперты давно прогнозировали кризис существующей в КНДР экономической системы. Понимает это и Ким Чен Ир, вынужденный слегка корректировать идеи своего отца, “Великого вождя Ким Ир Сена”, чтобы удержать свой режим у власти.
Начал Ким Чен Ир как истый вождь с себя: теперь ручная северокорейская пресса именует его без всяких там длинных титулов, просто — “президент”. Судя по всему, в качестве примера для подражания президент взял китайские реформы конца 80-х. Другие аналитики проводят параллели со Вьетнамом, где также небезуспешно строят “социализм с буржуазным лицом”. Мы же, со своей стороны, можем сравнить это если не с гайдаровской либерализацией, то по крайней мере с началом горбачевской перестройки, когда все начиналось с хозрасчета.
Пару недель назад стало известно, что в Северной Корее отменены карточки на рис. Событие — знаковое. Ведь рис — это “их все”: и основной продукт питания, и национальная валюта. Для приобретения одного килограмма риса необходимо было предъявить карточку и заплатить 1 вон (национальная валюта). Сумма — символическая; к примеру, обычный костюм стоил ненамного дороже. Его тоже приобретали по карточке в государственном магазине. Одному гражданину полагался один костюм в год.
После отмены карточек на основной продукт питания единственным платежным средством в стране стали воны. Правда, деньгами воны назвать можно с большой натяжкой. Сразу после “карточной революции” цены подскочили в 30 раз, включая квартплату и тарифы на электроэнергию, которая при чучхейском коммунизме была бесплатной. При этом жалованье трудящимся увеличили всего в 20 раз. Так, во всяком случае, со страниц “The New York Times” утверждают западные дипломаты, аккредитованные в Пхеньяне, ссылаясь на северокорейские “источники”. “Это очень значительный прорыв из прошлого, — рассказывает один из иностранцев, неведомо как попавший на заседание корейского партхозактива. — До сих пор деньги были фикцией. Несмотря на глубочайший кризис, правительство удовлетворяло большинство нужд народа бесплатно. Но, когда потребовалось, чтобы промышленность хоть как-то заработала, до них дошло, что помимо лозунгов и призывов нужно еще достойно оплачивать труд”.
Народ же, как обычно, безмолвствует. Если Великому вождю и учителю угодно отпустить цены на волю, ввести принцип “каждому — по труду” и выдать рабочим и крестьянам деньги вместо карточек, то, видимо, так и надо. “Можно сказать, что это мудрый шаг — признать, что 50 лет они шли неверным путем, — говорит все тот же неназванный дипломат. — Больше нельзя притворяться, что Вождь не ведает ошибок и знает ответы на все вопросы. Такое решение потребовало титанических усилий”.
Сыну Железного Полководца надо начать перестройку хотя бы ради того, чтобы не “терять лицо” перед иностранными гостями, которые нет-нет да появляются на северокорейских просторах. Так, недавно консорциум, основанный Южной Кореей, США и Японией, решил посодействовать Пхеньяну в строительстве двух атомных реакторов на “легкой воде” (это при том, что официальный Вашингтон обвиняет Ким Чен Ира в попытках создать ядерное оружие и требует отлучить его от ядерных технологий!). Но деньги выше политики — и вот для осмотра строящегося атомного реактора в северокорейском городе Кымхо снарядили делегацию зарубежных спецов. Но у подданных Кима не хватило сил даже соорудить “потемкинские деревни”. За 10 часов, что иностранцы ехали по разбитым дорогам от Пхеньяна до Кымхо, их взору предстали заброшенные и обезлюдевшие заводы, фабрики, ржавая техника. Единственным транспортным средством, встретившимся по пути, оказался... старенький локомотив. А в местном аналоге “Березки” дорогим гостям смогли предложить лишь корни женьшеня и немудреные поделки. “Какой смысл платить работникам в 30, да хоть в 40 раз больше, если вы не даете им возможность производить хоть что-нибудь?!” — недоумевали западники.
Николас Эберстадт, крупнейший американский эксперт по загадочной стране КНДР, приводит такую метафору: “Если провести параллели с астрономией и принять Землю за норму, то северные корейцы болтались где-то на орбите Плутона, сейчас они достигли Марса, но до Земли им еще далеко”.
Спустившись с небес на землю, Ким Чен Ир должен будет решить, как ему вернуть своих сограждан, покинувших коммунистический “звездолет”. Тысячи северокорейцев, спасаясь от бескормицы и безработицы, бегут через пограничную реку Тумен в соседний Китай, надеясь попасть в Южную Корею, отгороженную от Севера демаркационной линией.
Хочешь не хочешь, а придется находить общий язык с “южными американскими марионетками”, а также с извечными врагами — Штатами и Японией.
“Единственный способ избежать обнищания и хаоса — это пустить в страну иностранный капитал”, — увещевают пхеньянские власти представители этого самого капитала. Пока лидеры КНДР не допускают к себе заморских инвесторов, зато президент Южной Кореи Ким Дэ Джун дал “зеленый свет” северной сборной по футболу. 7 сентября в Сеуле должен состояться товарищеский матч “под лозунгом объединения, общим флагом (на белом полотнище — контур объединенной Кореи в голубых тонах) и под звуки корейской народной песни “Ариран” вместо гимнов двух стран”.
