Сорокалетний Олег Мишин — один из них. С редкой для мужчины искренностью он рассказал мне, как получилось, что до сих пор у него не было ни одной жены, даже гражданской, даже самой что ни на есть краткосрочной.
Бобыли — люди ущербные. Таково расхожее мнение. Однако Олег поначалу произвел на меня самое благоприятное впечатление. “Воспитанный, доброжелательный, эрудированный, привлекательный внешне, с золотыми руками, без вредных привычек” — так характеризует себя он сам. Все это — чистая правда. Самое интересное, что Олег давно мечтает о семье, пребывает в постоянном поиске спутницы жизни и даже регулярно обращается к услугам брачных агентств. Но как только на горизонте появляется реальный вариант, он словно в ступор впадает. Почему так получается?
— Впервые я всерьез озаботился поиском подруги, когда пришел из армии. Мне тогда нравились очень многие — буквально каждая вторая. Да и теперь в общем-то тоже.
С Аней мы познакомились на новогоднем вечере в проектном институте, где я работал. К таким красивым девушкам я в то время подходить не решался, но она сама меня выбрала, пригласила потанцевать. Как я обрадовался, даже передать тебе не могу! Это так приятно, когда женщина проявляет инициативу, — во-первых, лестно, во-вторых, избавляет от ответственности. Если потом что не так — типа сама нарвалась, никто не виноват.
Короче, стали мы встречаться — по Москве гуляли, в кино ходили, на лыжах катались. Все чаще и чаще, особенно после того, как она заболела, и я каждый день возил ей апельсины и всякие другие лекарства — я вообще люблю заботиться о ком-нибудь. Потом у нас все очень красиво продолжалось. Аня устраивала для нас ужины при свечах, мы танцевали, целовались — она научила меня целоваться, раньше я и понятия не имел, как это делается. А вот до постели дело долго не доходило — я побаивался, выжидал, все-таки в первый раз.
— У тебя что, правда, никого не было? — спросила она однажды.
— Правда, — ответил я. — А у тебя?
— Были, конечно, — слегка смутилась она. — Но не так много, всего трое парней.
Всего! Я, честно говоря, был просто в шоке. Ничего себе, и это для нее “всего”! Я сразу как-то поостыл к ней. Она перестала казаться мне такой привлекательной, как прежде. Но главное разочарование ждало меня впереди. Через некоторое время она призналась, что старше меня на целых семь лет. Я как услышал — так прямо и сел. Словно холодным душем меня обдали. Все, думаю, кранты, ничего у нас не получится. После этого встречался с ней уже без всякого удовольствия, с одной мыслью: как бы аккуратненько так свалить. Помучился-помучился, собрался с духом да и заявил:
— Знаешь, Анют, не хочу тебя обманывать — мы с тобой вместе жить не сможем.
Как теперь понимаю, я неподходящий момент для таких объяснений выбрал — мы сидели у нее дома, она мне курицу жарила... Хозяйственная такая, готовила хорошо — эх, если бы не ее возраст... Короче, я ей честно признался, что жениться собираюсь только на своей ровеснице или на девушке моложе меня. Она в слезы:
— Неужели это для тебя так важно?
Нет, ты только представь! Как же это может быть не важно? А она продолжает:
— Я ведь тебя в загс не тащу. Пусть все остается как есть, а там видно будет...
Мне так жаль ее стало, что сразу на попятный пошел:
— Ну что ты, конечно, я тебя не брошу...
А сам думаю: ну милая моя, если ты вот так несерьезно к этому относишься, то и я не обязан. Короче, мы с ней в постели оказались. Тогда я со своей девственностью и расстался. Мне вся эта физиология, конечно, понравилась, но с Аней все-таки решил поскорее завязывать.
* * *
— Грамотно свалить — это тоже целое искусство, которым я тогда совершенно не владел. В конце концов моя неопытность вышла и мне, и Анюте боком. Мы продолжали встречаться до тех пор, пока она не оказалась беременна. Ты не представляешь, в каком я был отчаянии! За две недели похудел на два килограмма и даже заикаться начал. Я всегда очень хотел иметь детей и Аню безумно жалел, но не жениться же из-за этого на женщине старше себя! Уговаривал ее сделать аборт, но она ни за что не хотела. Наконец нашел выход: пусть она родит, а ребенка я заберу себе. И выращу сам — только чтобы она в моей жизни больше не появлялась. Мне сразу полегчало, когда решил так поступить, но Аня от моего предложения категорически отказалась. По-моему, обиделась, по крайней мере с тех пор я ее не видел. Так и не знаю, родился этот ребенок или нет.
Долгое время я чувствовал себя последней сволочью. Хотя, с другой стороны, в чем я виноват? Ведь предупреждал же ее, чтоб ни на что не рассчитывала! Но после этого случая стал жутко бояться женщин, избегал даже невинных встреч, не говоря уже о близких отношениях. Ты не поверишь, но это длилось целых шесть лет! Я шарахался от всех, и в то же время мечтал найти свою единственную.
Переступить через свой страх мне удалось только лет этак в двадцать семь. С Мариной мы познакомились у общих друзей. Она так мне понравилась, что я подумал: вот оно! Очень ноги у нее были стройные, я таких больше ни у кого не видел. Марина жила с двумя детьми в большой четырехкомнатной квартире, у нее постоянно собирались какие-то друзья, компании, просто цыганский табор какой-то. Она всех поила-кормила, иногда даже в ущерб собственным детям, и это мне не нравилось. Я по натуре скопидом, не понимаю расточительных людей. Еще мне не по душе было, что она не ждала никаких ухаживаний с моей стороны, никакой романтики. Я звоню ей:
— Пойдем в кино!
— Ой, какое кино, на улице холод собачий, выходить не хочется, да и дел дома куча! Приезжай лучше ко мне, а кино, если захочешь, по телевизору посмотришь!
Конечно, мы с ней могли часами разговаривать по душам, она умела внимательно выслушать, утешить, найти нужные слова. Да, у нее всегда уютно было, тепло, я чувствовал себя окруженным заботой, но как-то все слишком примитивно происходило. И еще эти гости бесконечные — дом, я считаю, должен быть крепостью, а не проходным двором. К тому же все посиделки проходили, как правило, за бутылкой. Нет, нельзя сказать, что она так уж сильно выпивала, но кто знает, что будет дальше? Известно ведь, что женщины легко спиваются, гораздо быстрее, чем мужики.
— Ты должна изменить свое поведение, — сказал я ей наконец. — Иначе у нас с тобой не будет никакого будущего.
— Конечно, конечно, — отмахнулась она. И ласково прошептала: — Ты приедешь ко мне сегодня ночевать?
Когда я приехал, у нее сидели две подруги, орал магнитофон. И тогда я решил ее проучить — развернулся и ушел. Она догнала меня в прихожей:
— У тебя что, дела?
— Да при чем тут дела, — начал было объяснять я, но она поцеловала и побежала обратно в комнату.
— Ну смотри, если будет получаться, приезжай завтра! — крикнула мне вслед.
Я позвонил ей только через две недели, думал, она там с ума сходит, а она как ни в чем не бывало заорала:
— Олежка! Где пропадал? Как у тебя со временем, может, заедешь?
После этого я все отношения с ней прекратил. Очень странная она, конечно, Марина. А ведь у нее была реальная возможность выйти за меня замуж, надо было только немного постараться, изменить себя. Но она никаких усилий не захотела для этого прилагать. Думаю, это все из-за лишнего алкоголя, он до добра не доводит.
* * *
— Меня никогда не привлекали те женщины, которые не проявляли ко мне интереса. Будь она хоть Мэрилин Монро, если меня в упор не видит, то и мне понравиться не может. Так что неразделенной любви я не испытывал.
Наташа позвонила мне по объявлению, которое я дал в газете. Мы, наверное, целый месяц часами говорили по телефону. Я увлекаюсь восточными философиями, психологией, и для меня очень важно, чтобы женщина разделяла мои интересы. С Наташей именно так и получилось, редкое, полнейшее совпадение. Это была такая удача! Я долго откладывал первую встречу, боялся: вдруг она окажется страшной, и ничего тогда не получится, а я уж размечтался! Наконец она не выдержала и пригласила меня к себе.
Помню, приехал я по адресу, захожу в подъезд, а навстречу мне девушка спускается. Хорошенькая такая, глаза голубые, грудь большая. Я еще подумал: вот бы это она оказалась! И надо же! Она спрашивает меня:
— Вы, случайно, не Олег? А я вас встречать иду, вдруг, думаю, не найдете квартиру...
Я от радости дар речи потерял, улыбаюсь только во весь рот, как идиот, и киваю. Ну, думаю, повезло! Правда, когда Наташа пальто сняла, я увидел, что она немного полновата. Но все равно очень симпатичная, особенно сверху до пояса, снизу могла бы быть и постройнее. Посидели мы за столом, попили чаю с тортиком, который я принес. И настолько она мне подходящей показалась, что я впервые в жизни сам проявил инициативу, спросил:
— Можно, я у тебя до завтра останусь?
Она прищурилась, посмотрела так значительно:
— Оставайся!
Я обрадовался, конечно, но и насторожился слегка: что, для нее это такое обычное дело? Да нет, вроде не похоже... Мы еще немножко поболтали, уже стемнело, есть захотелось — одним тортиком сыт не будешь. Решили поужинать чем бог послал, но оказалось, что, кроме моего тортика, он больше ничего и не послал. Пришлось мне сбегать в магазин, купить вина, закусок разных. Ночь прошла замечательно, но наступившее утро заметно охладило мой пыл. При свете дня я заметил, что простыни у нее не слишком свежие, а на книжных полках и серванте лежит слой пыли. Когда мы вышли на кухню, Наташа остатки вчерашнего ужина даже не разогрела и даже чайник не вскипятила — все пришлось мне делать самому.
Мы потом еще довольно долго встречались, ходили на выставки, в театры, обсуждали увиденное, книжками обменивались — ни с кем мне еще не было так интересно. Да и в интимном плане все получалось лучше некуда. Но вот эта ее бесхозяйственность меня просто убивала. Ни малейшей заботы обо мне не проявляла, не было у нее желания накормить, окружить вниманием... Вечно какие-то беляши покупали и жевали с чаем перед сном. А чтобы мужчина решился жениться, он должен чувствовать домашнее тепло, разве не так? Я пытался ей это объяснить, но ничего не изменилось. Что я мог поделать? Снова не сложилось, снова пришлось расстаться.
* * *
— Случайных связей у меня не было вообще. Переспать и разбежаться — такого я себе никогда не позволял, и теперь не позволяю, слишком уважаю женщин. Встречаюсь только с теми, в ком вижу возможную жену. Но потом почему-то обязательно что-нибудь да мешает...
Последней моей попыткой стала Шурочка. Мне уже было под сорок, а ей чуть больше двадцати — такая разница в возрасте меня вполне устраивала, я считал, что передо мной белый лист, необработанная глина, из которой я вылеплю то, что мне нужно. Но все получилось совсем не так.
В Шурочке было много хорошего. Фигура, волосы, к тому же искренняя такая, открытая. Но самое главное — она очень внимательно ко мне относилась, могла, например, полдня печь для меня какой-нибудь необыкновенный торт. Но больше всего меня потряс один случай. Я проводил ее вечером домой, она уже в подъезд зашла, а я только повернулся уходить, как ко мне два малолетних переростка подвалили и стали деньги типа просить.
— Нет у меня, — говорю. Они разозлились, наезжать стали, пройти не дают. Я, честно скажу, испугался — драться не умею совершенно, разговаривать с такой публикой тоже. Так Шурочка увидела все это в окно, выскочила из подъезда, как заорет на них семиэтажным матом! Понимаешь, не побоялась! Ну, думаю, такую преданность надо ценить. Хотя мне очень неприятно было, что она так ругается, молодая девушка — и вдруг такими словами...
Манеры у нее вообще были ужасные. Зевала, не прикрывая рта рукой, ногти грызла, говорила безграмотно. Естественно, я был недоволен, но полагал, что это вещи поправимые, что научу ее себя вести.
Я изо всех сил пытался воспитывать Шурочку — все-таки она намного моложе меня, должна была бы прислушиваться. Но она только обижалась — то плакать начинала, то орала:
— Не нравится — отваливай!
Как это можно сказать любимому мужчине — “отваливай”? После этого всякое желание, всякое чувство пропадет. Так что опять не сложилось. Жаль было, конечно, — девушка высокая, длинноногая... Но куда денешься? Теперь я, правда, думаю, что и сам неправильно поступал — надо было поделикатнее ее учить, не говорить в лоб, что она меня не устраивает. Ну так что ж? Я тоже учусь, впредь буду умнее. Кстати, недавно я тут с одной познакомился...
— Олег, — спросила я его, — а ты никогда не встречал такую девушку, что тебе было не важно, какие у нее манеры, интересы, сколько ей лет, хорошо ли она готовит... Влюбиться, иначе говоря, никогда не доводилось?
— Как же я могу влюбиться, — удивился он, — если меня что-то в ней не устраивает? Вот встречу такую, в которой будет все, как надо, тогда и влюблюсь!
Нет, все-таки правильно говорят: старые холостяки — люди ущербные...
