Она — одна из красивейших женщин европейского кино. В ее портфолио — любовницы исторического и местного масштаба. И нет ничего удивительного в том, что актриса, постоянно играющая любовь, лучше многих других знает цену этому слову. Во всяком случае, свою последнюю книгу, а точнее, фотоальбом, Беата Тышкевич назвала “Моя любовь. Мои дети”. Но, как водится у безумно красивых женщин, всех обманула. Она предстала в своих фотоработах не как страстная любовница, а как любящая мать.
Мы встретились в Москве, на Пречистенке, в Пушкинском музее. Под стеклянным сводом, так напоминающим оранжерею, эхом отражался ее низкого тембра демонический голос.
— Пани Беата, ваше любимое мужское имя?
— Кшиштоф.
— А женское?
— Это зависит от того, для кого мы выбираем это имя. Если бы для вас выбирала, то Лаура.
— Ваш любимый цвет?
— Любой черный.
— Любимое время года?
— Осень.
— Любимое занятие?
— Лень.
— Любимое времяпрепровождение — тоже лень?
— Нет-нет. Дома — варить варенье, печь что-нибудь.
— А я всегда была уверена, что любимое занятие красивых женщин — любовь.
— Это трудное занятие и малоэффективное.
— Любимая роль?
— Нет таких. Только отдельные фрагменты разных ролей.
— Я прошу вас вспомнить фрагмент, связанный со съемками в русском фильме “Дворянское гнездо” Андрона Михалкова-Кончаловского. На съемках он вам дал пощечину.
— “Дворянское гнездо” связано для меня в первую очередь со съемками во всех дворцах под Петербургом. Когда при свечах мы снимали отдельные сцены...
А о пощечине — производственном моменте — мне неприятно вспоминать.
— Беата Тышкевич — хроническая любовница на экране. А вы хотели бы сыграть хоть раз в жизни отрицательную роль?
— Да, это было бы очень интересно.
— Считается, что красивой женщине проще в любви.
— Нет, не согласна. Просто красота в любви — это нечто иное, чем красота объективная. Есть мужчины, которые любят совсем неэффектных женщин, но для них они самые лучшие, самые красивые. Я считаю, что в жизни очарование, красота, если она не холодная, очень помогают.
— А вам она помогает?
— Я не знаю, как было бы, если было бы иначе. Хотя я достаточно сдержанно отношусь к своей внешности. Я считаю, что я не столько красива, сколько фотогенична. “Самое красивое лицо Польши” — это все выдумки про меня. Это слоган такой.
— Неожиданный ваш ответ, пани Беата.
— Если бы были ожидаемые ответы, вы бы сами их и написали.
— Вы утверждаете, что случай в вашей жизни — профессиональный и личный — сыграл решающую роль. В таком случае хочу спросить, какое слово подходит больше к вам — случайность или любовь?
— Случайность. Есть предназначение и есть судьба — кто во что верит. Я верю в судьбу и никогда не старалась ее изменить. С моим первым мужем Анджеем Вайдой мы встретились, когда я снималась в фильме “Самсон” — он как режиссер меня туда пригласил. Три года мы не виделись, а потом я сыграла в его “Пепле”. И тогда мы соединились. Вместе были пять-шесть лет.
— Актрисы по карьерным соображениям стараются не разводиться с мужьями-режиссерами.
— Я не выходила за режиссера, я выходила за Анджея. Параллельно я играла и в других фильмах, и мой интерес к нему не был профессиональным.
— Последний и главный вопрос о любви — что такое любовь?
— Это тяжелая болезнь, и боюсь, что заразная.
— Сколько раз ею переболели?
— Не так много. Чтобы выздороветь, надо такой карантин пройти, немножко отболеть и поправиться.
— Какое радикальное лекарство от любви?
— Эгоизм.
— Вы много снимались в России. С кем из русских актеров или режиссеров поддерживаете отношения?
— Я очень дружила с Андроном. Так, от случая к случаю, мы видимся. Когда он уехал в Америку, наши пути разошлись. Я очень любила его мать, Наталью Петровну. Но чаще всего мы видимся с Никитой. Я помню его маленьким мальчиком. Сейчас он очень важная персона.
— Вы сейчас снимаетесь в кино?
— Нечто интересное я делаю во франко-австрийском фильме, сделанном о польском следе в Европе. Не надо говорить, что мы приходим в Европу заново — мы там давно были. Со временем у любого актера происходит пресыщение материалом, и хочется делать только то, что хочется. Еще напечатать книжку. Сделать новые снимки. Я вот жалею, что в Москву не захватила свой фотоаппарат — пожары, это, конечно, беда для вас, но дым придает Москве такое очарование.
Она утверждает, что любовь — это регистрация в памяти счастливых моментов нашей жизни. На теперь и навсегда. Счастье ее жизни — дети, две дочери — Каролина и Виктория. Беата Тышкевич снимает их с момента рождения, поэтому, можно сказать, обладает полной хроникой собственного счастья. Свой первый снимок она сделала советским фотоаппаратом “Зоркий”, затем по мере увлечения фотографией приобрела более дорогую и надежную технику.
Она называет себя придворным фотографом детей собственных, детей своих друзей и в последнее время детей их детей. Более того, пытается обнаружить в себе талант эссеистки и снимки сопровождает милыми и наивными, но не лишенными подробностей историями. С годами они все больше становятся милыми сердцу, как аляповатые открытки воркующих парочек в нарисованном сердце с трогательными подписями типа: “Милый друг, наконец-то мы вместе”.
Все началось с этого цветочка. Я его втиснула Каролине в ручку, чтобы показать, какая она маленькая. Когда родилась Каролина, мы подумали, что было бы чудесно, если бы она могла воспитываться в деревне, это был 67-й год. Мы жили в покинутой усадьбе, которую постоянно надо было ремонтировать. Тогда это не было в моде. В моде было купить квартиру в секционном коттедже. Все-таки решили купить старую усадьбу в глуши, в деревне; остались рисунки с тех пор, показывающие, что сегодня этот двор ничем не напоминает тогдашний, XIX века.
Правнук Розы Люксембург показывает свои молочные зубы. Ужасный забияка. Есть мальчики, которые сажают цветочки, и есть такие, которые их вырывают. У Андрея Кончаловского был сын Егор, а у Никиты Михалкова — Степа. Степа был блондином, сажал цветочки, поливал и ухаживал за ними. А Егор, только залетал в огород, сразу все вырывал. Если бы у меня был сын, я бы не знала, как его воспитывать. Дочку можно нежностью, добротой, а мужикам нужна рука посильнее, чем моя.
От цветочка в ручке Каролины до свадебного венка, который я свила сама, прошло почти 30 лет моей страсти фотографировать детей. Длинное платье она сняла после свадьбы, надела короткую юбку, “адидасы” и так танцевала до белого утра. В огороде между березами мы делали из досок пол, как на настоящей деревенской свадьбе. Были бочки с огурцами, кровяная колбаса, деревенский хлеб, висели связки чеснока, паприка, овощи, множество цветочков. Нынешняя жена Вайды, Каролина, придумывала свадебное платье.
Виктория училась балету, любила танец, как Каролина лошадей. Когда я ее увидела в пачке в балетном зале, она мне напомнила танцовщиц с картин Дега, и я сделала эту фотографию. Я завидую танцовщицам — язык их искусства понимают везде.
В один день Виктория решила стать Весной. Чтобы переодеться, ей достаточно было куска занавески. Что для трехлетней девочки означает слово “весна”? Маленькие дети не обращают внимания на погоду, тем более на времена года, знают, что падает снег, но не замечают дождя, если он их не промочит. Поэтому меня очень удивило то, что Виктория сказала, что переоделась Весной.
