Новая книга обозревателя “МК” Евгения ГИКА, вышедшая в издательстве “АСТ”, так и называется: “Шахматы. 1000 веселых историй”. Между прочим, это 149-я книга писателя, но в производстве уже находится 150-я. Так что не за горами юбилей. Предлагаем вашему вниманию несколько веселых шахматных историй от Гика.
Пишешь, пишешь всю жизнь о шахматах, стараешься, а толку мало. А вот Алла Пугачева, наша королева эстрады, не успела произнести это сладкое слово “шахматы”, как тут же выиграла и роскошный мебельный гарнитур, и посуду “Цептер”, и микроволновую печь, и, наконец, две туристические путевки в Финляндию — для себя и для своего шахматного партнера.
А произошло это несколько лет назад в телепередаче “Поле чудес”, посвященной 8 Марта. На вопрос Леонида Якубовича: “Какая игра была признана “Домостроем” бесовской?” — Алла Борисовна не задумываясь ответила: “Шахматы” — и эффектно победила.
Правда, возникает вопрос: почему же наша игра бесовская, если благодаря ей можно и хорошо отдохнуть, и обставить собственную квартиру?
P.S. Прочитав эту короткую историю, писатель Владимир Анзикеев задумался над моим, как я полагал, шуточным вопросом, погрузился в умные книжки и неожиданно установил, что действительно “Домострой”, свод житейских правил и наставлений, памятник русской литературы XVI века, причислял шахматы (как и кости, карты) к деяниям, угодным дьяволу, поскольку эти игры ставят своей целью денежный выигрыш: “Проклято все такое добро, нет на нем благословения: одеваться, есть или пить все, что добыто и получено не по-божески, по-бесовски — да низвергнутся в ад все живые души поступающих так”. Да, если бы “Домострой” признавался и сегодня, досталось бы нашим супергроссмейстерам...
Р.Р.S. А совсем недавно одна из жительниц Екатеринбурга официально обратилась к архиепископу Екатеринбургскому и Верхотурскому Викентию с вопросом, являются ли шахматы бесовской игрой. И архиепископ Викентий поспешил развеять ее сомнения, сообщив, что никакого запрета на занятия шахматами со стороны церкви нет. “Шахматы — спокойная умственная игра, развивающая мышление, — не является грехом. Святые отцы запрещают играть в карты, возбуждающие в нас страсти и азарт и вместе с тем гнев и раздражение”, — заявил владыка. Так что теперь наконец можно считать, что шахматы полностью реабилитированы церковью.
Известный режиссер, автор народного фильма “Место встречи изменить нельзя” Станислав Говорухин рассказал мне занятную историю.
В начале 90-х годов прошлого века Говорухин встретился за доской с Марком Таймановым и неожиданно взял верх. “Поздравляю с красивым рейдом короля”, — поздравил его гроссмейстер, когда все было кончено. И в самом деле партию решил марш белого предводителя с одного фланга на другой.
Но самое удивительное произошло спустя полтора года. Говорухин позвонил Тайманову в Ленинград. Его не было дома, подошла жена, и он сказал, что хотел узнать ситуацию в матче Фишер—Спасский. Ответный звонок Тайманова раздался уже через пять минут (что, кстати, выгодно характеризует пианиста).
— Станислав! Вы интересовались игрой Фишера? Понимаете, он уже совсем не тот, что был прежде. А эта партия, о которой вы спрашиваете... Как бы вам сказать... Короче говоря, ваша незабываемая победа надо мной просто шедевр по сравнению с поединком Фишера. Кстати, вы не забыли партию? Могу продиктовать ходы.
Говорухин был поражен. Для Тайманова та давняя партия, очевидно, ничего не значила, к тому же они оба были тогда подшофе. И тем не менее гроссмейстер запомнил это “произведение искусства”.
А вскоре мне удалось побеседовать и с одним из авторов сценария фильма “Место встречи изменить нельзя” Аркадием Вайнером. Шла речь и о нашумевшей партии Говорухина с Таймановым, и я спросил писателя, может ли он похвастаться подобным шахматным достижением. И тут Вайнер расставил все точки над “i”:
— Прежде всего о легендарной победе Говорухина над Таймановым, единственным свидетелем которой был ваш покорный слуга. Да, правда, что они оба — а заодно и я — продегустировали в тот вечер немало горячительных напитков. Правда и то, что Говорухин, убегая своим королем от преследования, забирал по дороге все неприятельские фигуры и в конце концов оказался на коне. Но справедливости ради стоит добавить, что Тайманов мало что видел в этой партии, потому что играл ее “вслепую”...
Что касается меня, то я тоже могу смело похвастаться, что счет во встречах с Таймановым явно в мою пользу, правда, лишь в тех случаях, когда гроссмейстер играет без ферзя. Если же фора составляет ладью, то мои шансы заметно ниже, и здесь, пожалуй, перевес на стороне Марка.
— Самое главное, — спустя десять лет вспоминал дружескую попойку Марк Тайманов, — что “место встречи” мы не изменили, и в результате родился еще один замечательный “алкогольный вариант”.
В 50-е годы прошлого века главный режиссер театра “У Никитских ворот” Марк Розовский был еще мало известен в театральных кругах, а вот в шахматных уже успел прославиться...
В Доме пионеров, где он тогда занимался, сеанс одновременной игры давал Андрэ Лилиенталь, только что приехавший с турнира претендентов. Все партии уже закончились, оставался один Марк, он делал ходы вдумчиво, не торопясь. Венгерский гроссмейстер нервничал (видно было, что дела его плохи) и после каждого хода предлагал Розовскому ничью. Однако мальчик был правильно воспитан и знал, что идти на мировую с иностранцами нельзя. Но в конце концов он сжалился над сеансером:
— Дядя, вы так волнуетесь, что я согласен на ничью, — сказал маленький Марк.
— Спасибо, милый, спасибо, родной, — Лилиенталь не находил слов благодарности. — Еще минута, и я бы опоздал на свидание со своей возлюбленной.