...Прямо перед входом в Олимпийский музей, расположившийся на самом берегу Женевского озера, высятся две стойки. А на них уже покоится планка. На высоте аккурат 2 метра 45 сантиметров. Кто не помнит, это официальный мировой рекорд по прыжкам в высоту десятилетней с гаком давности. Автор — кубинский “летчик” Хавьер Сотомайор.
“Вот это да!” — задираем головы, чуть ниже замечая зазубрину: “2,09”. Ага, понятно: это — лучший результат в истории среди женщин. Болгарка Стефка Костадинова. 1988 год, если не ошибаюсь. Или даже 87-й.
Тоже, скажу вам, впечатляет. Совсем не так, как по “ящику”. Там все как-то игрушечно, что ли. А тут — вот она, планка. Перед тобой. И тут же вспоминается Высоцкий. Владимир Семеныч. “Лишь мгновение ты наверху — и стремительно падаешь вниз...”
В самом музее, окруженном, кстати, со всех сторон газонами с удивительными для нас табличками типа “Ходите по траве, пожалуйста”, удивляешься ничуть не меньше. Кругом — раритеты. Так что, извините за каламбур, голова кругом.
Вот бобслейный костюм Альбера. Принца Монако. Тот самый, в котором он участвовал в Олимпийских играх-88 в Калгари. А вот кроссовки (или даже кеды — не знаю) легендарного Эмиля Затопека. Образца Олимпиады-52 в Хельсинки. На которой он — я сразу даже не поверил! — сумел выиграть сразу три дистанции: пять километров, десять и марафон. Такое не удавалось никому. Ни до, ни после...
Ей-ей, в минуты, когда видишь все это, испытываешь какой-то трепет. Благоговение. И чувствуешь, как благодарен судьбе, сделавшей тебя репортером. И забросившей в страну Швейцарию — на очередное заседание исполкома Международного олимпийского комитета (МОК), где решалось: кто из девяти городов-претендентов на проведение Игр-2012 продолжит борьбу, а кому ждать следующего шанса. Не надо, наверное, лишний раз напоминать, что известий из Дворца конгрессов “Больо” в Лозанне с нетерпением ожидали не только в Гаване, Лейпциге, Лондоне, Мадриде, Нью-Йорке, Рио-де-Жанейро, Париже, Стамбуле, но и в Москве. И что нам как раз повезло. Впрочем, почему — повезло? Оценили по достоинству!
А вот кубинцы, немцы, бразильцы и турки принимали соболезнования. Что ж, “главное — участие” — таков олимпийский принцип. Кстати, вопреки расхожему мнению слова эти принадлежат вовсе не чудаковатому барону де Кубертену, чья фехтовальная амуниция тоже красуется в Олимпийском музее. А совсем другому человеку — архиепископу Кентерберийскому.
“...Хорошая погода! — замечает тем временем генсек Олимпийского комитета России (ОКР) Леонид Мирошниченко. — Впрочем, она здесь всегда хорошая. И вообще — тишина, покой... Начинаешь чувствовать себя профессором Плейшнером!”
Леонид Алексеевич не только профи высочайшего уровня, но и милейший человек — уже какой раз в Швейцарии, и сам, наверное, не вспомнит... Как, впрочем, и вице-президент ОКР Александр Козловский.
Тоже удивительный рассказчик. Байка на байке...
Если вам повезет и вы окажетесь как-нибудь с ним в Лозанне, услышите много интересного. Например, про гостиницу “Палас”, где испокон веков останавливаются все члены МОК. И где живет сам международный олимпийский президент: раньше апартаменты под самой крышей занимал Хуан Антонио Самаранч, нынче — в другом, правда, номере — квартирует Жак Рогге.
Вот и мы, группа российских журналистов (небольшая, надо признать: Денис Кравченко, Костя Патрин да я), прослушавшая мини-лекцию Сан Саныча о легендарном отеле, теперь только и вспоминаем, как одна польская оперная прима повесила на дверь табличку: “Не звонить и не стучать! Душка будет недовольна...” И как другая богатая старушенция, также проживавшая в “Паласе” не один десяток лет, запретила в своем номере делать ремонт. Заперлась изнутри. А когда умерла — в матрасе у нее обнаружили много-много сотен тысяч долларов и франков...
Очень швейцарская история, скажу я вам. Очень.
