— Владимир Николаевич, вы-то сами как оцениваете результаты выборов: это победа Партии коммунистов или ее поражение?
— Это безусловная победа, потому что мы из 20 конкурентов взяли наибольшее количество мандатов. За нас в очередной раз проголосовало наибольшее число избирателей. С 1998 года мы участвуем в выборах и всегда выходим на первое место. Другое дело, что победа неполная. В этом году с нами поступили, может быть, и правильно с точки зрения избирательных технологий, но по-человечески подло. Запустили по левому полю еще порядка 5—7 партий. Им помогали, их финансировали, их вытягивали. Мы вот сегодня сидели и считали: минимум они у нас хапанули 6% голосов избирателей.
— Но ведь они не прошли в парламент, и теперь их голоса будут распределены между победителями.
— В том-то и дело, что эта временная власть, которая у нас была полтора года, ни по одному вопросу развития страны ничего не сумела толком сделать, а вот в плане изменения избирательного законодательства они преуспели. Они за полтора года внесли изменения в четыреста законов Республики Молдова. И, конечно, не упустили случая позаботиться о себе, любимых, и сделали такой избирательный кодекс, чтобы, даже проигрывая выборы, все равно выиграть. Вся Европа перераспределение голосов партий, не прошедших в парламент, осуществляет по пропорциональному принципу: в соответствии с процентом проголосовавших за ту или иную партию. А наши демократы придумали механическое распределение: каждой прошедшей в парламент партии — равное количество дополнительных мандатов.
Но это цветочки по сравнению с той изощреннейшей системой фальсификаций, подкупа избирателей и разнообразных выдумок, которые невозможно даже вообразить. Кто ребят надоумил, понятия не имею.
— Можете конкретизировать?
— Начнем с фальсификаций избирательных списков. Приходит человек на участок и обнаруживает, что в его квартире, оказывается, проживают еще три не знакомых ему человека. Отдельного расследования заслуживает голосование по дополнительным спискам. Дополнительный список существует на тот случай, если в основном списке гражданин не нашел себя. По закону за качество списков отвечают органы местной власти, а они сегодня в подчинении у Альянса за европейскую интеграцию. Так что вопрос: такие списки — это просто результат плохой работы или они испорчены специально?
— Многие ли голосовали по дополнительным спискам?
— Впервые такое огромное количество людей попало в дополнительные списки. Они были в десятки раз больше, чем на предыдущих выборах. Это для чего, это почему?! Это потому, что они изменили законодательство таким образом, что, например, студентам разрешили голосовать там, где они хотят.
Представляете, лидер оргеевской организации ЛДПМ (Либерально-демократическая партия Молдовы. — М.П.) проголосовал два раза на разных участках! А сегодня выясняется, что он еще и кандидат в депутаты от ЛДПМ. И этот индивид, который голосовал дважды, будет заседать в высшем законодательном органе страны. Кто же приходит в парламент: элита общества или коррумпированная мафиозная бандитская группировка?
— Голосование на зарубежных участках тоже, как я слышала, вызвало у представителей КПРМ вопросы.
— О, эти ребята здесь превзошли сами себя! На прошлых выборах за рубежом голосовали 18 тысяч. А сейчас — 60 тысяч, рекорд! Причем 80% из них голосовали за партию либерал-демократов. Министр иностранных дел, естественно, один из руководителей этой партии.
Чего они только не обещали избирателям! Ходили трубили, что они заключили контракт с белорусским троллейбусным заводом на приобретение 102 троллейбусов для Кишинева. Предложили кишиневцам, как дурачкам, как в психиатрической больнице: участвовать в конкурсе на раскраску троллейбусов. Какого цвета должны быть эти троллейбусы? После выборов объявляют: не получается пока с троллейбусами. Якобы организация, которая обещала кредит, это не подтверждает. Была та организация, не была — кто разберет? А люди уже красили. Хотели ездить в красивом троллейбусе. Издеваются над людьми, вот что самое страшное. Везде эта лапша, эти макароны.
— Вы считаете, что часть голосов у компартии “украли”. Сколько же это, есть такие данные?
— Сначала мы говорили о 10%. Но наши специалисты еще сидят считают. Возможно, эта цифра будет гораздо больше.
— Компартия вела параллельный подсчет голосов. Каков же окончательный результат?
— Работа еще не закончена. Потому что в процессе подсчета мы столкнулись с таким качеством протоколов участковых комиссий, что просто ужас! Не сходится ни по вертикали, ни по горизонтали.
— Как КПРМ намерена протестовать против тех нарушений, которые, по ее мнению, имели место во время выборов?
— Цивилизованно. Документами. Мы будем протестовать перед Центризбиркомом, будем обращаться в суд.
— Как вы оцениваете работу СМИ на этих выборах?
— Медийную поддержку им полностью обеспечила Румыния. Придумали этот модный экзит-пол. Нам в Молдове этот экзит-пол — как поросенку патефон. У нас еще не тот уровень сознания избирателей. Филат продемонстрировал, что у него этот уровень стоит 500 лей. Он за 500 лей покупал голоса по селам.
Экзит-пол нам почему-то должны были делать две румынские компании. Разница между их прогнозами — 14%. Слушайте, ведь так можно вызвать массовые беспорядки в стране! С таким экзит-полом.
— Значит, Румыния ставит все-таки на Филата?
— Румыния ставит на антикоммунизм. Они считают нас очень опасными для их интересов в Молдове. Для интересов унионизма, национализма. Они считают, что в том, что Молдова так медленно сближается с Румынией, виновны коммунисты.
— Ну а Россия, судя по программам ее центральных каналов, поставила на вас?
— Эх, не были бы вы женщиной, я бы сказал… Россия очень долго ни на кого ничего не ставила, к сожалению.
— Зато в последние дни вы — звезда российского телеэкрана.
— Да-да. Румынские танки уже под Кишиневом, остается только бросаться под них с гранатой. Так примерно получилось у нас. Я не хочу сказать, что Россия обязана была прийти и привести нас к победе. Сохрани Господь! Мы выбираем парламент суверенного государства. Но мы стратегические партнеры, у нас 22% русскоязычных граждан. Россия не может и, думаю, не будет стоять в стороне от того, как развиваются события в Молдове. Однозначно Россия должна здесь присутствовать, нравится это кому-то или нет.
— Вы заявили о готовности сформировать коалицию с другими партиями. С кем вы намерены вести переговоры?
— У нас выбор ограничен. Мы можем вести переговоры только с демократической партией.
— Но ведь у вас был опыт конструктивной работы с прорумынскими националистами, я имею в виду лидера Народного фронта Юрия Рошку. Чем Гимпу хуже?
— Юра — очень серьезный политик. Очень грамотный. Это не уровень “короля контрабанды” Филата или “выпускника психиатрической клиники” Гимпу.
— Надеюсь, вы так пошутили?
— Я не шутил. Гимпу действительно там лечился. Когда он стал и.о. президента, он взял себе советником главврача той самой психиатрической больницы. Чтобы лечение происходило прямо на рабочем месте, наверное. Я говорю в микрофон, я понимаю, куда я говорю.
Знаете ли вы, что он за четыре года освоил два класса, что он 14 лет учился в университете на юриста? За это время он перетаскал преподавателям всех уток, всех кур, гусей и свиней из родного села, чтобы закончить учебу. Преподаватели уже не знали, как от него избавиться. Самая его высокая должность — это юрист строительного управления №15, кажется. Я могу ошибиться только в номере строительного управления. Все остальное — абсолютная правда. Вот он достиг сейчас случайно высшей должности в государстве и судится с родным братом из-за двух метров межи между огородами в родном селе. Вот это Гимпу!
— Так, с Гимпу ясно. А что с Филатом?
— А что с Филатом? То же самое! Есть книга румынская (книга румынского публициста Эдуарда Овидиу Оханесяна “Теневая власть”. В книге, изданной в Яссах, приводится копия персональной карточки учета Службы информации Румынии (SRI) под номером 1899 “агента КАНТ” с фотографией Филата и данными, полностью совпадающими с данными премьер-министра Молдавии. — Авт.), его фотография, маленькая, еще без приклеенного чубчика. Вот если бы написали про меня, не дай бог про вас, что вы чей-то агент, — вы бы как-то отреагировали? А с его стороны — никакого движения, ни слова. Такое выдающееся имя — Кант.
— Он на философском факультете учился?
— На бандитском. Он уже студентом занимался контрабандой сигарет. Вот такая у нас политическая палитра.
— Это все вы говорите для публикации?
— А что, мне детей с ними крестить, что ли? У нас беспощадная борьба.
— А с Марианом Лупу союз возможен?
— Ну а куда мы денемся? За два года — три раза выборы в парламент, один референдум. Ну я уже не могу к народу идти. Все, привет. Мне уже стыдно. Надо что-то делать, надо договариваться.
— А Лупу пойдет к вам?
— Не пойдет — пусть идет к Филату. И тот его через три месяца сожрет, как белая акула.
— А вы ему что дадите?
— Договоримся.
— Все равно у вас не хватит голосов для избрания президента.
— Что ж, будем обращаться к патриотическим чувствам тех мерзавцев от Филата. Сейчас они пробуют на нас давить: Воронину, дескать, деваться некуда. Когда у нас было 60 мандатов и не хватало одного, чувство патриотизма у них не сидело ни в одном месте. И Гимпу этот взял своих депутатов и водил по парку, чтобы ни один не участвовал в голосовании. А сейчас они нас начинают воспитывать: мы должны любить родину. Я Гимпу спрашиваю: “Миша, какую родину мы должны любить, твою или нашу? Ты же говоришь, что ты румын”.
— Как вы считаете, за то время, что вы находились у власти, вы допустили какие-то ошибки?
— Есть анекдот. Один человек пошел гулять с собакой. Приходит, еле стоит на ногах. Жена ему: “Где ты так набрался?” — “Жена, веришь: два пива. Спроси Жучку”. Та спрашивает Жучку: “Сколько пива он выпил?” — “Гав, гав”. — “А водки?” — “У-у-у-у-у!”
Так и у нас этих ошибок — у-у-у-у-у!
— А вот в отношениях с Россией — были ли ошибки?
— Самым неудачным моментом за эти годы была, конечно, история с меморандумом Козака. Когда мы пытались одним махом решить приднестровскую проблему.
— Теперь-то можете открыть секрет: кто вам тогда звонил, чтобы вы в последний момент отказались от подписания документа?
— Марина, не звонил никто. Я не могу рассказать обо всем, что было, но не звонил никто. Вопрос в другом. В соответствии с Конституцией Молдова — нейтральное государство. На ее территории не могут размещаться иностранные войска. А там получалось, что документ узаконивал пребывание российских войск в Приднестровье на долгие годы. Больше я ничего не могу сказать. Я очень уважаю руководство России. И хочу, чтобы у Молдовы всегда были с Россией братские отношения. Но тогда обе стороны поторопились. Сейчас у нас прекрасные отношения с Дмитрием Анатольевичем, с Владимиром Владимировичем. Я за годы президентства побил все рекорды: более 50 раз встречался с Владимиром Владимировичем. Почти каждый месяц мы встречались. Сейчас перед выборами мне позвонил, я даже растерялся от неожиданности, лично патриарх. Его святейшество благословил Молдову, благословил нас на победу, на то, чтобы выйти из кризиса.
— Вас часто упрекают в том, что вы не сдержали своих предвыборных обещаний: обещали сделать русский вторым государственным, войти в союз Белоруссии и России.
— Нельзя войти в союз, который не существует. Что касается русского языка, то мы приняли два закона по закреплению его места в обществе. Никаких проблем с русским языком у нас нет. Насчет государственного языка мы никогда не говорили. Здесь путаница в терминологии. Мы говорили о языке межнационального общения. Русский и сейчас является таким языком. Но мы можем еще поднять его статус до уровня официального языка. Если честно, сейчас молдавский язык даже больше нуждается в защите.
— Если ваши оппоненты останутся у власти, есть ли у них шансы решить приднестровскую проблему? Есть ли сейчас у правящего альянса контакты с Тирасполем?
— Да, Филат ходит со Смирновым на футбол. Так называемая футбольная дипломатия. Мы сделали невозможное. Мы объединили таможенное пространство страны. Когда мы пришли к власти, все было разорвано. Была приднестровская дыра, через которую все шло. 13 предприятий Приднестровья в режиме нон-стоп производили вооружения. Начиная от четырех видов пистолетов и заканчивая установками залпового огня “Ураган”. Все это продавалось, все это на баржах вывозилось в море и уходило неизвестно куда. А мы закрыли все эти каналы. Мы зарегистрировали практически всех экономических агентов Приднестровья в торгово-промышленной палате Молдовы. А сейчас, конечно: им разрешают вывозить поезда без таможенного контроля. Что в этих поездах? Поэтому Приднестровье заинтересовано в том, чтобы иметь в Кишиневе людей, с которыми они смогут решать эти свои проблемы. С нами они не могли их решать. И не смогут никогда, потому что мы стоим на позициях объединения страны.
Кишинев—Москва
