Оппозиция обозвала референдум фарсом и призвала граждан бойкотировать голосование. Логика противников режима Башара Асада понятна — несколько дней назад в интервью «МК» ее выразил председатель Комитета в защиту сирийской революции д-р Махмуд аль-Хамза: «Что касается каких-то идей референдума по новой Конституции — это делу не поможет. Режим настолько дискредитировал себя, что ему не верят. О какой Конституции речь, если на улицах танки?..»
Действительно, шумовым сопровождением к референдуму стали выстрелы: по данным оппозиции, только в субботу в результате обстрелов правительственными войсками погибли свыше 80 человек.
И ведь самое обидное, что идея с голосованием сама по себе-то неплоха. Просто она сильно запоздала.
Еще год назад предложенная Асадом Конституция выглядела бы революционной. Она обещает многопартийную систему и отменяет монополию правящей партии «Баас». Сирийцам обещаны парламентские выборы в течение трех месяцев. А полномочия президента будут ограничены двумя сроками по 7 лет. Год назад оппозиция еще могла бы удовлетвориться этой реформой. Теперь — нет. Налицо все три признака революционной ситуации, о которых еще в 1915 году писал Ленин: верхи не могут управлять по-старому, низы не хотят по-старому жить, плюс «значительное повышение в силу указанных причин активности масс».
Тем более что противники дамасской власти (прежде всего из эмигрантской среды) усмотрели в новой Конституции подводные камни в виде условий для избрания на пост президента: кандидат должен быть женат на сирийке и не меньше 10 лет проживать в Сирии. А возьмем, скажем, лидера Сирийского национального совета Бурхана Гальюна, профессора из Сорбонны, — ему было бы затруднительно в таком случае претендовать на роль главы государства.
От Башара Асада сирийская оппозиция, поддержанная арабско-западными «друзьями», требует одного — уйти. Ему даже уже и убежище присмотрели: Россию. Во всяком случае, президент Туниса (а именно в этой стране прошла международная конференция «друзей Сирии») аль-Марзуки предложил Асаду укрыться в России вместе со всей семьей и всем им предоставить иммунитет от судебного преследования: «Правосудие не свершится, но жизнь сирийцев важнее правосудия». В Москве на эту инициативу отреагировали без энтузиазма, заявив, что президент Туниса мог бы озвучить инициативы своей страны, а не делать заявления от имени других государств.
