Первым делом мы дозвонились помощнику г-на Мединского по МГИМО Кристине, которая сказала, что даже для нее назначение Владимира Ростиславовича было неожиданностью, хотя она «всегда в него верила». На вопрос — окажется ли она в Минкульте в качестве пресс-секретаря, Кристина ответила, что ничего определенного пока не знает, но разумеется, хотела бы продолжить работу вместе с шефом. В Минкульте уже ждут нового министра, резонно опасаясь, впрочем, серьезных кадровых изменений.
Что означает быть писателем и министром одновременно? Напомним, что Владимир Мединский — автор нескольких публицистических книг из цикла«Мифы о России» и романа «Стена».
Юрий Поляков, писатель, главред «Литературной газеты»:
«Литературная газета» с Владимиром Мединским сотрудничает давно: мы рецензируем его книги, делаем с ним интервью. Мне лично близок его этакий просвещенный патриотизм. Не патриотизм человека, который ничего не знает и поэтому патриот. А патриотизм человека, который образован, много знает о своей стране. И назначение на эту должность патриота я считаю очень важным. Знаете, есть такое выражение про женщин — «слаба на передок». Вот проблема наших бывших министров была в том, что они были слабы на патриотизм.
Дмитрий Быков, поэт, прозаик, автор цикла «Гражданин поэт»:
Писателем он стал недавно — цикл «Мифы о России» я не могу назвать литературой, это публицистика не очень высокого качества. Но он написал роман «Стена» и с тех пор стал писателем. Да, это приятно, что у нас министр культуры писатель. Но если он будет хорошим писателем, то он недолго пробудет министром, потому что талант с сегодняшним стилем и направлением несовместимы. А если он будет хорошим министром, боюсь, «Стена» станет его последним романом. Гумилев однажды сказал, что самые умные люди на свете — поэты: чтобы выискать среди миллионов слов самое гармоничное, нужно иметь министерскую голову. Я бы сказал, что лучше бы назначили поэта, чем прозаика — поэт больше имеет дела с гармонией. И у нас есть много хороших поэтов, в которых дремлют министерские силы. Что касается творчества Мединского, то в нем я все время чувствую развоение авторской личности. Одна личность картонным голосом повторяет, что любая критика России является русофобией, и навязывает положительный образ страны, который к моей родине не имеет никакого отношения. Это личность чиновника. Второй Мединский — профессор МГИМО, который чувствует историю страны, ее стихию и все про себя понимает. Это Мединский настоящий. И иногда это лицо высовывается из-за маски и внушает серьезные надежды. Но если настоящему Мединскому будет трудно в существующей системе, он станет министром в следующем составе правительстве, которое — хочу его обрадовать — появится уже совсем скоро.
