— Как вы себя чувствуете, Павел?
— Хорошо.
— Вас уже выписали из больницы?
— Больше недели назад. С тех пор гуляю. Но в Москве я не частый гость, вы случайно меня застали.
— И где вы гуляете, если не секрет?
— Два дня пробыл дома, в Ростове, для меня дом там, где сейчас мои дети. А с супругой мы в основном пребываем в Донецке.
— А что с уголовным делом по факту покушения на вас?
— Следствие закончено. Двух человек поймали и допросили. Один из задержанных — свидетель, другой подозревается в причастности. Следствие выдвинуло версию, что это действовала украинская диверсионно-разведывательная группа. Честно говоря, больше ничего не могу добавить, так как я еще не успел ознакомиться с материалами уголовного дела.
— А кто вообще расследует это преступление? Россия?
— Нет, конечно, Россия здесь при чем? Это произошло на территории ДНР. Там идет расследование.
— В ДНР прошли выборы. Одним из депутатов стала ваша жена, Екатерина, которая заменяла вас, когда вы лежали в больнице. Как вы думаете, в сегодняшней ситуации от народных избранников можно ожидать какой-либо реальной деятельности?
— Требовать быстрых решений проблем от депутатов я не вижу смысла. Задача парламента — писать законы, создавать нормативную базу для государства. А уже задача правительства — строить государственную структуру, институты гражданского общества, которые начнут работать. Замечу, что наш Народный совет начал работу в сложное время, но он действительно народный и в нем нет ни одного представителя олигархов.
— Любое государство существует, когда оно независимо финансово — у ДНР своей валюты пока нет. И с этим надо что-то делать. Оставаться ли вам на гривнах или переходить в рублевую зону? Или вообще возвращаться в глубокую древность — к натуральному обмену?
— Натуральный обмен — это дикость. Вариант совсем уж фантастический — возвращение на Украину. На это никто не пойдет.
— А вы за какой?
— Я за мирное решение вопроса, в том числе за налаживание диалога. И с украинской властью в том числе — возможно, путем чехословацкого варианта. Провести консультативный референдум на всей территории Украины, выслушать людей. Пусть и без политических последствий — просто послушать. Ведь не только Донбасс не желает той Украины, которая есть сейчас, есть и другие регионы, которые не получили достаточного политического представительства в Верховной Раде, они тоже хотят, чтобы их мнение знали. Но все уперлись на своем...
— На днях Порошенко официально провозгласил, что больше не будет выплачивать пенсии и пособия в мятежных регионах. Что в срочном порядке из ДНР и ЛНР будут вывезены все бюджетные структуры, государственные учреждения, архивы. Как вы к этому относитесь?
— Я думаю, что хуже не будет, пенсии и так полгода не платят. Украинское правительство их воровало, а сейчас — этим решением Порошенко — они открыто признали, что не контролируют наши территории и не считают людей, которые тут проживают, своими гражданами. Для нас де-факто это — признание независимости. Де-юре... Посмотрим.
— Но электричество, тепло — пока есть?
— Пока есть. По другим районам не знаю, но в донецких домах пока тепло.
— Ходят слухи, что уже есть голодные смерти?
— Сам не видел, поэтому сказать ничего не могу, но голодные обмороки на моих глазах были.
— А как же гуманитарка, которая идет из России? Где она? Есть сведения, что в среднем на человека приходится не более 180–205 граммов продовольствия.
— Она доходит. Что касается малого количества продовольствия на человека — это подсчитали блогеры, они взяли общий тоннаж присылаемой помощи и разделили его на количество населения, проживающего в зоне конфликта, и, по их расчетам, на каждого вышло по столько.
— Что ждать к зиме?
— Гуманитарной катастрофы, — спокойно говорит Павел, чувствуется, что про себя он обдумывал ответ на этот вопрос уже не раз. — Будет гуманитарная катастрофа, умноженная на холод. И тогда в прямом смысле украинский конфликт будет заморожен.
— Павел, а мародерство в городах есть? Кто-то поддерживает внутренний порядок? Защищает мирное население? Ходят также слухи, что все отдано на откуп многочисленных бандформирований, в которые постепенно превращаются ополченцы?
— Вы о чем, я не понимаю? Все с этим пока спокойно. Порядок у нас поддерживается.
