- Сергей Сергеевич, но министр финансов уже заявил, что военная операция в Сирия не потребуют дополнительных расходов бюджета в 2015 году. Вас не устраивает такой ответ?
- На самом деле это заявление и побудило меня сделать запрос. Потому что я ничего не понял. Оказывается, у нас война - пусть даже не сухопутная, а воздушная - ничего не стоит. Мне уже надоело бесконечное вранье наших министров. Ну как это «не потребует никаких дополнительных расходов»?! Что за бред?! Уже одни только боеприпасы, которые там используются, стоят немалых денег. Не говоря уже о передислокации самолетов, вылетах, базах и всем прочем. Поэтому я и решил разобраться в этом вопросе с помощью премьер-министра. У нас сейчас, мягко говоря, не самая цветущая экономическая ситуация.
- Главное все-таки, наверное, не сколько, а ради чего: на хорошее дело потратиться не жалко. Но вы, насколько могу судить, не считает наши действия в Сирии благим делом?
- У меня нет представления о том, с кем мы вообще там воюем. Если нам говорят, что мы воюем с террористами, то каковы критерии терроризма? Да, ИГИЛ - это терроризм. Но выясняется, что наше определение терроризма гораздо шире. По сути, мы зачисляем в террористы всех врагов Асада. А значит, мы просто ввязались на стороне Асада в гражданскую войну. На стороне обанкротившегося политического режима, который довел страну до катастрофы. Это самое опасное мероприятие, которое только можно придумать. Стоит вспомнить и Афганистан, и войну во Вьетнаме.
- В своем блоге вы назвали сирийскую операцию «геополитической авантюрой», истинной целью которой является «отвлечение внимания российского общества от внутренних проблем — в первую очередь экономических». Как считаете, получится отвлечь?
- Только на какой-то ограниченный промежуток времени. Потому что, во-первых, война требует значительных расходов, про которые нам сегодня ничего не говорят. Во-вторых, это чревато гибелью людей, наших военных. Когда начиналась война в Афганистане, Политбюро и в страшном сне не могло представить, чем все это закончится. Мне бы очень не хотелось, чтобы история повторилась.
