А уже на четверг, 21 декабря, намечено рассмотрение резолюции о статусе Иерусалима, который президент США Дональд Трамп ранее признал столицей Израиля, решив перенести туда американское посольство.
За резолюцию по Крыму проголосовали лишь 70 стран. «Лишь» — потому что еще больше (76 государств) предпочли воздержаться, а 26 высказались против. Так что при желании можно подсчитать и иначе: 102 члена ООН не стали голосовать за документ.
Как бы то ни было, его приняли, что вызвало бурную реакцию как в украинских, так и в российских политических кругах. Глава МИД Украины Павел Климкин счел резолюцию «самой сильной», отметив, что «давление на Россию в вопросе Крыма усиливается».
Председатель российского комитета Совфеда по международным делам Константин Косачев в свою очередь назвал принятие документа «пирровой победой Киева». И тут с сенатором можно согласиться.
Давно известно, что резолюции ГА не носят обязательного характера. Редкие исключения — документы, касающиеся функционирования непосредственно ООН, а именно создания новых органов, утверждения бюджета организации и дат конференций и т.д. Все, что выходит за рамки этих вопросов, чаще всего — лишь рекомендации, за несоблюдение которых даже не предусмотрены санкции.
За примерами далеко ходить не надо — всего через 11 дней после референдума о присоединении Крыма к России в 2014-м Генассамблея приняла резолюцию, подтверждающую территориальную целостность Украины и полуострова. Поддержана она была гораздо большим числом голосов (100 стран), чем новый документ. Однако, как мы видим, на позицию Москвы это голосование никоим образом не повлияло. Конечно, можно вспомнить о многочисленных санкционных пакетах со стороны США и ЕС, но они были приняты помимо ООН на основе позиции конкретных государств.
Вопрос о том, в чем же в таком случае роль резолюций Генассамблеи, возникает регулярно. И ответом на него частично может служить как раз заседание ГА по статусу Иерусалима, назначенное на 21 декабря.
Ранее ряд арабских стран уже вносил проект документа о непризнании «вечного города» столицей Израиля в Совет Безопасности ООН. Однако там принятие резолюции провалилось в связи с наличием у США права вето. Очевидно, что и резолюция по Крыму в Совбезе пройти не могла, ведь ее абсолютно точно ветировала бы Россия.
В итоге для стран, предлагающих в ООН, скажем так, изначально обреченные в Совбезе документы, Генеральная Ассамблея пока остается единственным способом, чтобы, если угодно, выпустить пар (тут прямо-таки напрашивается сравнение «обезжиренный Совбез»). Добиться там конкретных, обязательных к исполнению решений не удастся, но зато можно громко заявить о своей позиции и оценить масштаб ее поддержки (в этом смысле, кстати, заявление того же Климкина о «самой сильной» резолюции выглядит явным преувеличением).
И нашей стране принять это как данность выгоднее, чем многим, — в конечном счете, в утверждающем принципиальные решения Совбезе она обладает правом вето. А предлагаемые Москвой в Генассамблее резолюции — например, о противодействии героизации нацизма и неонацизму, поддерживаемые абсолютным большинством стран (часто — исключая США), наглядно демонстрируют авторитет России в мире.
