Нет никакой гарантии, что Вилдерс, чья антиисламская партия за свободу (PVV) получила 37 мест на выборах в среду - более чем в два раза больше, чем в 2021 году, – сможет сформировать правительство с большинством в 150-местном парламенте Нидерландов, пишет The Guardian. Даже если он сумеет это, коалиционный процесс бесконечных компромиссов и уступок со стороны трех, четырех или более партий означает, что самые крайние части его манифеста, от запрета Корана до проведения референдума Nexit по выходу страны из Евросоюза, не станут политикой голландского правительства.
Но сейчас есть хороший шанс, что партия, которую мейнстрим избегал более десяти лет из-за ее радикально нативистских взглядов, может в следующем году присоединиться к рядам крайне правых партий, продвигающихся по большей части Европы, подчеркивает The Guardian.
От Хельсинки до Рима и от Берлина до Брюсселя крайне правые партии неуклонно поднимаются по рейтингам опросов общественного мнения, формируя политику господствующих правых таким образом, чтобы она отражала их нативистские и популистские платформы, и занимая отдельные министерские посты в коалиционных правительствах.
Джорджа Мелони, чья партия имеет неофашистские корни, возглавляет самое ультраправое правительство Италии со времен Второй мировой войны. Ультраправые входят в правящую коалицию в Финляндии и, в обмен на ключевые политические уступки, поддерживают другую коалицию в Швеции.
В Австрии ультраправая FPÖ значительно опережает в опросах менее чем за год до следующих выборов, в то время как в ФРГ популярность крайне правой “Альтернативы для Германии” (AfD) выросла с 10% до более чем 21%, уступая только правоцентристскому ХДС, и в этом году партия выиграла свои первые выборы в окружной совет.
Если бы президентские выборы во Франции состоялись сегодня, опросы показывают, что победила бы Марин Ле Пен из ультраправого “Национального объединения”, которая в прошлый раз набрала на президентских выборах рекордные 41,46%. Ультраправые фламандские националисты намерены добиться больших успехов на выборах в Бельгии в июне.
Неудивительно, что ультраправые лидеры континента, от Ле Пен до Виктора Орбана из Венгрии, Маттео Сальвини из Италии, Элис Вайдель из АДГ и Тома Ван Грикена из Влаамса Беланга, поспешили в среду вечером поздравить Вилдерса.
В этом году ультраправые потерпели некоторые неудачи: на парламентских выборах в Испании в июле доля голосов Vox снизилась с 15%, которые она получила в 2019 году, до 12%, сократив количество мест, которые она занимает в парламенте, с 52 до 33.
В Польше правящая националистическая партия "Право и справедливость" (PiS) заняла первое место на октябрьских выборах, но, хотя она пытается сформировать большинство, у нее нет жизнеспособного пути к правительству после того, как трехсторонний оппозиционный альянс во главе с Дональдом Туском получил абсолютное большинство.
Но в Словакии Роберт Фицо – если и не ультраправый, то уж точно популист и признанный поклонник Орбана – победил на сентябрьских выборах, выполнил свое предвыборное обещание прекратить военную помощь Украине и выразил обеспокоенность верховенством закона нападками на прессу, пишет The Guardian.
Континентальные аналитики также указывают на то, что британские консерваторы находятся под популистским, ультраправым влиянием, отмечая крайне националистические лозунги кампании по Brexit и свирепую риторику правительства по поводу иммиграции и “войны с терроризмом”.
Аналитики отмечают, что каждая ультраправая партия отличается от других, как и культуры и политические системы, в которых они действуют. Но по всему континенту популистские и ультраправые партии неуклонно растут - со странными перерывами – в течение нескольких десятилетий.
Их продвижению способствует целый ряд факторов. Долгое время оппозиция иммиграции, исламу и ЕС были основными причинами ультраправых. Совсем недавно к этому списку присоединились культурные войны, права меньшинств, климатический кризис и жертвы, необходимые для борьбы с ним.
Их привлекательность еще больше усилилась из-за глубокого кризиса стоимости жизни, вызванного восстановлением после пандемии и конфликтом на Украине, быстрыми и запутанными социальными и цифровыми изменениями и - повсеместно – растущим недоверием к основным политикам.
Постепенно ультраправые партии нормализовались в рамках двустороннего процесса: по мере того, как правоцентристы перенимали нативистские взгляды и были готовы заключать коалиционные соглашения, ультраправые партии смягчают некоторые из своих наиболее отталкивающих избирателей взглядов.
Например, большая часть европейских правоцентристов сейчас занимает такую же жесткую позицию в отношении иммиграции, как и ультраправые, в то время как ультраправые партии заняты пропагандой экономической дисциплины, возвращением к евроскептицизму и преуменьшением своей прошлой поддержки России.
Герт Вилдерс, который преодолел волну антииммиграционных настроений и разочарования в последовательных основных коалициях, приведших к его победе, сам смягчил свои более жесткие антиисламские высказывания, очевидно, в надежде вступить в коалицию.
Независимо от того, возглавит он следующее правительство Нидерландов или нет, его выступление в среду вечером является напоминанием о том, что, как сообщила The Guardian в сентябре, почти треть европейцев сейчас голосуют за популистские, крайне правые или крайне левые партии. Широкая поддержка политики, направленной против истеблишмента, продолжает расти по всему континенту - и все чаще бросает вызов мейнстриму.
