– Юрий Николаевич, а ведь неувязочка получается. С одной стороны – целый триллион долларов, а с другой – утвержденный Конгрессом 141 миллиард до конца сентября. На что пойдут деньги и хватит ли их при аппетитах американских военных?
– Заметили? Действительно, триллион долларов обещан только на следующий, 2026 год. А в текущем году, увы, Пентагон ожидает облом – урезание субсидирования. Да еще и сокращение личного состава. Конгресс установил расходы Минобороны США на исследования, разработки, испытания и оценку в размере 141 миллиарда долларов. Президент Трамп уже подписал этот закон о ежегодных ассигнованиях и продлении полномочий на 2025 год. До этого Пентагон и федеральное правительство работало соответственно с временными решениями.
– Что конкретно регулирует или устанавливает этот закон?
– Представители американского министерства обороны наконец-то узнали, сколько денег они получат в этом финансовом году. По этому закону будут финансироваться до конца сентября профильные федеральные агентства.
Средства, выделяемые на эти исследования (RDT&E), помогают финансировать возможности следующего поколения для вооруженных сил США во многих критически важных технологических областях, таких как искусственный интеллект и автономность; космос; интегрированные датчики и кибербезопасность; интегрированные сетевые системы; производство и хранение возобновляемой энергии; микроэлектроника; интерфейсы «человек-машина»; передовые материалы; направленная энергия; передовые вычисления и программное обеспечение; гиперзвуковые технологии; биотехнологии; квантовые технологии; беспроводные технологии (FutureG) и другие.
Кстати, в этот раз финансирование – 141 миллиард долларов – несколько урезано: примерно на 2 миллиарда меньше, чем запрашивала администрация Байдена, и на 7 миллиардов меньше, чем министерство получило на эти цели в 2024 финансовом году.
– Деньги уже распределены?
– Да, все это прописано в законе. Доля армии в финансировании RDT&E составляет примерно 14,3 млрд долларов, доля военно-морского флота — 26 миллиардов, доля военно-воздушных сил — 46,8 млрд, доля космических сил — 18,6 млрд. Согласно законодательству, на RDT&E в масштабах всей обороны будет выделено 35,2 млрд долларов, и почти 350 млн долларов пойдут на эксплуатационные испытания и оценку. Финансирование Пентагона в области исследований, разработок и испытаний составляет около 15 процентов от общей суммы в 892,5 млрд долларов, выделенной всего на национальную оборону, которую Конгресс только что утвердил на 2025 финансовый год.
– То есть, Конгресс выделяет и утверждает финансирование Пентагону по частям?
– Вот такая у них практика. Эксперт по анализу оборонного бюджета в Центре стратегических и международных исследований Шеймус Дэниелс утверждает, что Пентагон никогда не работал в течение всего финансового года по краткосрочному бюджету: «Законопроект Палаты представителей предусматривает краткосрочный бюджет на весь год, но содержит уникальные положения о расходах на оборону, которые не характерны для стандартного краткосрочного бюджета. В нем указаны суммы для счетов по оборонным ассигнованиям на 2025 финансовый год, скорректированные в сторону увеличения или уменьшения по сравнению с 2024 финансовым годом, и Министерство обороны получает значительно большую гибкость в расходовании этих средств, чем обычно бывает при краткосрочном бюджете».
– Что значит «гибкость в расходовании средств»?
– В отличие от обычных законов, которые, как правило, запрещают «новые начинания», этот закон предоставляет Пентагону право инициировать новые программы, если они соответствуют определенным требованиям. Тут еще надо учитывать то, что Конгресс в очередной раз не смог достичь бюджетной сделки. То есть принятый закон – как бы временный, шестимесячная резолюция о продолжении финансирования. Военные, разумеется, не в восторге от такой ситуации.
– Им, как всегда, мало денег?
– Денег, как и патронов, всегда мало. По мнению генералов, впервые в истории Пентагон проведет год без полного финансирования из бюджета Конгресса — резкое сокращение расходов грозит замедлением работы военных, от программ по разработке оружия до обучения. Законопроект предусматривает дополнительные 6 миллиардов долларов на военные нужды, но в остальном замораживает расходы на уровне прошлого финансового года. Учитывая, что Конгресс не принял дополнительный законопроект об обороне, как это было в последние годы, в отношении Украины, это означает сокращение военных расходов на 10,6%, согласно данным Центра стратегических и бюджетных оценок. Масштабное сокращение происходит в непростой для Пентагона момент, когда расходы на него сокращаются по ряду направлений несколькими подразделениями правительства. С одной стороны, есть те, кто настаивает на сокращении или, по крайней мере, перераспределении части этого бюджета. И в первую очередь, - министр обороны Пит Хегсет. Он заявил, что планирует уволить от 5% до 8% гражданских сотрудников (в том числе разных представителей сексуальных меньшинств). А также перераспределить около 50 миллиардов долларов в будущих запросах на финансирование в соответствии со своими приоритетами.
Ко всему этому - Департамент эффективности государственного управления под руководством Илона Маска, который пытается подсократить федеральное правительство, и опять же, снизить расходы на оборону. С другой стороны, есть официальные лица, призывающие к значительному увеличению оборонного бюджета. Республиканцы в Сенате, в том числе председатель комитета Сената по вооруженным силам Роджер Уикер из Миссисипи, хотят добавить полторы сотни миллиардов долларов на военные нужды, начиная с 2026 финансового года, и ведут переговоры об этом. Белый дом уже пообещал поддержать слабеющую американскую судостроительную промышленность и создать систему противоракетной обороны «Железный купол», настолько амбициозную, что на прошлой неделе один генерал сравнил ее цели с Манхэттенским проектом.
Заместитель начальника космических операций генерал Майкл Гетлейн посетовал на слушаниях в Сенате: «Каждый год мы сталкиваемся с огромным количеством угроз, и очень трудно бороться с этими угрозами, когда приходится ждать от двух до четырех лет, чтобы получить бюджет». Выступая вместе с ним, заместитель начальника военно-морских операций Джеймс Килби заявил, что отсутствие полноценного бюджета приведет к дальнейшим задержкам в обслуживании американских военных кораблей, пятая часть из которых не укладывается в график: «Это, безусловно, станет неудачей».
– Тогда можно предположить, что щедрое обещание Трампа довести бюджет Пентагона до триллиона долларов должно и военных, и оружейных промышленников весьма порадовать. Где, интересно, он возьмет на это деньги?
– Что и говорить, узкое место всех широких натур, какой, безусловно, является Трамп, - финансы. Скорее всего, новые расходы покроются частично за счет сэкономленных средств, полученных от ликвидации ставших ненужными структур. А вообще, увеличение до триллиона военного бюджета США вызывает ажиотаж только из-за рекордной цифры. На самом деле, американцы ежегодно увеличивают военные затраты в среднем на 50 миллиардов долларов – по-разному бывает (как я уже говорил, сенатор Роджер Уикер потребовал сразу 150 миллиардов). Вот и теперь планируется примерно такой же рост. И не заслуга Трампа, что вдруг нарисовалась красивая сумма – так совпало.
– Как планируется потратить этот триллион?
– Точного «меню» пока еще нет – бюджет будет заслушиваться и утверждаться Конгрессом, традиционно – осенью. Тогда узнаем много интересных деталей. Но уже можно предположить основные приоритеты использования этих денег. Так, известно, что Дональд Трамп намерен создать противоракетный щит «Железный купол» для защиты континентальной части Соединенных Штатов (наподобие израильской системы обороны). Проект уже получил неофициальное название «Великий противоракетный щит Дональда Трампа».
В начале года Трамп пообещал: «Я дам указание нашим военным начать строительство великого противоракетного щита «Железный купол», который будет полностью произведен в США».
Но и до этого проводилась модернизация этих систем. В 2025 году на ПРО в Соединенных Штатах предполагается выделить 28,4 млрд долларов, в том числе 10,4 млрд непосредственно на Агентство по противоракетной обороне (Missile Defense Agency, MDA), 9,5 млрд на региональные и стратегические средства противоракетной обороны за рамками функций MDA, и 8,5 млрд непосредственно на мероприятия по борьбе с боевыми блоками МБР. Видимо, теперь эти усилия и затраты возрастут.
Конечно же, будет совершенствоваться ядерное оружие: модернизироваться стратегические ядерные силы, производственная и вспомогательная инфраструктура, научная и инженерная база.
В серьезной модернизации нуждаются ВМС США, которые уже по ряду параметров уступают китайским. Среди военных аналитиков все больше укореняется мнение, что авианосцы себя уже изживают, как когда-то сошли со сцены линкоры. Будущее – за атомным подводным флотом. И – за боевыми ледоколами. Пока такие есть только у России. Сфера стратегического противостояния постепенно перемещается в Арктику и, нельзя исключать, что однажды не затронет и Антарктику. Очередной научно-технический прорыв совершает авиация. Истребители шестого поколения могут создать только три страны – США, Китай и Россия. Причем уже очевидно, что американский F-47 проигрывает по некоторым параметрам российскому Су-57 – в частности, в скорости и маневренности. При этом наш самолет проходит проверку в реальных боевых условиях (СВО), чего «американец» лишен. А вот про китайский истребитель почти нет информации. Известно лишь, что использована технология «Стеллс» и по форме отдаленно напоминает американский самолет. Так что, американцы в глубокой задумчивости.
И, конечно же, все механизмы и системы окажутся грудой металлолома без космического обеспечения. И это я назвал только очевидные направления, не вдаваясь в подробности. В общем, деньги есть на что потратить.
– Американцы учли опыт СВО?
– Несомненно. И наверняка сделали выводы. Полагаю, существенные средства из пресловутого триллиона будут вложены в совершенствование беспилотных систем всех видов базирования. Военные аналитики не без основания считают БПЛА с использованием искусственного интеллекта едва ли не главным оружием в будущих войнах.
Еще один урок для американцев – необходимость резкого наращивания производства ракет и боеприпасов, обеспечение их быстрой доставки на поле боя. Расход вооружений оказался в разы больше, чем предполагалось.
Именно российско-украинский конфликт наглядно подтвердил необходимость вкладывать большие средства в программу NGAD (Next Generation Air Dominance, Воздушное превосходство нового поколения). Программа включает в себя развертывание целого «семейства связанных систем» для ведения боевых действий в воздушном пространстве. В них могут быть включены истребители, беспилотные летательные аппараты, спутники в космосе и платформы в киберпространстве.
А вообще, судя по всему, главный урок нашего СВО для Трампа - войну на два фронта США в своем нынешнем состоянии не потянут. Раньше концепция была такова: Америка способна вести сразу несколько больших войн – в Европе, Азии и Тихоокеанском регионе. Для этого и создавались различные военные блоки с обязательным участием США. Теперь «большой фронт» возможен только против Китая.
Россию оставляют, так сказать, Европе, поэтому и на Украину Трамп тратиться больше не желает. Ну, а для остальных противников, например, Ирана, хватит и локальных операций.
– То есть Трамп не такой уж и миротворец, каким себя желает позиционировать?
– Уж точно не Джавахарлал Неру. В военном плане у него два главных принципа – «мир через силу» (то есть принуждение к миру) и, для вразумления непонятливых, - «у кого больше дивизий, тот и прав». Наполеон, кстати, тоже утверждал, что «Бог на стороне больших батальонов».
Для утверждения таких принципов триллион долларов в военном бюджете очень пригодится.
