О ситуации в Молдавии после парламентских выборов мы поговорили с политологом, ветераном спецслужб Приднестровья Дмитрием Соиным.
- Не успела оппозиция в лице Патриотического блока попасть в парламент, как сразу же раскололась. У коммунистов будет своя фракция, у социалистов своя. Теперь эти оппозиционеры получат удобные кресла в парламенте и будут там сидеть несколько лет, выполняя роль демократической ширмы режима и не имея возможностей на что-либо реально повлиять. Зачем нужна такая оппозиция?
- Любая коалиция создается с целью прихода к власти. Если партии понимают, что по отдельности они не смогут набрать большинства, они создают избирательные блоки с тем прицелом, чтобы после победы создать парламентское большинство, сформировать правительство. Как только стало понятно, что у Патриотического избирательного блока в парламенте не будет большинства, он распался, потому что каждая партия имеет своих лидеров, собственные амбиции, свой взгляд на решение тех или иных вопросов. Партия «Сердце Молдовы» экс-главы Гагаузии Ирины Влах за два дня до голосования была снята с выборов и исключена из списка. Коммунисты вышли из Патриотического блока, потому что их лидеру, экс-президенту Владимиру Воронину, необходима собственная фракция в парламенте, которая будет подогревать интерес к Компартии и лично к его персоне. Социалисты решили войти в парламент под своим брендом, создали фракцию Партии социалистов (ПСРМ). Лидер партии «Будущее Молдавии», экс-премьер Василий Тарлев после раскола блока вынужденно стал независимым депутатом, так как он не мог вступить во фракцию другой партии. В том, что Патриотический блок распался, есть и некая технологическая логика. В парламенте и коммунисты, и социалисты, и Тарлев голосуют против курса правящей партии. Например, они не поддержали кандидатуру Александра Мунтяну на пост премьер-министра, они осудили разрыв соглашения по культурным центрам (сейчас закрывается русский культурный центр в Кишиневе, а в Москве, соответственно, закроется молдавский). Они продолжают занимать оппозиционную нишу, но при этом действуют самостоятельно. Надо ли было на них делать ставку и вообще поддерживать молдавскую оппозицию? Я думаю, что это было необходимо. Потому что Санду, у которой сейчас простое парламентское большинство, могла бы взять конституционное большинство в парламенте, что позволило бы ей менять конституцию без референдума. И в один прекрасный день Молдова запросто могла бы стать и членом НАТО, и частью Румынии. Да, победа не достигнута, поражение оппозиции, несомненно, вызывает большую досаду. Оно уже сказывается на политической линии Кишинева, которая становится все более русофобской. Мы это видим по недавним решениям: это и отказ создать в парламенте группы дружбы с РФ и Белоруссией, это закрытие русского культурного центра в Кишиневе, это и тот факт, что новый премьер Мунтяну свои первые визиты совершит в Брюссель и Бухарест, тем самым демонстрируя вектор молдавской внешней политики. Да и сама фигура нового премьера, который называет себя «американцем молдавского происхождения» и 20 лет прожил на Украине. То есть прослеживается его прямая связь с Киевом. Человек 20 лет там находился, понятно, что у него высокий уровень контактов с русофобскими украинскими элитами. То есть мы начинаем пожинать плоды победы Санду на выборах. Я думаю, что Кишинев продолжит денонсацию различных соглашений в рамках СНГ и в итоге выйдет из СНГ. Подвисает история с Гагаузией и Приднестровьем. Гагаузию они фактически сломали при помощи одного визита туда руководителя СИБ (Службы информации и безопасности). Приднестровье заблокировано, блокада будет усиливаться. Есть экономические, газовые рычаги давления, есть силовые сценарии.
- А Гагаузию уже сломали?
- Гагаузия в процессе. После визита туда директора СИБ гагаузы на уровне руководства автономии стали довольно активно перестраиваться, демонстрируя лояльность Кишиневу. Я говорю о руководителях Народного собрания Гагаузии. Им, по сути, был выставлен ультиматум, который носил характер угроз. Их даже сложно осуждать.
В конце октября в Гагаузию прибыл директор Службы информации и безопасности (СИБ) Молдавии Александр Мустяцэ, который провел закрытое совещание с руководством автономии. После его отъезда председатель Народного собрания Гагаузии Дмитрий Константинов подписал директиву о возобновлении работы совместной комиссии парламента Молдовы и НСГ, которая была прекращена в 2023 году до выполнения Кишиневом ряда законных требований автономии, которые до сих пор не выполнены. Также Константинов выступил на молдавском телеканале TV8, где открестился от лидера оппозиционного блока «Победа» Илана Шора и находящейся в тюрьме главы Гагаузии Евгении Гуцул. Хотя в апреле 2024 года Константинов принимал участие в первом съезде блока «Победа» в Москве и даже сидел на сцене в президиуме. - МК
- Помимо Патриотического блока в парламенте есть и другие оппозиционные фракции. А будет ли от них какой-то толк, учитывая, что, как и гагаузский Константинов, все они явно сидят у кого-то «на крючке»? Напомню, что в новом парламенте PAS получила 55 мандатов из 101, Патриотический блок - 26, блок «Альтернатива» - 8, «Наша партия» и «Демократия дома» - по шесть мест.️
- Находятся ли они на крючке, достоверно могут сказать только сами обладатели этих крючков. Но та же самая «Альтернатива» не поддержала избрание премьера от партии власти, как не поддержали его и другие оппозиционные силы. За кандидатуру Мунтяну голосовали только депутаты от PAS. У всех оппозиционных сил есть какие-то скелеты в шкафу, которые будут активно использоваться против них молдавскими и западными спецслужбами. Я прогнозирую, что парламентская оппозиция будет способна только на демонстрацию мягкой, довольно лояльной фронды. Да, будут критические выступления, будут какие-то демарши. Потому что надо соответствовать той программе, с которой ты шел в парламент. Но при этом шансы оппозиции на успех в таком формате крайне малы, потому что у Санду есть большинство в парламенте, у нее есть свое правительство, под ней силовики и она обладает однозначной поддержкой евробюрократии в вопросах как финансовых, так и силовых. Да, оппозиция будет критиковать Санду, будет даже проводить какие-то акции. Но без масштабного сопротивления режиму на уровне гражданского общества и населения все это просто будет идти фоном. Такая оппозиция где-то даже удобна Санду, потому что представителям ЕС, США и других стран, которые будут приезжать в Молдову, она будет рассказывать, что вот есть оппозиция, она нас критикует, но при этом имеет места в парламенте.
- То есть это такая «декоративная» оппозиция, которая будет создавать видимость демократии. В парламенте впервые оказалась новая политическая сила - «Демократия дома». Это фашисты?
- «Демократия дома» – это национал-популистская партия, похожая на то, что в Румынии развивал экс-кандидат в президенты Кэлин Джорджеску и глава крайне правого «Альянса за объединение румын» и также экс-кандидат в президенты Джордже Симион. Ее можно отнести к правому и даже к ультраправому флангу, но я бы не называл их фашистами. До фашистов им все-таки пока далековато. Они развивают тему самобытности, объединения с Румынией. У них такие же довольно маргинальные партнеры в Румынии. Они опираются на каких-то правых в ЕС и США. Имея 6 мандатов в парламенте, они просто будут критиковать Санду за то, что она недостаточно правая.
- Что можно сказать о блоке «Альтернатива»?
- Достаточно взглянуть на лидеров - мэра Кишинева Иона Чебана, бывшего прокурора Стояногло, бывшего близкого советника и идеолога экс-президента Владимира Воронина Марка Ткачука и на экс-премьера Иона Кику. Они все на разных этапах жизни были связаны с властью, сами были во власти и понятно, что на них, скорее всего, имеется какой-то компромат и какие-то папки где-то лежат, которым могут дать ход. Поэтому они будут критиковать Санду, голосовать против ее инициатив, но при этом не прыгнут выше головы. Они не призовут ни к революции, ни к массовым протестам. Я не вижу в их среде людей, которые своей харизмой могли бы увлечь молдавский народ, который реально испытывает очень большие социально-экономические проблемы: рост цен, безработица, массовая эмиграция молодежи – все это есть. Но чтобы использовать это против власти, должны быть харизматичные лидеры, которые делают полную и окончательную, бескомпромиссную ставку на победу и идут до конца. Ведь тот же Стояногло во время президентских выборов в самой Молдове победил Санду. Вопрос, почему он не смог найти сил, чтобы заявить о своей победе и призвать сторонников выйти на улицы, чтобы отвоевать победу народа у евролиберальной бюрократии. У него был шанс, у него были прекрасные результаты во втором туре. но он этого не сделал.
- Потому, что он трус или потому, что у него дочь работает в ЕС?
- Я думаю, там была совокупность причин. Может быть, он мягкий человек. Может быть, он подумал о судьбе дочери. Может быть, подумал о чем-то еще. Это на самом деле уже никакой роли не играет. Важно, что этого не случилось.
- Его тогда поддерживали социалисты, почему же они не призвали народ выйти на улицы?
- Социалисты тогда не признали победу Санду. Но политика устроена так, что только сам кандидат может призвать народ. За него это сделать нельзя. Когда пришли результаты и все увидели, что Санду внутри республики проиграла и референдум, и президентские выборы, возникло ощущение, что выборы в парламент выиграют ее противники. Объективно для Санду президентские выборы были очень тревожным звонком. Но Санду работает над ошибками. Оценив ситуацию, она использовала время до парламентских выборов, чтобы разрушить «сетку» оппозиции, Шора и других. Она заводила уголовные дела. Глава Гагаузии Евгения Гуцул оказалась в тюрьме. Были задержаны десятки и сотни других активистов. Кто-то оказался в СИЗО, кто-то под домашним арестом. Проводились регулярные обыски и погромы в офисах оппозиции. Она активно меняла правила игры. По новым правилам все, что приходит с Запада, считалось законным, а все, что приходит из России – незаконным. Она очень тщательно готовилась к тому, чтобы не отдать парламент оппозиции. Как результат, блок «Победа» не был допущен к выборам, партии «Сердце Молдовы» и «Великая Молдова» были сняты с выборов в последний момент. Было заблокировано голосование жителей Приднестровья. Санду сделала выводы из президентской кампании и реально отработала ошибки.
- Почему оппозиция, считая выборы нечестными, все же участвует в работе парламента, а не бойкотирует ее, по примеру грузинской оппозиции?
- Думаю, что молдавская оппозиция как раз внимательно изучила опыт грузинской и решила не испытывать судьбу. Имея 55 мандатов, Санду может обойтись и без них. Грузинский опыт показал: отсутствие оппозиции в парламенте никак не мешает его работе, если у правящей партии есть там большинство. Была информация, что Санду готовилась к такому варианту. Если бы оппозиция не пришла в парламент, PAS могла бы через подконтрольные ЦИК и Конституционный суд перераспределить их мандаты в свою пользу. Сейчас оппозиция хотя бы имеет парламентскую трибуну. Если бы они не пришли в парламент, то вообще ничего бы не имели.
- Насколько была оправдана ставка на Илана Шора? Все-таки он человек с неоднозначной репутацией, причем она неоднозначна даже у противников режима Санду и у значительной части населения.
- Шор – довольно талантливый человек, который преуспел в бизнесе. Он сумел еще до всех этих событий в ряде регионов Молдовы привести к власти своих людей. Например, в Оргееве, в той же Гагаузии, где Евгения Гуцул стала главой региона. Он довольно эффективно развивал свои политические проекты – партию «Шор», партию «Возрождение» и т.д. Потом он создал блок «Победа». Можно по-разному оценивать эффективность его конкретных шагов и работы в целом. Мне тоже приходилось слышать о нем противоречивые мнения. Но я бы обратил внимание на то, что у Шора была очень мощная электоральная сетка, которая могла бы повлиять на итоги голосования. Власти Молдовы это прекрасно понимали, именно эту сетку они стали самым активным образом разрушать. Они провели заочный суд над Шором и осудили его на 15 лет тюрьмы. Заочно осуждена его соратница Марина Таубер и еще целый ряд депутатов. Десятки сторонников Шора реально сидят в тюрьмах Молдовы. Кроме Евгении Гуцул, сидят люди, которые были руководителями районных, городских партийных организаций. Молдова совместно с Западом ввела санкции против самого Шора, против АНО «Евразия», которую обвиняют в связях с Шором. АНО «Евразия» проводила мероприятия в рамках «мягкой силы», когда сюда приезжали из Молдовы учителя, врачи, журналисты, студенты для знакомства с жизнью в РФ. Сейчас там идет процесс о признании «Евразии» экстремистской организацией. Если с момента попадания под санкции было невозможно официально перечислять деньги по каналам «Евразии», то в том случае, если ее признают экстремистской, за связи с ней в Молдове можно будет попасть в тюрьму. То есть Шора можно оценивать по-разному, но очевидно, что власти Молдовы по нему били прицельно, в итоге разрушив его политическую конструкцию.
- То есть действует старая схема, которая полностью провалилась на Украине: работаем с олигархами, игнорируя народ.
- Тезис «надо работать с народом», с одной стороны, правильный, а с другой - абстрактный. По той простой причине, что для работы с народом надо иметь инструменты: каналы, институты и конкретных лидеров. Поэтому опираются на тех, у кого есть какой-то ресурс и кто готов с этим ресурсом поучаствовать в борьбе. Нужны реальные деятельные люди, которые могут этим заниматься. И потом оказывается, что часть этих людей имеет, как говорится, «сложную биографию». Можно обратить внимание на то, как Запад зачастую делает ставку на сомнительных людей, которые, как он полагает, принесут ему пользу.
- Это так, но можно вспомнить «мастер-класс», который показали большевики около ста лет назад. Они тоже использовали некоторых людей со «сложной биографией», но они сумели увлечь за собой огромные массы народа. Без этого у них ничего бы не вышло с советизацией национальных окраин, потому что у противника было больше ресурсов, оружия, денег. Но противник ничего не смог сделать, потому что народные массы пошли за большевиками, и остановить этот процесс было невозможно.
- В Молдове мы на самом деле споткнулись на старом понимании «мягкой силы». «Мягкая сила» - это инструмент, придуманный на Западе и использовавшийся против нас в конце 80-х и все 90-е годы. Но этот инструмент функционирует ровно до тех пор, пока государство не начинает оказывать ему активное сопротивление. Как только государство начинает применять спецслужбы, полицию, административный аппарат, меняет законы, мягкая сила начинает сыпаться.
- Если бы Янукович все эти инструменты применил на Украине, то переворот бы не произошел?
- Конечно. Мне в одном интервью был задан вопрос: может быть, это просто мы не умеем применять «мягкую силу»? Я ответил, что и у американцев она сейчас особо не получается. Пример Лукашенко, Орбана, Вучича, Мадуро показывает, что при помощи одной «мягкой силы» сместить неугодный режим далеко не всегда возможно. Приходится прибегать к иным методам. В Молдавии мы пытались действовать в рамках старой концепции «мягкой силы»: через «сетку», через какие-то офисы, через финансирование каких-то проектов. Но как только в дело включились силовики, они начали по беспределу все это ломать. Вторжения в офисы, захват людей, изъятие техники, денег, задержания. И все посыпалось. Из этого я делаю вывод, что да, мы снова возвращаемся к той ситуации, когда для изменения политического вектора придется применять комбинированные методы с использованием информационно-психологических и различных агитационных приемов, одновременно с силовым подкреплением. Почему оппозиция в Молдавии оказалась бессильна перед режимом Санду? Когда люди выходили на мирные пикеты, митинги, туда прибывала полиция, людей переписывали, в лучшем случае они получали огромные штрафы, в худшем их избивали и задерживали. Так был разгромлен палаточный городок в Кишиневе на вокзале, вернее, там даже не успели выставить палатки. Другой палаточный городок был разгромлен в центре Кишинева, людей избили, палатки разорвали. На этом вся мягкая сила и схлопнулась. Поменялись правила игры. Если мы продолжим действовать по-старому, мы везде потерпим поражение. В Грузии мягкая сила Запада надломилась: правительство уперлось, и ничего у оппозиции не получилось. Лукашенко уперся – и переворот не получился. Сколько они пытаются свергнуть Орбана, Вучича. Поэтому, видимо, пришло время обратиться, в том числе, и к опыту большевиков. Это и различные конспиративные группы, и системы связи, защищенные от прослушки. Возможно, пришло время, чтобы у «мягкой силы» появились боксерские кулаки. Наряду с интеллектуалами в третьем поколении, которые, нервно протирая очки, обсуждают какие-то политические и социальные перспективы, у «мягкой силы» должны быть вполне понятные отряды сторонников, которые могут ее физически защитить.
- На Украине на фоне всех этих трагических событий вдруг ниоткуда появились люди, которые как будто сошли со страниц книг по истории русской революции начала прошлого века: какие-то подпольщики, партизаны.
- Такие люди есть везде, с ними надо работать. Во-первых, их надо находить. Во-вторых, их надо просеивать, выбирая надежных и перспективных. В-третьих, их надо готовить, их надо поддерживать. Да, на фоне глобального конфликта с Западом мы пришли к тому, что, видимо, пора вспомнить о тех методах, которые использовались во времена существования Интернационала как инструмента влияния СССР по всему миру.
- В Приднестровье скоро выборы в парламент. В связи с этим там опять ожидаются провокации. К чему надо готовиться на приднестровском направлении?
- Приднестровье за весь период своего существования оказалось в наиболее сложной ситуации. Даже в 1992 году, во время агрессии со стороны Молдовы, положение было лучше, чем сейчас. Республика находится в окружении, в блокаде. Когда укрепится правительство Мунтяну, вступят в действие блокадные рычаги. Возможно прекращение подачи газа, поставок продовольствия, ГСМ, лекарств. На фоне такой жесткой блокады возможна активизация там 5-й колонны, агентуры влияния, прямых диверсантов. Конечно, Приднестровье попробуют сильно качнуть. Думаю, все эти действия согласовывались еще весной-летом этого года, когда проходили активные консультации по линии Бухарест-Кишинев-Киев и по линии Страсбург-Брюссель-Бухарест-Кишинев-Киев. То есть против Приднестровья выстроена коалиция с участием Украины, Румынии, Молдовы при самой активной поддержке со стороны европейских и натовских структур. Это создает огромный перевес сил в пользу Кишинева. Если в 1992 году приднестровские ополченцы, казаки, гвардейцы, население могли оказывать активное сопротивление Кишиневу и даже переходить в контрнаступление, то сегодня силы категорически не равны. И у нас нет никакой коммуникации с Приднестровьем, она перекрыта Украиной. Поэтому надо ожидать там обострения ситуации. Но нельзя опускать руки, потому что любая сдача позиций приведет там к люстрациям, арестам, геноциду. Республика должна сопротивляться, вопрос – как? Но на этот вопрос должны отвечать профессионалы. Как минимум, там должна сохраняться консолидация населения, и мы должны в режиме нон-стоп продумывать различные схемы и модели поддержки республики. В первую очередь энергоносителями и другими компонентами жизнеобеспечения.
