Рваные остатки плаката «Единой России» на стене. Рисунки, изображающие Владимира Путина — в рабочей каске, с разноцветными волосами и алыми губами. Указатель, где есть только два направления — право и лево. Избирательный бюллетень, где только одна строчка: «Свалить в Австралию», с красной галочкой рядом. Все это — работы современных художников, представленные на выставке «Все на ..ы!».
Экспозиция, название которой — не что иное, как перифраз известного лозунга «Все на выборы!», открылась в Зверевском центре накануне выборов в Госдуму. Многотысячные митинги, вызванные недовольством результатами этих выборов, будут позже. А оппозиционная выставка, открывшаяся 29 ноября на самой свободной и развязной арт-площадке столицы, пожалуй, стала первой попыткой покритиковать власть художественными методами.
— Я решил высказаться на тему засилья «Единой России» в общественном и политическом поле, — говорит «МК» организатор выставки Павел Кузнецов. — Моя позиция такова: под крылом «Единой России» некая структура узурпирует власть, нарушая все мыслимые и немыслимые законы и правила. Суть всей этой едросни (не побоюсь этого слова) очевидна. Она, правда, не была так очевидна еще за три недели до выборов...
Первым и по сути единственным антипутинским манифестом стал политизированный вариант картины Ивана Шишкина «Утро в сосновом лесу». Того самого знаменитого полотна, на котором безобидные медвежата в солнечном лесу лазают по деревьям. Милую сцену Павел же превратил в собрание «ЕдРа», пририсовав к каждому медвежонку российский флаг и подпись «Единая Россия». Не менее мощным видеосимволом стал оживший медведь с эмблемы партии: он идет и как ни в чем не бывало затаптывает флаг РФ! «Это не я, а „Единая Россия“ втянула Шишкина в свою тотальную пропаганду», — комментирует Павел.
На самом деле Павел не одинок. В самом бескрайнем выставочном зале — во Всемирной Паутине — гуляет немало пародий на единоросский символ. Самая популярная картинка — крыса, нарисованная в стилистике эмблемы «ЕдРа». В Свердловской области появилась своя пародия: соболь с герба региона пристроился в недвусмысленной позе к единоросскому медведю сзади. Пародия, появившаяся на просторах местной блогосферы, скоро вышла на улицы города: стикеры с гербовым соболем, побеждающим медведя, украсили автомобили, здания и фонарные столбы. А на Урале местные автолюбители стали выражать свою гражданскую позицию с помощью другого стикера, изображающего медведя, вытаскивающего из России за границу мешок с деньгами.
После митинга 10 декабря оргкомитет Биеннале графического дизайна «Золотая пчела» объявил конкурс на лучший «Новый политический плакат», итоги которого подведут летом. Однако на страничке конкурса в социальной сети уже появилось немало вариантов. За авторством Александра Умярова, известного художника-карикатуриста, члена Международной федерации художников России, председателя секции карикатуристов России, значится плакат: на красном фоне профили Путина, Медведева и снова Путина. Другой плакат известного автора Евгения Добровинского, академика Академии графического дизайна, тоже немудрен: снова красный фон, а на нем текст: «Партия, иди на» и подпись «Я — Россия». Некоторые острые политплакаты датируются, кстати, совсем не
Мы уже было позабыли, что такое живой политический плакат. Привыкли видеть исторические советские плакаты на редких выставках. Но вместе с митингами получили новый виток этого емкого и гротескного жанра. Неужели мы наблюдаем всплеск политического искусства в России? Становимся свидетелями рождения нового соц-арта (протестного андеграундного искусства, отозвавшегося критикой загнивающей советской системы)?..
«Противостояние художников и власти — миф»
— Многие художники в России аполитичны, социально индифферентны, — говорит «МК» комиссар Московской биеннале современного искусства, директор Института проблем современного искусства Иосиф Бакштейн. — Дело в том, что у нас достаточно слабое гражданское общество, в том числе в художественной среде. Последние события в Москве показали, что начинается какой-то неоднозначный процесс, итогом которого может стать усиление институтов гражданского общества. Вообще, в России традиционно художники и писатели занимали активную политическую позицию: Толстой, Достоевский, Мандельштам, Солженицын... В советское время была альтернативная художественная сцена, которая особенно не третировалась, хотя говорили, что КГБ за ней присматривал. Тогда эстетическое диссидентство не было связано с диссидентством политическим. В 1990–2000-е годы это изменилось — искусство стало аполитичным.
— Сейчас, кроме арт-группы «Война», никто из художников не пытается третировать власть. За последнюю выходку «Войны» — поджог грузовика — им не предъявили никаких обвинений.
— Художник свободен, но аполитичен. И это о чем-то говорит. А именно о том, что художник опасается, размышляя о том, занять ли ему ту или иную позицию.
Художник Юрий Альберт, чья инсталляция из урн «Moscow Poll» (работа 2009 года) была признана «Проектом года» по версии негосударственной награды в области современного искусства премии Кандинского, не считает свою работу политическим арт-манифестом. И несмотря на то что Юрий сам выходил протестовать на митинги, его искусство аполитично, утверждает художник.
— Если б моей работе не дали премию Кандинского, кто-нибудь вспомнил бы о ней? Художники видят столько же, сколько и все остальные. Идеально, чтобы художник с властью никаких взаимоотношений не имел. Но в нашей стране принято покровительствовать искусству или угнетать его — и это недостаток. У художника должны быть отношения не с государством, а с обществом. А демократическим это общество назвать нельзя. Потому и искусство у нас такое... хреновое. Для примера: у моего знакомого художника, который живет в Берлине, в доме галерей больше, чем во всей Москве!
Художник Александр Шабуров, участник скандально известной группы «Синие носы», в своих работах не раз высмеивал политиков. Бывали и сатиры на Путина. «Народническое современное искусство», как говорят о своем арт-кредо сами «Синие носы», сделанное «на коленке» для «пионеров и пенсионеров», — демократичнее некуда. Противостояние искусства и власти, однако, Саша считает надуманным.
— Недавно я оказался на дискуссии «Может ли художник контактировать с властью», где открыл для себя ошеломляющий факт. Все это — миф советских времен, к сегодняшней жизни отношения не имеющий. Театр и кино этим себя не мучают — они живут за счет государственного финансирования и по-другому не могут. Зато об этом продолжают рассуждать деятели изобразительного искусства, хотя нам никакая власть давно уже ничего не предлагает. Художники — «кустари-одиночки без мотора» — давным-давно отделены от государства, выставляются в частных галереях, работы их покупаются частными коллекционерами. Наш заказчик — не государство, не власть, а деньги и буржуазия. Точно так же — за рубежом: есть более удачливые «арт-звезды», которые делают дорогие поделки для богатых коллекционеров, и «арт-собес», которым разные фонды дают гранты на «социальные проекты», лишь бы они окончательно не превратились в наркоманов и террористов. Так что проблема не в том, что художники обслуживают «госзаказ» (никакое государство им давно уже ничего не заказывает), а в том, что они подстраиваются под вкусы своих новых заказчиков — как раньше говорили, буржуазии.
И хотя «Синие носы» не бедствуют, выставляются в крупных столичных галереях, за границей и в регионах РФ, лидер арт-команды уверен, что для художника главное — оставаться самим собой, а не подстраиваться под тех или этих.
В начале
— Та выставка была про тогдашние страхи. О том, как народные массы поднимутся против олигархов, — говорит Шабуров, — и о первых опытах делать «революции под ключ». Сейчас «революционеры» другие — не «народ» с вилами, а «хомячки» с айпэдами. Впору раздавать не топоры и телогрейки, как мы делали на той выставке, а гаджеты и коктейли...
Искусство прямого действия
Если искусство в России такое неполитическое, почему же молодые художники все громче пытаются заявить о своих позициях? Как же «монстрации» — шествия с абсурдистскими лозунгами, начавшиеся в 2004 году в Новосибирске, — сегодня стали постоянным, ежегодным арт-явлением по всей России? Почему запрещали в 2004 году к показу в Париже серию «Радикальный абстракционизм» Авдея Тер-Оганяна, где забавные абстрактные квадратики и кружочки, нарисованные в духе Василия Кандинского, сопровождались подписями вроде «это произведение призывает к насильственному изменению конституционного строя РФ»?.. Оказывается, не все арт-деятели считают, что искусство в нашей стране оторвано от событий.
— Политическое искусство в России существует в большей степени, чем в развитых странах, — уверен галерист и общественный деятель Петр Войс. — В развитых странах современное искусство развивается в дискурсе проблематики общества потребления, со всеми его пороками и изъянами. В России продвинутая художественная часть основной проблемой считает несовершенство общественно-политического устройства общества и, соответственно, «окучивает» политические темы. Наиболее яркие представители этого направления — арт-группы «ПГ», «Война», «Синие носы», художник Алексей Каллима...
Если так, то почему в одном из прошлых посланий Федеральному собранию президент Дмитрий Медведев особо отметил, что современное искусство нужно поддерживать? Как результат этого намерения мы видим развитие региональных арт-площадок — таких, как Пермь и Екатеринбург. Получается, одной рукой государство кормит искусство, а другой грозит пальчиком: мол, играйте, братцы, да не заигрывайтесь?
— Любая власть понимает силу воздействия искусства на массы и старается с художниками, по крайней мере, не ссориться, — уверен Войс. — Власть всегда, за редким исключением, старается приблизить художников к себе, сделать их своими союзниками. Надо думать, что именно по этой причине Медведев в кризисный момент заговорил о поддержке современного искусства. В связи с такой осознанностью, спущенной сверху, в последнее время стали «спускаться на тормозах» уголовные дела против художников из «Войны» и перестали возбуждать новые, как это случилось с поджогом милицейского автозака. Финансирование художественных институций является основным способом держать под контролем мир искусства, что успешно реализуется в Московских биеннале современного искусства под руководством Иосифа Бакштейна.
Еще один способ, по мнению галериста, приручить художников — вручать им различные премии, в чем преуспевает ГЦСИ и продолжает по традиции заниматься Российская академия художеств. Обе структуры финансируются государством. Присуждение и торжественное вручение государственных наград, как в случае с Ильей Кабаковым, — это тоже мероприятие подобного рода. Прямого действия.
Сам Войс тоже готовит политизированную выставку. Она будет называться «Давай» — русским словом, которое повсеместно известно в мире как призыв к действию. Как его проиллюстрируют художники, автор проекта, который будет воплощен в жизнь, видимо, накануне президентских выборов, еще не знает. Художники — в размышлении. Но, надо думать, получится любопытный срез общественного мнения.
«Художник — не агитка, а телескоп, направленный в будущее»
Итак, способен ли художник предчувствовать политические события или он только наблюдает и анализирует общественно-социальные явления? Возможно, ответ сокрыт в истории искусства.
Русский авангард вначале был поддержан советской властью. Определенное предчувствие революции было: эти процессы начались еще в начале века. Как раз в то время, когда формировались партии, начиналось бурление общества. Есть ли прямая связь между новым витком в искусстве и политической ситуацией — открытый вопрос.
В перестройку мы вошли с оформившемся андеграундным искусством, которое фактически было легализовано советской властью в 1974 году, когда, через две недели после подавления Бульдозерной выставки, в Измайлово состоялась подобная выставка неофициального искусства. Перестройка легализовала культуру, которая сформировалась намного раньше.
В новой России, в 1990–2000-е годы, молодые художники практически не появлялись на художественной арене. Новая поросль авторов начинается только с середины
— Художник — не агитка, а телескоп, направленный в будущее, — говорит «МК» директор Мультимедийного арт-музея Ольга Свиблова. — Сейчас рано говорить о какой-то новой сложившейся арт-тенденции, касающейся политики. Но я чувствую, что новая интерактивная форма искусства придет из Интернета.
В этом с Ольгой Свибловой сложно не согласиться. Что-что, а митинги на Болотной площади и на проспекте Сахарова, как и новые формы искусства, рождаются здесь, на бескрайних и пока еще бесконтрольных просторах Сети. Какие ценности будет продвигать интернет-арт — покажет время.
А пока мы можем надеяться, что к политике искусство будет относиться так, как это показал в своей работе молодой художник Михаил Максимов. Он сделал в Доме фотографии инсталляцию, где каждый зритель мог управлять столицей. На стены транслировались известные места Москвы, а рулевой, в роли которого мог попробовать себя каждый, должен был крепко держать руль. Стоило «капитану» расслабиться, отпустить штурвал, как все вокруг начинало дрожать, трещать и рушиться. Может, на технологическом языке молодой художник передал обществу главный месседж от искусства: каждый должен держать руку на пульсе, знать свои права и обязанности и не допускать давления на себя нечистоплотных чиновников или полицейских?
Возможно, такие проекты, полные осознания собственной ответственности за страну, и станут путем к реальному гражданскому обществу.
