Если вкратце, то ситуация с земельными паями здесь следующая. В 1992 году свиноводческий совхоз “Курсаково”, как и все сельхозпредприятия страны, сменил вывеску, акционировался и стал называться ТОО — товарищество с ограниченной ответственностью. Пашню поделили поровну на всех работников хозяйства — получилось примерно по 2 га каждому. Вскоре каждому свиноводу лично от президента Ельцина пришла по почте красочная открытка о том, что земля в России наконец стала собственностью крестьянина и что каждый земледелец “Курсаково”, включая учителей, врачей и воспитательниц детского сада, работавших в хозяйстве, теперь вправе распоряжаться своим паем (2 га) по собственному усмотрению. А именно: забрать его и организовать собственное фермерское хозяйство, передать детям по наследству, в конце концов, просто продать, чтобы поправить свое финансовое положение.
— Так-то оно так, — комментируя вступивший в силу закон об акционировании сельхозпредприятий и открытку тогдашнего президента страны, говорил на общем собрании тогдашний же руководитель новоявленного ТОО. — Вы хозяева своих наделов, спору нет. Только забрать их из совхоза — ТОО и выйти из нашего дружного коллектива вам никто не позволит…
— Нет, позвольте! — возмутились собственники. — Как же тогда заверения Ельцина? И какие мы тогда хозяева, если не вправе распоряжаться своими 2 гектарами?!
— Хозяева — и я вам объясняю почему, — начал издалека директор.
Тут он рассказал, что их свиноводческий совхоз “Курсаково” Истринского района совсем не простой, а стратегический, напрямую обеспечивает продовольственную безопасность России. Вот почему даже если хоть один из работников предприятия заберет свой земельный надел, выделит его в натуре — это нанесет смертельный удар по севообороту хозяйства, а стало быть, и по продовольственной безопасности великой России. “Ни в коем случае нельзя дербанить угодья, иначе мы все по миру пойдем! “
— Мы поступим так, — раскрыл карты директор. — Вы свои земельные и имущественные доли вносите в уставный фонд ТОО и остаетесь их собственниками. Поскольку ТОО пользуется вашей землей и техникой, то независимо от того, работаете вы или нет, каждый год будете получать дивиденды — часть прибыли от реализации свинины. Ну а те, кто продолжит трудиться в хозяйстве, само собой, будет получать еще и зарплату. Нормально, да?
В принципе вариант был более-менее приемлемый. Ежемесячная зарплата плюс ежегодный солидный куш в виде дивидендов сулил свиноводам неплохие безоблачные перспективы. Какое это счастье, что их свиноводческое хозяйство — не простое, а стратегическое, что на нем держится вся продовольственная безопасность страны — в таком приподнятом настроении, уже за полночь, при мерцании звезд расходились земледельцы по своим крестьянским избам.
* * *
Но действительность оказалась совсем другой, более суровой. Совхоз — ТОО “Курсаково” стал разваливаться прямо на глазах, и за период с 1992 г. по сегодняшний день местные крестьяне не дождались от хозяйства ни одной копейки дивидендов.
Три или четыре раза тут вспыхивали стихийные протесты. Люди не брали в руки вилы и не шли в атаку на совхозную контору, а просили одного: выделить им в натуре те самые наделы по 2 гектара, что были дарованы Ельциным. Они сами (или объединившись с товарищами) могли бы заняться фермерством. Ведь объемы производства свинины в “Курсакове” падают вниз стремительным домкратом, зарплату задерживают по нескольку месяцев, а кормить детей чем-то надо! …
Во всех случаях ответ из конторы был одинаков: да, хозяйство переживает тяжелые времена, отечественная свинина, как выясняется, никому не нужна, московские мясокомбинаты перешли на импорт. Но будьте же благоразумны, не может ведь государство потерять собственное село, когда-то оно повернется к отечественному производителю! Но если все вы растащите земельные доли, что станет со страной, с продовольственной безопасностью России?!
Последнюю свинью в “Курсакове” зарезали еще в 2005 году, и буквально через месяц местные свинарники было не узнать: без окон и дверей, с разрушенными стойлами. Все ценное (металлические балки) резалось автогеном и продавалось Вторчермету.
В общем, финита ля комедия, от некогда преуспевающего совхоза остались рожки да ножки.
Крестьяне в который раз вспомнили о своих правах и о том, что они собственники. Ведь теперь они не могут нанести никакого материального и финансового ущерба своему совхозу, его попросту нет в природе, все разрушено и разворовано. По нему будто Мамай прошел. Чего же боле? Отдайте нашу землю! Неровен час, она уплывет нуворишам и толстосумам, застроится особняками…
Истринское направление в Московской области по части коттеджного строительства считается одним из самых престижных, минимальная стоимость сотки — в этих краях 2 тыс. долларов США. В двух гектарах — 200 соток, уже какие деньги!
Но никто из крестьян и не помышлял продавать наделы, им бы жить и работать на этой земле, детей приучать к труду. Или что — и детям, а потом и их внукам ездить искать работу в Москве, пристраиваться там охранниками или швейцарами в ночных ресторанах?
Впрочем, вскоре из конторы им сообщили, что ООО “Агрооснова “Курсаково” (так сегодня называется предприятие, за годы реформ оно было и ТОО, и ОАО, и кем только не было!) не является правопреемником совхоза и ТОО “Курсаково”. А поскольку земельные и имущественные паи крестьяне вносили в уставный фонд ТОО, то пускай они с ТОО и разбираются. При чем, мол, тут “Агрооснова “Курсаково”?
Начались бесконечные судебные тяжбы, в ходе которых крестьянам удалось установить, что “Агрооснова” все-таки является правопреемником и землю нужно брать именно там. Только каким образом?
С одной стороны, по закону, им как бы никто и не препятствует — забирайте свои доли, никто вам не запрещает, закон на вашей стороне! С другой — в суде хотят увидеть на карте земельные паи, закрепленные за экс-крестьянами, их конкретные участки. Но дело в том, что такого закрепления так и не произошло, ведь их хозяйство было стратегическим, из-за чего, собственно, и идет весь этот сыр-бор.
— Ну раз вы сами не знаете, где ваши участки, то что вы хотите от суда? Мы их с собаками искать не будем… — примерно так отвечает районная Фемида.
Инициативная группа идет другим путем: печатает объявление в районной газете о проведении общего собрания акционеров и о выводе из оборота их (акционеров) сельхозземель. Так положено по закону и уставу. Собрание должно принять решение, что оно большинством голосов не препятствует выходу из хозяйства (которое, впрочем, уже давно существует только на бумаге!) части владельцев земельных паев. А поскольку практически все собственники мечтают заполучить паи в натуре, то ясно, какими будут итоги голосования.
Но в последний момент неожиданно выясняется, что члены инициативной группы, будирующие этот вопрос, являются… “неустановленными лицами”! То есть администрация хозяйства уже который год пишет им письма, приглашает к переговорам по спорным земельным вопросам, но письма не доходят до адресата. Акционеры есть, но их вроде бы как и нет! Все наврали про себя в анкетах, живут совсем не там, где указано в документах. Допустим, значится, что такой-то человек проживает в квартире 9, а на самом деле проживает в квартире 3. Как такое могло случиться, крестьяне не знают, хотя в деревне всем (в т. ч. и почтальонам, и руководству хозяйства!) известно, кто и где проживает. Ведь и в песне про это поется: от людей на деревне не спрячешься.
Началась новая фаза в борьбе за свои права.
— Несколько лет назад, — вспоминают крестьяне, — по нашим квартирам ходили представители какого-то коммерческого банка, так они себя называли. И предлагали продавать им наши свидетельства на землю, в среднем по 200 тыс. руб. за пай. Деньги по нынешним временам маленькие. В соседних хозяйствах было по-честному, там за земельные доли можно было купить и квартиру, и машину. А что такое 200 тыс. ? Даже приличный ремонт своего старого жилья не сделаешь…
Поскольку на все запросы “Агрооснова” молчала как рыба, безземельные (но со свидетельствами) крестьяне решили сами узнать: сколько человек не продали свои наделы? Их набралось больше 200!
На их самостийном собрании выяснилось, что если они получат-таки причитающиеся им гектары, то все как один готовы создать новое сельхозпредприятие и работать на нем. Ведь с той поры как совхоз дал дуба, многие не работают до сих пор, влачат жалкое существование. А многие ездят в Москву, и это им порядком осточертело: работать не пойми кем, не пойми на каких фирмах, торгующих воздухом. Ведь они — в прошлом асы своего дела, механизаторы, свинарки, доярки. Соскучились по земле, по любимому делу! И по TV только и говорят про нацпроект развития отечественного села — почему они должны отсиживаться по домам?!
В районный комитет по имуществу инициативная группа сдает новые и достоверные данные по акционерам, там их принимают, чтобы внести необходимые поправки. Месяц проходит, два… В этот момент меняется директор хозяйства, и документы за подписью старого директора уже недействительны, их должен подписать новый руководитель, которого в конторе не бывает никогда. Да и что ему там делать, ведь совхоз уже 7–8 лет как не сеет и не пашет.
* * *
Круг, таким образом, замыкается. Глава Истринского района Анна Щерба вроде бы на стороне крестьян, хотела бы им помочь. Но как? Хозяйство акционерное, оно подчиняется только общему собранию пайщиков, а собрания эти если и проводятся, то только на бумаге. Бывший министр сельского хозяйства России Алексей Гордеев тоже занимался этим вопросом, обещал довести его до победного конца, но и он в конечном итоге ничего так и не смог сделать.
— Я уже 10 лет домохозяйка поневоле, — говорит бывшая свинарка Марина Казарина. — А мне 50, и где я могу найти работу? В новое хозяйство со своим наделом хоть завтра бы пошла. Хоть свинаркой, хоть в растениеводство. Что я — картошку не смогу окучивать? Мы все умеем делать, ведь мы здесь родились и выросли! Когда наш “Курсаково” стал разваливаться, мы с мужем взяли в аренду одну свиноферму на 250 голов, нам помогали еще и родственники. И мы все нормально жили, сдавали хорошую свинину. Дирекция совхоза — ТОО нас специально выживала, каждый год так задирала арендную плату, что пришлось оставить ферму. От нее сегодня даже стен не осталось.
Примерно такие же печальные истории “МК” рассказали и другие экс-работники экс-совхоза “Курсаково”: супруги Пихаревы, Антонина Петровна Шушунева, Александр Владимирович Егорчин…
Они вспоминают, что хозяйство преднамеренно влезало в долги, шло к полному и окончательному краху. Так, корма косили там, где трава еще не отросла и на большом расстоянии от силосных траншей, чтоб трактора и комбайны побольше сжигали топлива. Гастарбайтеры (они появились после того, как местные стали увольняться из-за хронической задержки зарплаты) пахали на такую глубину, что выворачивали глину — тогда как глубина вспашки должна была быть не больше 10 см. Словом, т. н. хозяева земельных паев повлиять на ситуацию никак не могли, они стали еще более бесправными, чем в совхозе, где никому и ничто не принадлежало…
— 70 человек изъявили желание внести земельные доли под создание научно-опытного производственного хозяйства, — рассказывает руководитель инициативной группы дольщиков ученый-агроном Раиса Назарова. — Это уже 140 гектаров земли, которую не надо выделять в разных концах. Пускай нам отдадут несколько крупных полей, и мы там займемся и производством, и демонстрацией новой сельхозтехники, передовыми методами ведения села, разработанными в сельхозакадемии им. Тимирязева.
Пару лет назад такое предприятие было создано, подготовлены все документы, и даже изготовлена круглая гербовая печать. Оставалась надежда, что совхоз-зеро уже не отвертится и выделит земли оформленному по всем юридическим правилам хозяйству. Более того, новоявленный НИИИ всем составом вступил в подмосковную ассоциацию крестьянских (фермерских) хозяйств. А в контролирующие организации (налоговую, пр. ) из этого пока еще несостоявшегося предприятия ежемесячно поступают отчеты о проделанной работе. Т. к. земли у них до сих пор нет (как и собственно производственных и научных достижений), то на все вопросы в анкетах об объемах производства, нормах выработки, прорывных технологиях стоят прочерки. Так положено по закону, это называется “нулевой отчетностью”: предприятие есть, но пока не работает.
С другой стороны, “Агрооснова “Курсаково”, которая все еще как бы существует и несет свой тяжкий крест, от совхоза, а впоследствии от ТОО “Курсаково”, по заверениям крестьян, таких отчетов с прочерками и вовсе никуда не отсылает. То есть его скорее нет, чем оно есть. И, похоже, совсем не платит земельный налог, ведь платить ему не с чего.
Правда, зарастающие бурьяном и лесом поля никого почему-то не волнуют. Хотя тут больше 200 собственников, которые существуют только на бумаге.
