Сольное выступление Николая Баскова на фестивале “Славянский базар” пришлось на самое романтичное, но сложное время — полтора часа после полуночи. А это означает, с одной стороны, полная тихого очарования ночь, густо проступают звезды на небе…. А с другой — черт возьми! Спать же хочется!
Но оставим на время толпу зрителей, что пестрой лентой вливается широкими зигзагами в зал, и заглянем за кулисы. А там… Без особого романтизма репортер “МК” вошла в гримерку Баскова со словами: “Коля, нам надо поговорить! “— и водрузила на стол бутылку шампанского.
— Холодное! — обрадовался натуральный блондин (у страны один) и тут же расстроился: — Только я ведь перед концертом не пью…
— Сегодня можно, потому что вечер особенный, — заверила его репортер “МК”, — сегодня ты берешь меня замуж! Я согласна…
— Господи! Что же будет теперь с журналисткой, якобы побитой Меладзе? — буквально вскричал Басков. — Я же, было, на ней хотел… прикрыть позор…
— Зачем тебе битая? — удивилась репортер “МК”. — Бери двух небитых! Пока дают… И вообще, оставь в покое Валеру, давай наконец разберемся с твоей личной жизнью!
…Через два часа после начала разборок, в разгар концерта, Басков, придирчиво инспектируя подаренные цветы, воскликнет: “Сколько ромашек! Я же обгадаюсь теперь! Почему столько? “— “Сегодня день памяти святых Петра и Февронии! “— закричат ему из зала. “Да! Правда! Сегодня День любви, семьи и верности! — возрадуется Коля. — Три такие замечательные категории… — и его голос вдруг резко пойдет вниз по амплитуде. — Ни в одну из которых я никак не попадаю…” Зал дружно захохочет и зааплодирует… Хотя, по уму, надо было бы сочувствовать.
“Я не красивый, я — обаятельный! “
— Итак, твоя личная жизнь, — между тем допрашивала блондина-артиста брюнетка-журналистка, — рассказывай все честно, надо же мне знать, кого беру в мужья! Вот ты — красивый, успешный, многими любимый… Это создаст в нашем браке сложности. Вообще, скажи-ка, тяжело быть красивым таким?
— Ты думаешь, я про это думаю? Да я бы и не сказал, что я красивый, я бы сказал, что я обаятельный.
— Ага! А я-то все гадала, с кем бы тебя сравнить. Думала, с котом Матроскиным — и тельняшечка на тебе подходящая… Кстати, очень тебе идет такая, под цвет глаз… А после твоих слов поняла — с Бегемотом! Помнишь Булгакова? ”Пусть Бегемота посылают, он обаятельный! “
— Мне всегда Монтсеррат Кабалье говорила: “Что бы ни произошло, всегда улыбайся, идет на ура! “Ну вот, где бы я ни выступал, особенно за рубежом, где-то в классике, всегда использую. Знаешь — работает!
— Обаяние у тебя природное? Или перед зеркалом тренируешь?
— Я думаю, что природное, ну, конечно, еще и культивированное, воспитанное родителями. Дело в том, что когда я был ребенком и мы шли куда-то в гости, то… больше нас в этот дом никогда не приглашали.
— Да? Как интересно! И почему же?
— Я был настолько бескомплексным ребенком, что двери очередного дома после нашего визита для нас закрывались…
— Что же ты такого вытворял?
— Да что угодно. Мог, например, устроить игру в прятки, залезть к женщине под юбку и кричать оттуда: “Мама! Тут так темно!”. Я всегда был такой, артист с детства, мои родители, кстати, всегда пугались от мысли, в кого же я вырасту.
Полтора часа спустя на концерте Басков, доводя разогрев публики до максимума, трижды упадет на колени: в правом, левом кармане и ровно посередине сцены, целуя вытертые от времени доски. Сказать на это будет нечего, действительно артист!
— Родители были строгие, наказывали? Папа военный все-таки. Наверное, брал армейский ремень и…
— Нет, не были строгие. Но папа действительно профессиональный военный, потому в доме была железная дисциплина — такая, что я в итоге и сбежал от нее в артисты… (Смеется. )
— Оторваться…
— Да, от этого контроля. (Хохочет. )
“И в любви не везет, и испытать счастья отцовства не удалось! …”
— Значит, человек ты обаятельный, веселый, без комплексов и не очень жалуешь дисциплину… Что же, для семейной жизни это хорошо. Но каким ты будешь отцом? И как ты относишься к тому, что твой ребенок от первого брака с тобой не растет?
— Как отношусь? Плохо! Но что я могу тут поделать? А какой я был бы отец… Честно, не знаю. Я ведь оторван от сына. Я просто не успел почувствовать счастья отцовства. Я его не испытал. В тот момент, когда я забрал ребенка из роддома, и какие-то моменты, которые были до нашего со Светой расставания, они, конечно, остались в памяти, но этого же мало.
— Если мужчина не знает, как пахнут испачканные пеленки его сына, он не отец. Ты пусть даже тот небольшой промежуток времени сам занимался ребенком? Купал? Пеленал? Или все няньки?
— И купал, и пеленал! Ну как пеленал… Памперсы же были… Но я их менял! Сам кормил его — понятно, из бутылочки: смеси там разводил… Но… Вот ты говоришь “красивый, успешный, любимый” — должны же быть и минусы! Что-то артисту не удается, мне вот пока в любви не везет и испытать счастья отцовства не удалось…
— Так ведь еще не возраст!
— Конечно, не возраст, но время бежит неумолимо, мне осенью уже 35 — и оглянуться не успел.
— 35 для мужчины не срок.
— При нашей-то жизни? Мы как-то летели с Валерием Леонтьевым вместе в самолете, сидели рядом, я ему говорю: “Как жизнь, Валерий Яковлевич? “А он мне: “Колечка! Ну какая жизнь? 8 Марта, День милиции и “голубой огонек…” Это было просто замечательно сказано!
— То есть ты уже это чувствуешь?
— Конечно! Если мы недавно отвели “голубой огонек”, а мне уже звонят: пора снимать новогоднюю сказку… Если ты не можешь из этого выбраться, остановиться и уже зависим от этого… И дело даже не в том, что ты не можешь без этого жить, а просто уже дал кому-то слово… А наш шоу-бизнес, да и вообще любой мировой бизнес — это в первую очередь отношения между людьми, поэтому, если ты просто талантливый артист, еще не факт, что тебе удастся занять свое место на небосклоне.
— И что же тогда является гарантией? Личные взаимоотношения с нужными людьми? Романы там? Выгодные…
— Надо быть многогранным человеком, а самое главное — еще тонким. Очень мало тонких людей, которые умеют чувствовать, понимать, потому что люди разные встречаются по жизни, и очень много ранимых, обидчивых. И тут надо осваивать еще одну профессию — дипломата.
— Дипломата? Может, лучше психолога?
— Нет, психолог — это не то. Выслушать про чужие проблемы может каждый, мы все психологи, а вот быть дипломатом очень высокого ранга — этому надо учиться.
— Но ведь артисты и есть самые ранимые люди. Ну разве что после (говорю и сама смеюсь) журналистов.
— Вот! С этим я согласен! Журналисты — это да… (Просто хохочет в ответ. )
Через час после начала концерта Басков продемонстрирует верх дипломатии — крикнув со сцены в зал: “А теперь давайте поаплодируем журналистам, которые находятся на концерте! Они делают свою работу, мы — свою, но главное, чтобы вы, журналисты, нас любили, а все остальное уже не важно! “
“Вечером кажется, что ты держишь в руках жар-птицу, а утром хочется просто бежать без оглядки”
— Так каков же главный рецепт человеческих взаимоотношений?
— Готовых рецептов, конечно, нет, поэтому все время приходится пристраиваться. Знаешь, как говорят: одна и та же поза, но все время по-разному!
— О! Поза для семейной жизни — это очень важно. Давай про позу!
— Мы же договорились быть дипломатами!
— Тонкими?
— Да! (Смеется. ) Поза… Да что там поза? Поза — это ерунда. Просто иногда вечером кажется, что ты держишь в руках жар-птицу, а утром хочется бежать без оглядки.
— Она грим смыла, парик сняла, он глянул на нее и повесился?
— Да нет, просто бежать… Грим с париком здесь ни при чем. Иногда ведь не важно, как человек выглядит. Мне кажется, это химия. Что-то происходит, какие-то процессы, и ты вдруг понимаешь, что ты без этого человека просто не можешь.
— Надо ли так понимать, что ни твоя первая жена Света, в девичестве Шпигель, ни Оксана Федорова такой химией не обладали?
— С Федоровой у меня было одно, с моей бывшей женой — совершенно другое, промежуточные отношения тоже имели разные финалы.
Через полчаса от начала своего выступления Басков признается публике: “Два года назад я встретил женщину и влюбился просто без памяти! Так, что даже начал пить! “Учитывая, что с Федоровой Басков встретился два с половиной года назад, он или ошибся в математике, или как раз вспомнил “промежуточную связь”.
— Финал — это сложно? Тяжело расстаться с женщиной?
— Мне кажется, что совсем не тяжело.
— Тогда, быть может, тяжело решиться на новые отношения? Учитывая, что предыдущие не сложились.
— Да нет, заводить новые отношения всегда прикольно! В этот момент в глазах женщины я всегда добрый, хороший, весь тютелька в тютельку, все устраивает. А потом начинается…
— Не так посмотрел, не то сказал?
— Да-а-а, одно вытекает из другого. Недавно летел с приятелем в самолете, а он говорит: “Тебе надо сходить в церковь, поставить свечку и попросить хорошую жену! “Я говорю: “Да уж ходил! Просил! “А он мне говорит, дескать, до трех раз можно. И Кобзон тоже вот пожелал, чтобы я встретил такую жену, как его Нелли, а она у него как раз третья. И они уже 40 лет вместе.
— Правильно! Я как раз и буду третьей. Как ты думаешь, мы будем счастливы вместе?
— Сколько бы писатели ни писали книг, знаменитости ни отвечали на вопросы журналистов, люди задают себе одни и те же вопросы, на которые нет ответов. Это все равно что спросить: есть Бог на свете или его нет? Никто не знает. Наверное, есть что-то в душе каждого человека, который во что-то верит, и это сбывается. Я, во всяком случае, всегда живу по следующим строчкам: “Мне совсем не надоело удивлять и удивляться, все равно счастливым стану, и не стоит сомневаться! “
— Я бы предпочла местоимение “мы”. А ты все про себя, любимого. Ладно, еще раз: ты успешный, красивый, обожаемый. Что же дальше? Надо же все время вверх!
— Никогда не думал, что надо еще куда-то вверх, все складывалось само собой.
— Человек чего-то достиг, и это скоро исчерпывает себя: вот уже и надоело, и приелось, и наскучило. Известно же: если каждый день хотя бы по чуть-чуть не карабкаться вверх, потихонечку начнешь сползать.
— Я так не думаю. Почему? Можно ведь просто радоваться тому, что у тебя есть! Приходят какое-то другие песни, новые проекты. Вот вдруг пришло с Украины предложение, и я потом с этим проектом “Золушка для Баскова” объехал 12 стран мира. Познакомился с новыми людьми, кстати, с одним замечательным дизайнером, который шьет для Элтона Джона, для Шер. И сегодня у меня уже пиджак от него висит! У творческого человека много путей проявления, главное — насколько ему хватит здоровья и всего остального.
— Пиджак красивый?
— Шикарный! А вообще я привез с собой аж восемь.
— Восемь? Тогда поматросить дай! Куда тебе одному столько шмоток?
— Там на спине написано “Басков”!
— Ничего, я ниже крестиком вышью “подарил”!
— Он весь переливается, куда ты будешь в нем ходить?
— К Киркорову!
— Ой, я тебе не советую!
Почти в самом начале концерта Басков в этом самом сверкающем пиджаке выйдет на сцену и повернется к публике… спиной! Вообще у артистов это не принято, но в данном случае Коля просто захочет продемонстрировать надпись “Басков”. “Браво, Коля! “— заорет в ответ из зала какой-то фанат артиста, причем мужеского полу, — ты лучше Киркорова! “— “Что? “— переспросит Басков. “Я говорю, лучше Киркорова! “Блондин всея Руси не поленится подойти к орущему с микрофоном: “Не слышу, что ты говоришь! “— “Ты лучше Киркорова! “— на весь зал буквально завопит в микрофон парень. “Филипп — прекрасный артист, — добавит в голос нотку патетики Коля, — мы в действительности очень дружим, он прекрасно работает на сцене! Когда он будет выступать здесь, в Витебске, я всем вам от души советую: сходите на его концерт!“ И Коля сделает трогательную паузу, позволяя залу прочувствовать его благородство. А потом вдруг резко воскликнет, обращаясь все к тому же фанату: “А теперь крикни то, что ты только что кричал, еще раз! И я с легким сердцем продолжу концерт!“
“Замуж? Только не за Филиппа! Уж лучше тогда я! “
— Ох, Коля, ведь лукавите вы с Филиппом, разыгрывая эту карту взаимной то любви, то ненависти. Помнишь ту фотографию-то, из Твиттера, где вы спите в обнимку?
— Такая жизнь, вся в перелетах, в переездах, в недосыпаниях. Каждый концерт — это уже достижение, сколько бы народу ни было. Вот года четыре назад, в Минске, у меня было ползала, а чуть позже приехал туда же выступать, хотел на концерт знакомых посадить, а мне заявляют: “Мест нет! “Я говорю: “Как нет? Ну ложа там! “А мне: “Какая ложа? Вы на стадионе…”
— Коля! Не отвлекайся! Мы говорим про твою сенсационную фотографию с Киркоровым как про апогей любви и дружбы между артистами!
— Ну да! Я и говорю: “Такая жизнь — вся в перелетах, в переездах, в недосыпаниях! “Мы уважаем труд каждого и достойно относимся друг к другу, мы же люди одного цеха. Помнишь?”Да, я шут, я циркач…” Ну вот. И эта фотография! Хоть будет потом что вспомнить в жизни!
— Ой, не думаю я, что это лучшее, что вы оба сможете потом вспомнить в жизни!
— Конечно, нет! (Смеется. ) Просто это такие моменты, когда ты раз — и вырубаешься. Едешь в машине от самолета к рукаву аэропорта и вдруг выключаешься, а наутро — опа! И видишь в Интернете фотографию Леры Кудрявцевой, на которой ты спишь с Киркоровым. И ты, кстати, потом говоришь ей спасибо, потому что этот миг уже не повторится!
— Хорошо, Коля, уже наступает время икс, до концерта четверть часа, итак, я жду окончательного ответа: ты берешь меня замуж?!
— Ой, боюсь, я пока не осилю такого интеллектуального, умного и талантливого журналиста, как ты…
— Ты предлагаешь мне поглупеть? Коля, бери! А то за Киркорова выйду!
— Ой, только не за Киркорова! Уж лучше тогда я! Давай так: как только он скажет тебе “да! “, я в тот же вечер на тебе женюсь!
— То есть получается, чтобы ты женился на женщине, надо, чтобы сначала на ней захотел жениться Киркоров? Говоря языком теорем, это является необходимым и достаточным условием? Тогда тебе надо Пугачевой скорее предложение делать, пока Галкин чего-то выжидает.
— Да я просто не могу допустить именно для тебя такой участи! Придется спасать!
— Эх, Коля, Коля… Не знаешь ты секрета семейного счастья! А ведь оно метровыми буквами вписано в золотой фонд советского кинематографа, помнишь?”Любишь боярыню? Так женись, хороняка! Князь отпускает ее…”
Он не успел ответить, потому что убежал на сцену.
А через два с лишним часа… “У меня так еще никогда не было! О! Это был настоящий катарсис! Это ты меня так завела! “
— Я не каждый день предлагаю мужчинам такое…
И тогда он поцеловал меня в губы.
А ведь еще Джулия Робертс устами своей Красотки строго-настрого наказывала всем, кто вступает на работе в межличностные отношения: не хочешь влюбиться, делай все, что вздумается, только не целуй в губы! Иначе втюришься — и все… И придется потом жениться.
