Действующий офицер ФСИН России Алексей Козлов, два последних года работающий в Бутырской тюрьме, приехал в общественную приемную правозащитной организации Gulagu.net и записал видеообращение к президенту России. Как пишет "Новая газета", Козлов рассказывает, что на самом деле творится в столичной тюрьме: "В Бутырке есть арестанты, которые пользуются мобильниками, фотоаппаратами и даже видеокамерами. Они свободно разгуливают по тюрьме, имеют выход в Интернет, коротая время в социальных сетях".
Козлов рассказал и о вопиющем случае, когда один из арестантов - 25-летний Антон Серюков - завел свой блог и показал всем желающим "портфлио своего тюремного быта": Серюков с модным журналом, он же с видеокамерой, сидит на столе, украшенном гербом России. Фотографии арестанта-блогера сделаны в служебном кабинете начальника отряда хозобслуживания, куда запрещен доступ осужденных без сопровождения сотрудников тюрьмы. Скриншоты арестантских страниц попали в соцсети.
"Я стал свидетелем многих нарушений, которые объединяет то, что некоторые заключенные пользуются поддержкой со стороны руководства, а другие - наоборот", - добавляет офицер. "Поговаривают, что освобождение по УДО здесь самое дорогое, надо заплатить 15-20 тысяч долларов за каждый недосиженный год", - сообщает Козлов. Офицер говорит также о катастрофической ситуации с туберкулезом. По его словам, в Бутырке шесть камер, в которых содержатся больные туберкулезом. "Для них должна быть отдельная баня, но ее нет. Бывает, когда больные туберкулезом оказываются в камерах со здоровыми арестантами", - рассказывает сотрудник ФСИН.
Подобные видеообращения записали еще несколько офицеров Бутырки, их вскоре тоже обнародуют. А пока в Интернете появился лишь фрагмент обращения Козлова к Медведеву. "Если придать огласке все факты, то к проверке администрация проведет "зачистку" документов и спрячет "говорливых" арестантов, - поясняет руководитель проекта Gulagu.net Владимир Осечкин. - Мы подготовили видеозаписи еще трех сотрудников Бутырки. Там у них уже созревает бунт. Только не арестантский, а офицерский. А поскольку закон запрещает офицерам бунтовать, им только и остается, что доложить о ситуации контролирующим и надзорным органам".
