Сторонники ювенальной юстиции получили в руки очередной аргумент: в минувшую субботу полиция Лос-Анджелеса арестовала голливудскую знаменитость Майкла Мэдсена (фильмы «Убить Билла», «Бешеные псы» и др.) «по подозрению в насилии в отношении несовершеннолетнего сына». Говоря человеческим языком, произошло вот что: актер, будучи в подпитии, пришел домой и застукал дитятко за курением марихуаны. Папа, естественно, рассвирепел и навалял сынуле по шее. Он, видимо, потерял бдительность — не подумал, что в его отечестве такой поступок считается тяжким уголовным преступлением. А вот соседи держали ухо востро — услышав крики, они вызвали полицию. Приехавший наряд обнаружил гневного родителя, обиженного подростка и пару синяков на теле последнего. Стражи порядка немедленно арестовали актера и увезли в окружную тюрьму. Теперь Майкл с помощью адвоката добивается освобождения под залог в $100 000, но вряд ли ему удастся избежать суда.
С одной стороны, все правильно и справедливо: пьяный отец побил ребенка и понесет за это наказание, несмотря на свой звездный статус. Бить детей очень плохо. А тех, кто издевается над детьми, надо карать со всей строгостью. Но...
Я на всю жизнь запомнила случай из собственного детства. В возрасте
Я чувствовала лишь ужас — но не от расправы, а от содеянного мной. Расправа казалась мне совершенно справедливым возмездием, и, сидя на дереве, куда залезла, спасаясь от ремня, я думала лишь о том, что же я натворила. Меня ни разу в жизни никто не ударил — ни до, ни после этого случая. Наверное, поэтому он так врезался мне в память. Может быть, поэтому я больше никогда не позволяла себе малейшей грубости в отношении старших.
...Сегодня я вспоминаю деда, которого, увы, давно нет в живых, с благодарностью и уважением — он сделал много добра, многому меня научил. А теперь попытаюсь представить, что испытала бы, если б тогда за ним приехал наряд милиции — спасать меня, малолетнюю хамку, от «насилия в отношении несовершеннолетнего». Наверное, быстро бы поверила — во всем виновата вовсе не я, а мой «жестокий» родственник. И того деда, который у меня был, потеряла бы навсегда.
Думаю, Майкла Мэдсена вчера убили — как отца. Сможет ли он чему-нибудь теперь учить своего сына? Станет ли тот его слушать — его, человека, которого судили за неправильное воспитание? И кто из них кого с этого дня будет воспитывать?
От чего более пострадал сын Майкла — от нескольких отцовских затрещин (которые, по данным полицейских, никак не сказались на его самочувствии) или от потери отца? Будет ли он уважать папеньку в старости?
Но бог с ними, с американцами. У них в плане детско-родительских взаимоотношений все гораздо проще: стукнуло ребенку 18, оперился — и лети из гнезда, живи своей жизнью. Мама с папой сами по себе, встречаются с детьми в лучшем случае по большим праздникам за общим столом — и никто особо не задумывается, уважают ли отпрыски старость или нет. У них о престарелых гражданах в основном заботится государство.
У нас же, где материнская пуповина не рвется до конца жизни, где принято нянчить внуков, где жизнь стариков без поддержки детей превращается в убогое прозябание, — совсем другое дело. Нравится это кому-то или нет, но традиции со счетов не скинешь, у нас семья остается основой основ, поэтому в данном случае что американцу смех, русскому — смерть. Поэтому и с ювенальной юстицией нам надо быть куда осторожней.
