Занесло меня недавно в один из самых модных тату-салонов Москвы. Милые люди эти расписные сотрудники заведения. За шесть часов, проведенных с ними бок о бок, татуировщики без устали травили байки о своих красочных буднях и не менее ярких клиентах.
— Посетители у нас разные, на многие чудачества мы даже не обращаем внимания, — закурил сигарету один из мастеров. — Вот недавно пришла женщина, лет сорока: «Мне нужно на груди выбить черными крупными буквами слово из трех «непечатных» букв». Мы в отказ. Мотивация железная нужна в таком случае. И представляете, убедила она в необходимости рисунка. Поплакалась о своей несчастной женской доле. Набили мы ей эти три буквы. Причем думали сделать шрифт поинтересней, с вензелями, чтобы слово не так уж в глаза бросалось. Но клиентка не поддалась на уговоры — ей требовались строго печатные жирные буквы!
Поведали мне здесь историю 70-летней женщины, которая на днях набила на плече золотую рыбку. Идею татуировки старушка вынашивала не один десяток лет. Да супруг не позволял портить тело. На днях пенсионерка схоронила мужа и тут же рванула воплощать мечту в реальность.
— Старушка такая счастливая отсюда выходила, аж светилась вся, — вспоминает один из работников салона. — Но вот такую радость мы доставляем не всем. Недавно к нам заявилась молодая девица: «Мне сегодня исполнилось 18, — протягивает паспорт. — Нарисуйте мне вокруг шеи колючую проволоку». Конечно, отправили мы мадам восвояси. Она закатила истерику. Ушла в соседний салон. Вероятно, там ей набили этот кошмар. Дело в том, что мы никогда не станем уродовать людей, даже по их просьбе. Если, конечно, на то у них не найдется достаточно оснований. Кстати, родители сами часто приводят к нам своих детей. Вот недавно одна очень современная мамаша решила своей дочке на 13-летие сделать подарок — на позвоночнике набить ей череп в цветочках. Глупость, конечно, но все-таки не колючая проволока. Мы согласились.
В какой-то момент к нашей компании присоединился молодой человек. Бросила на него взгляд случайно. И... замерла. Белки глаза у парня были угольно-черного цвета.
— Это Ваня, — раздался голос одного мастера, — он простой рабочий с завода. Залил себе глаза черной краской. На всю жизнь… Перебить глаз в другой цвет невозможно.
Новый знакомый немного смутился. Широко улыбнулся. Сверкнул угольными глазницами.
— Так и есть... У меня на то была веская причина...
Через несколько дней мы встретились с Иваном в кафе, чтобы узнать причину столь экстремального поступка.
«Соски я удалил за ненадобностью»
Ване всего 24 года. Простой деревенский парень из Чебоксар год назад отправился искать счастья в столицу. Устроился на завод. Поселился в общежитии. Но с таким скромным багажом Москву не покоришь. И тогда юноша пошел ва-банк. Решил выделиться из толпы.
— Мне было некомфортно в собственном теле, я искал совершенства, — начал разговор Иван. — Началось все с татуировок, дальше — больше… Не зря бытует мнение, что на подобные вещи человек подсаживается, как на наркотик. В стремлении быть краше я не остановлюсь ни перед чем. Разве что пирсинг в ушах и в других местах делать не стану. Неинтересна мне эта тема. Да и боюсь заражения, оторванных мочек. Вот моему приятелю недавно ухо полностью отрезали, затем новое пришивали. Неэстетично как-то…
У Ивана — обе руки украшены черным рисунком. Череп украшен ужасающей картинкой. Сейчас молодой человек планирует покрыть торс гигантским рисунком.
К процедуре подготовился основательно. Полтора месяца назад отрезал себе соски. Чтобы не мешали.
Собеседник поднимает майку и без стеснения демонстрирует шрамы.
— Иначе рисунок смотреться не будет, — поясняет Иван. — Да и к тому же соски — совершенно ненужная часть тела. Вот скажите, зачем они мне? Мужчинам абсолютно не нужны — я узнавал. Вырезали их мне в обычном тату-салоне, под местной анестезией за 20 тысяч рублей. Такого в России еще никто не делал. Мастер консультировался у европейских коллег. Я даже ничего не почувствовал. Со временем швы должны рассосаться. Правда, пока что-то не исчезают, хотя и прошло уже два месяца. На груди набью себе мотоциклетный двигатель с черепом у основания.
«Больше всего боялся лишиться зрения»
Залить глаза Иван мечтал давно. Три года вынашивал столь странную идею.
— Подобные процедуры начали делать в Европе в 2000 году, — продолжает собеседник. — Одного из таких экстремалов я увидел в Интернете. С тех пор потерял покой. Глаза его были залиты ярко-синей краской.
В Интернете и правда до сих пор висит ролик, где хозяин тату-салона испытал на себе подобную процедуру. Мини-фильм впечатляет.
Краткое содержание картины: в глазной белок направляют шприц, наполненный краской, легкое нажатие — и внутри глаза расплывается пятно. Первооткрыватель экстремального тату залил себе около сорока инъекций в один глаз, чтобы белок приобрел небесный оттенок.
— В Москве найти мастеров, которые обладали бы этим искусством, непросто, — добавляет Иван. — Я обошел много салонов, но никто не хотел браться за рискованную работу. Согласился лишь один парень. Правда, взял месяц на раздумье и на то, чтобы подробнее ознакомиться с процедурой тату на белке.
Что пережил тот самый мастер, остается только догадываться. На все мои просьбы рассказать о том, как все происходило, он ответил резким отказом: «Я вообще против того, чтобы это дело широко рекламировалось в России. Не стоит! Поверьте! Ни к чему хорошему это не приведет, если каждый второй станет заливать белки…».
Как бы то ни было, клиента он принял.
До этого несколько недель общался по скайпу с иностранными коллегами, дабы избежать неприятных инцидентов во время тату.
— Несмотря на то что морально я был готов уже давно к изменению цвета белков, когда лег на операционный стол, меня затрясло, — вспоминает Иван. — Больше всего я боялся лишиться зрения. К тому же известно, что однажды подобная операция уже закончилось плачевно — у человека так опух глаз, что он не мог его больше закрыть. Ни один офтальмолог не может с уверенностью сказать, как подобная операция отразится на зрении.
Тем не менее около часа велась подготовка клиента к новому образу. Большая часть времени ушла у мастера на психологическую обработку Ивана.
— Глаз обезболили анаболиками — специальными каплями, которые применяются при операциях, — продолжает Иван. — Немножко стало легче, но слезы быстро смыли анестезию. Мне вкололи по три инъекции в каждый глаз. Это заняло около получаса. Давление шприца на глаз я не заметил. Боли практически не чувствовал. Признаюсь, было немного неприятно — будто что-то царапало глаз. Во время заливания нельзя было дергаться. Тогда я нашел на потолке точку и уставился туда.
Преобразившегося Ивана сотрудники салона встречали аплодисментами.
— Минус процедуры — часть красящегося вещества попадает под кожу. Под глазом образуется синяк. Вывести гематому можно лазером — именно так выводят обычные татуировки. Сначала дико обжигает, но со временем синяк уходит.
Если друзья Ивана и мастера татуировок одобрили новый имидж молодого человека, то реакция работодателей Крицера могла быть непредсказуемой.
Иван трудится на авиастроительном заводе, где изготавливают и тестируют двигатели и черные ящики для истребителей. Должность у Крицера — серьезная. Он мастер высшей категории. С утра до позднего вечера стоит за станком.
— Когда я появился на работе, мужики в цеху замерли, — смеется Иван. — Со временем привыкли. Многим мое появление пошло на пользу — пить почему-то резко бросили.
«Хочу пришить уши и сделать жабры»
— Знаете, я считаю себя счастливым человеком! — неожиданно заявил Иван. — Когда утром подхожу к зеркалу, я улыбаюсь. Я себе нравлюсь именно таким, каким стал сейчас. Мое тело выглядит эстетично. Я ни о чем не жалею. Не боюсь в старости выглядеть смешным, для меня важен процесс самосовершенствования. Сейчас я забыл, что такое комплексы. Хожу по улице и радуюсь жизни. Поймите, все, что случилось со мной, — это не блажь. Просто в какой-то момент я понял, что мне невыносимо жить в собственном теле.
Наверное, покажется странным, но поклонниц у черноокого Ивана сегодня хоть отбавляй.
— Раньше у меня возникали проблемы с девушками — как первому подойти, познакомиться. Что мог предложить столичной даме я, провинциал из глубинки? — резонно замечает собеседник.
Прав Иван. Предложить избалованным девушкам ему и впрямь нечего. Жилья своего у Ивана в Москве нет, лишних денег нет — модификация недешево обходится. Например, заливание глаз Ивану обошлось в 50 тысяч рублей. Татуировка на торсе выйдет порядка 150 тысяч.
— После того как я залил глаза, у меня отпали проблемы с женщинами. Мне не надо самому кого-то искать, девушки гроздями вешаются на меня. Посмотрите, что мне пишут в соцсетях...
Иван открывает планшет. Демонстрирует входящие сообщения от юных дам: «Ваня, ты прекрасен!», «Когда встретимся?», «Я у твоих ног в любой день!»... Только вот любимая и единственная Ивана в новом облике так и не приняла.
— Жена у меня к татуировкам и пирсингам относилась отрицательно, как и все жители провинции, — вспоминает Крицер. — Я же уже тогда замыслил разукрасить свое тело. Денег хватило только на полруки. Супруга не одобрила моей выходки, но смирилась. Не думала она, что это только начало и как далеко меня может занести.
Следующую тату Иван сделал на затылке — две половинки черепа.
— Тут моя уже перепугалась не на шутку. Пыталась направить на путь истинный. Я же настоял на своем: «Завтра иду разрезать язык»...
На следующий день Иван вернулся в семью с разрезанным на две половинки языком. На модифицированном жаргоне подобная процедура называется «сплит».
— После операции я говорить толком не мог. Просто показал язык любимой. Она — в слезы. Выбежала из комнаты. Я пытался ее успокоить. Не вышло... Вскоре мы расстались. Причем по моей инициативе. Понял, что мне перестали нравиться обычные, «чистые» девушки. У меня появились другие приоритеты в этом плане. Я прозрел — только татуировки могут украсить женское тело. А еще мне очень хотелось бы познакомиться с девушкой, которая согласилась бы тоже залить глаза черной краской. В Москве нашлись уже три желающие.
Жена Ивана еще некоторое время продолжала лить слезы по непутевому мужу, но останавливать и тем более возвращать его не стала.
Сразу после развода непонятый муж спокойно отправился в Москву. Родители Ивана, в свою очередь, смирились с выбором сына. Более того, его чудачества приняли как должное.
— Мама посмеялась, поняла, что тормозить меня бесполезно. Папа лишь спросил: «Зачем тебе это?» Я ответил: «Значит, надо». На том мы и расстались. Когда я последний раз гостил в отчем доме, все соседи сбежались посмотреть на меня. Все дружно охали, ахали, хватались за голову. Для них — набил тату, значит, отмотал срок в тюрьме. Залил глаза, значит, свихнулся. А к тому времени я ведь еще и острые клыки нарастил.
В Москве Иван чувствует себя в своей тарелке. Хотя порой сталкивается с непониманием прохожих.
— Еду как-то в метро: в ушах наушники. Вижу, девушка флаеры раздает. Заметила меня. Глаза выпучила. Я музыку в плеере приглушил. Она как заорет: «Господи, как такое может быть!?» — смеется Крицер. — Зато на работе ко мне все уважительно относятся. Бабушки на проходной руками разводят: «Красивый-то какой!» Генеральный директор частенько спускается к нам в цех на меня посмотреть. А недавно, во время работы на станке, попала мне в глаз стружка. Я — к офтальмологу. Врач, конечно, долго в себя приходила после увиденного. Только и причитала: «Уродуете вы себя, я же в такой черноте ничего и не увижу».
Тем временем на залитых глазах и татуировках Иван останавливаться не намерен. Планов на будущее у молодого человека — громадье.
— Вот собираюсь набить татуировку на интимном месте — кольцо хочу там нарисовать. Только мастера пока не нашел. Год уже в поиске. Дело-то интимное, никто не соглашается. Технологию набивания понять непросто. Также хочу себе на лбу рожки сделать — вживить под кожу металлические импланты. Это простая процедура — делается разрез под кожей и вставляется нужный предмет. Также мечтаю сделать жабры — в шею вставить силиконовые импланты. Ну и в завершение образа думаю мочки ушей пришить, чтобы не болталась — неудобно мне, когда они висят.
«Набила имя мужа на лице, потому что люблю его»
В мире полно не только дураков, но и чудаков.
Некоторое время назад провинциальный Саранск содрогнулся. Потряс народ поступок 22-летней Олеси Туманьянц, которая набила на пол-лица имя любимого человека. Теперь на щеках девушки красуется надпись РУС-ЛАН. «Главное любовь — остальное неважно!» — так комментировала Олеся экстравагантную выходку.
Избранником Олеси стал эпатажный мастер татуировок 42-летний Руслан Туманьянц. Живет и работает мужчина в Бельгии. Недавно влюбленные зарегистрировали отношения, но по-прежнему продолжают жить на две страны.
История семьи Туманьянц — банальна. Познакомились в Сети. Влюбились по переписке. Первое свидание состоялось на нейтральной территории — в Москве.
С тех пор минуло немало времени, но Олеся по сей день говорит о супруге в восторженных тонах: «Он самый лучший, заботливый, такого человека я искала всю жизнь, он — смысл моего существования». Правда, насколько искренен восторг молодой особы, остается только догадываться. Ведь обратного пути у Олеси нет. Если, конечно, не встретится ей другой Руслан.
До знакомства с Русланом у Олеси уже была одна незначительная татуировка над бровью — надпись на английском «Все для любви». Ради кого она решилась разукрасить лицо тогда — история умалчивает. Сама девушка утверждает, что смысловой татуировкой хотела притянуть к себе настоящие чувства. Притянула.
Эскиз надписи «Руслан» Олеся придумала сама. Супруг же самолично реализовал идею любимой. Татуировку набивали два дня по четыре часа. Боли Олеся не чувствовала, утверждает: «Чувства забили болевой порог».
У самого Руслана уже давно не осталось живого места на лице — многочисленные татуировки и пирсинги заняли все пространство. Однако для ответного хода — татуировки «Олеся» — он все-таки выкроил небольшое местечко.
Олеся же, в свою очередь, планирует в ближайшее время разукрасить лоб. По всей видимости, следующая татуировка тоже будет посвящена любимому.
— Руслан Туманьянц — сумасшедший! — в один голос твердят подруги Олеси. — Помнится, в 2009 году в Бельгии разразился грандиозный скандал, когда тот же Руслан набил на лице 18-летней клиентке 56 звездочек. Мать девушки подала в суд на мастера. Сама девица думала покончить жизнь самоубийством. По ее словам, она просила Руслана сделать ей всего три звездочки. Во время процедуры заснула. Проснулась — с обновленным лицом. Не повезло и бывшей девушке Руслана, с которой он встречался до знакомства с Олесей. По его просьбе она тоже набила на левой половине своего лица его имя. Вскоре они расстались. Но след от тех отношений по сей день мешает ей устроить личную жизнь.
Переплюнул Олесю в стремлении порадовать любимую мужчина из Владимира. Семейная пара Мамми Танука и ее муж Фео — публичные персоны. Они являются частыми гостями ток-шоу, о них пишут местные газеты. Оба уже давно увлекаются бодимодификацией. В день свадьбы любящий жених преподнес своеобразный подарок супруге — рассек интимный орган на две части.
У российских бодимодификаторов в Сети есть собственные странички, где они делятся наболевшим, порой просят помощи. Для многих эксперименты с внешностью не проходят бесследно.
Мастер тату: «У нас в Магнитогорске был случай со смертельным исходом. В дорогом СПА-центре мастер пытался разрезать язык парню. Не смогли вовремя остановить кровотечение. «Скорая» приехала через 30 минут. До реанимации юношу не довезли…»
Мастер пирсинга: «Когда ко мне приходят на нетрадиционный пирсинг или вживление имплантов, я долго разговариваю с клиентами, выясняю, насколько серьезно принятое решение. Если им удается меня убедить и они отдают отчет в том, что собираются сделать, смогут ухаживать за проколом (обожглась один раз — парень с интимным пирсингом чуть не умер от сепсиса), тогда пожалуйста... за ваши деньги — любой каприз!
Вот отзывы модификаторов, рискнувших изменить лицо и тело:
«Пришел в военкомат. Там мне сразу сказали: «Иди сразу к психиатру, ясно, что не возьмут в армию». Однако взяли. У меня проколоты соски, в ушах 13 дыр, 2 дыры в губе, одна — в переносице, 3 — в брови плюс татуировки. Служу почти 10 месяцев. Были проблемы с получением звания сержанта и допуску к оружию. Но после того как прошел кучу психологических тестов, дали добро».
«Меня перед армией заставили стричь дреды, угрожали диагнозом и белым билетом. Пришлось отслужить, а после начинать модификацию заново».
«Помогите! У меня с соском беда. Уже почти 2 месяца прошло, как сделал прокол. А тут рядом с проколом нарыв появился, гной, потом кусок плоти отошел. Не знаю, что делать. Снимать сережку жалко. Да и за второй сосок я уже заплатил. На днях иду делать…»
«Неделю назад проколола язык! Справа образовалась опухоль, сейчас уплотнение вокруг пирса, также язык немного болит, но вполне терпимо. Возможно, задели капилляр и внутри образовалась гематома. Еще волнует то, что не могу высунуть язык, чтобы нижний шарик было видно? Неужели эту красоту так никто и не увидит?»
«Растянула дырки в ушах до 38 мм! Левое сейчас порвано внутри к чертям. Неужели придется снимать?»
«Помогите, пожалуйста! 3 месяца назад проколола бровь. Сейчас над верхним проколом образовался гнойный нарост, над нижним только начинает образовываться. Это может быть отторжение организмом? Можно ли с этим бороться и как? Уж больно не хочется снимать серьгу».
Известна поговорка: каждый сходит с ума по-своему. Но когда увлечение становится опасным не только для тебя самого, но и для твоих близких — это уже чересчур. Может, перед тем как посетить тату-салон, стоит прислушаться? Если не к внутреннему голосу, то хотя бы к мнению специалистов.
Мнение врачей: «Пирсинг вреден, особенно в полости рта. У молодых людей после прокола языка и губы развиваются осложнения. Практически у всех выявлены повреждения зубов — сколы и трещины эмали. Отмечался неприятный запах изо рта, обнаружены следы множественных прикусываний щек и сухость слизистых оболочек, выявлены воспаления десен, отечность языка. Многие жаловались на чувство онемения и тяжести. У большинства воспалены слюнные железы».
Мнение психолога: «Многие бодимодификаторы, один раз попробовав, уже не могут остановиться: за одной татуировкой следует другая, за одним пирсингом появляется кольцо в другом месте. В основе желания модифицировать собственное тело лежат психические проблемы. Порой человек убежден в собственном безобразии, несмотря на то что окружающие считают его совершенно нормальным. В таком случае изменение собственного тела становится для него способом маскировки мнимого изъяна».
