Шоу под названием «4 COLORS» поставил для гостей вечера молодой, но уже известный режиссер Василий Бархатов. На сцене театра блистали сборная лучших цирковых артистов Москвы; виртуозные музыканты-шутники «Игудесман и Джу», балерина Диана Вишнева, необычный хор, но главное — в финале вечера состоялись торги, которые вел актер Леонид Ярмольник. Начальная цена работ была 250 тысяч, каждый шаг стоил 50 тысяч рублей.
Толстосумы Петербурга не жалели средств на детей. Чулпан, которая была и на концерте, и на аукционе, сияла. Так как лотов хватило не всем желающим, некоторые участники вечера решили заплатить за свои ложи, и этим тоже пополнили копилку фонда. А пока спонсоры соревновались, кто щедрее, «МК» расспросил Чулпан Хаматову о благотворительной деятельности.
— На творческой встрече с вами, которая недавно прошла в Петербурге, не все зрители приняли то, что вы много рассказывали про благотворительность. Кто-то ждал больше стихов, кто-то киношных баек. Вас расстроила такая реакция?
— Если честно, мы к ней давно привыкли. Но если хотя бы 5 человек, сидевших в зале, узнали что-то новое, и чуть-чуть развернулись в сторону проблем больных детей, вечер уже удался.
— Вы много времени уделяете профессии и благотворительной деятельности. Как удается выкроить его на семью, и хватает ли его на общение с близкими людьми?
— Этот вопрос меня расстраивает, потому что заставляет задуматься. А задумываться по этому поводу я не хочу. Все течет, как течет, мы привыкли друг под друга подстраиваться. Даже театр подстраивается под фонд, и если я не могу быть на репетиции из-за важной встречи, ее позволяют передвинуть. Чаще всего у меня с окружающими есть взаимопонимание в вопросах благотворительности, и это меня очень радует.
— Детская онкология в европейских странах и Америке больше датируется государством, чем у нас. В России же на операцию и реабилитацию ребенка родители вынуждены собирать деньги при помощи благотворительных фондов. Это, на ваш взгляд, правильно?
— Лечение онкологических заболеваний у детей ни в одной стране мира не обходится без благотворительной помощи. Это самое дорогостоящее лечение, которое на данный момент существует. Даже самые развитые страны без благотворителей в данном вопросе не обходятся, ибо невозможно покрыть лечение всех сопутствующих осложнений при лейкозе, например, только государственной помощью. Другой момент, что в мире к онкологии относятся по-другому, чем у нас. В России это запретная тема, о ней мало говорят. А в развитых странах дети уже в детском саду знают, что такое раковая клетка, как она проникает в организм, как размножается. Почему надо обследоваться самим, помогать детям, больным раком, и не отворачиваться от них. Взрослым людям за границей уже не надо объяснять, что такое рак и почему не надо его бояться.
— Существует обратная связь фонда с людьми, которым вы помогли и они выздоровели?
— Существует, но писем и звонков не так много, как нам хотелось бы.
— Почему?
— Кто-то не знает, сколько сил фонду требуется, чтобы помочь хотя бы одному ребенку. Часто люди лечатся в больнице, получают от нас лекарства, и им даже в голову не приходит, что нужные медикаменты закупили благотворители фонда «Подари жизнь». Слава Богу, что мы добились такого положения вещей, что во многих клиниках лекарства есть даже с запасом. И дети получают их автоматически. А некоторые не пишут нам и не звонят, просто потому что не хотят возвращаться в то время, и это тоже понятно. Надо сказать, что каждому письму с фотографиями и историями выздоровевших детей мы очень сильно радуемся, это вдохновляет нас на дальнейшую работу. Мы понимаем для чего это все нужно.
— Что на ваш взгляд самое страшное для ребенка, заболевшего раком?
— Отчаяние взрослых. Как только ребенок начинает понимать, что у него тяжелое заболевание, он теряет настрой и желание бороться. Поэтому родителям ни в коем случае не нужно сдаваться, а врачам — создавать такие психологические ситуации, в которых у семей больных детей опустятся руки. Детский рак лечится, и об этом и нужно говорить.
— Как вы думаете, почему у благотворительности в России «женское лицо»? Мужчины все-таки занимаются этим реже.
— Возможно, это не тенденция, а просто случайность. В России много примеров, когда мужчины помогают: Константин Хабенский, Евгений Миронов, Егор Бероев и другие. Хотя, наверное, женщины меньше боятся ответственности и привыкли к ней.
