Первыми, еще до всяких ток-шоу, выступили политики второго ряда, в основном депутаты. Примерно так: мы, конечно, скорбим, но… И это «но» выходило в бесконечность. Другие меняли местами порядок слов, то есть сначала клеймили беззащитную, расслабившуюся, толерантную, туды ее в качель, Европу, а потом уже шли соболезнования. Ну очень короткие.
Однако затем Дума таки почтила, поднялась как на шарнирах. Мы, конечно, догадываемся, кто организовал вставание. Да и самые первые лица немедля высказали свое искреннее сочувствие…
Но тем, кто был в студиях «Останкино» и Ямского Поля, даже первые лица не указ. Они выстроились вокруг Толстого («Политика», Первый канал) или «Специального корреспондента», или «Вести.doc» («Россия 1»), румяные, упитанные и давай поливать старушку Европу. И так ее, и этак, и вот так! На, Европа, получай, ты во всем виновата! Вот тебя и взрывают.
Террор — как спорт, теракты, подлые взрывы — как голы. Сегодня мы в атаке, мячик у нас — ну, так получайте. Мы обязательно забьем, отыграемся за все. Используем момент, чтобы сказать, кто мы, а кто вы. Мы — самая сильная держава, куда террористы ни ногой. Иначе мы всех замочим до последнего, хоть в сортире, хоть где. А вы, европейцы, слабаки, гнилые, сдались уже, подняли лапки кверху.
И так будет длиться до… Вы поняли, до чего. Не дай бог! Забыт уже «Боинг» над Синаем, метро, «Домодедово», «Норд-Ост»… Теперь мы атакуем. Но если (не дай бог)… Тогда уже выйдут они, соперники, противники и по западным каналам, с чувством победителя будут говорить, как же у нас все плохо, а у них замечательно.
Такой вот футбол. Террористический и лицемерный. Когда гибнут и игроки, и болельщики. А проигрывают все.
Дальше — тишина
После авиакатастрофы Boeing 737–800, где погибли 62 человека, общенационального траура не объявили. Только в Ростове и области. Локальная трагедия. Так это надо понимать?
То есть над телевизором никто не стоял, никто не обязывал его скорбеть. Он (то есть отдельные руководители отдельных каналов) сам должен был разобраться с собой в этом случае. И разобрался.
В самом конце года-2013 было два взрыва в Волгограде — в аэропорту и в троллейбусе. Погибло много людей, но тоже траур был ограничен временем и местом. Тогда Первый отменил КВН. Зрители бесновались, писали: отдайте нам наши три веселых буквы. А популярный артист Леонид Ярмольник сказал, что зря, мол, убрали из сетки Александра Маслякова и Ко, лицемерие все это. Надо было оставить… Ну да, веселись, страна, не в Москве, чай, взорвали.
Сейчас же на Первом убрали хохмаческую программу «Подмосковные вечера». Но «Без страховки» в эфир дали, даже не подстраховавшись. И «Танцы со звездами» дали на «России 1». Еще раз: каждый начальник решал сам.
Здесь нельзя кого-то упрекать в бесчувствии. Между красивым конкурсом и веселыми играми очень тонкая грань. Но была «Культура», где в субботу отменили мой любимый «Обыкновенный концерт». Там поют классики советской эстрады, больше ничего. Все равно отменили. И «Человек ниоткуда» Эльдара Рязанова не вышел. А вышел старый спектакль Театра Моссовета «Дальше — тишина» с Фаиной Раневской и Ростиславом Пляттом.
И нет здесь никакого соревнования в этике, просто не может быть. Только «Культура», по-моему, никогда не позволявшая себе пошло хохотать и гыгыкать, тем не менее сбавила градус. И это правильно! Гуманно и тактично. По отношению к тем, кто больше никогда не увидит этот телевизор.
Начальник Третьяковки
Итак, она звалась Зельфира. Сначала ее пригласили к себе Борис Берман и Ильдар Жандарев. Я посмотрел анонс: Зельфира Трегулова, директор Третьяковки. Ну и что? Сейчас будет казенным или, может быть, шершавым языком плаката вещать нам о духовке. Грустно, девушки. Не буду смотреть.
Включил. Случайно. И уже не мог оторваться. А если это любовь? С первого взгляда. Такая женщина! Ироничная, красивая, думающая и без охраны! Посмотрит — рублем одарит. Нет, я действительно потерял голову.
Потом я ее увидел в программе «Тем временем» и в «Наблюдателе» на «Культуре». Кто же это такой умный, определивший Зельфиру Трегулову руководить национальным достоянием? Неужели Мединский, министр культуры? Тогда браво, бис, аплодисменты! Такое назначение окупает все, даже вороватого зама.
Трегулову хочется слушать, смотреть на нее. Идти за ней, куда она скажет. А куда она скажет? В Третьяковку, именно туда и идти. Вот и пойду! И вас всех зову с собой. Только лабутены захватите, пожалуйста.
Редкая птица
Если Малинина зажигают, то это кому-нибудь нужно. Да, многим нужно, очень многим. Миллионам! Но Малинина в телевизоре практически нет. Не было! До прошедшей субботы.
На Первом канале сольник. Вот это да, вот это сенсация! Он так редок, так эксклюзивен. Танцуют все, поют все, только не Малинин. Нет, он поет, конечно, но не из голубого экрана.
Может, он сам отказывается. А ведь так выгодно: посидел пару месяцев в жюри и тебя опять вспомнили. Сказал там пару ласковых и умных слов — полюбили. А это значит что? Новые концерты, корпоративы и чес по всей России-матушке с заездом в провинцию: русскую Америку, Австралию, Германию…
Но Александр Малинин почему-то на это не ведется, такой это артист. Который умеет петь. Один из немногих. Знаете, кто всегда принципиально поет без фонограммы? Александр Малинин и Валерий Сюткин.
Может, это особая честность к эстраде? Вот не разменивается человек, и все тут. С кем сравнить его? Ну, наверное, со Жванецким. Дежурит Михал Михалыч раз месяц по стране, и ждешь его как родного, ловишь каждое слово. А отдельные товарищи работают в режиме Леонида Ильича — я тебе попереключаю! Вот я и переключаю.
Наверное, это чувство меры и вкуса, только и всего. Ящик дает соблазны, но отвлекает, возможно, от самого главного. От служения искусству. Вы скажите — очень пафосно? В случае Малинина это в самую точку. И спасибо в таком случае Первому, что, наконец, сподобился…
