Его пригласил Алексей Пиманов, шеф канала «Звезда», друг. Известный в узких и широких телевизионных кругах. Ведущий программы «Человек и закон», довольно одиозной. Режиссер, сценарист и продюсер различных сериалов, фильмов, тоже неоднозначных, мягко говоря. Но есть один проект, который Пиманов снял от души, — документальный фильм о Вячеславе Фетисове. Да, чего не сделаешь для друга. Возможно, это самая главная галочка в пимановском творчестве.
Но речь не о Пиманове — о Фетисове. Вот он такая вывеска, что дальше некуда. Ему можно просто стоять в кадре: «ты не пой, ты просто ходи туда-сюда». Пригласив такого человека, «Звезда» переплюнула всех.
Поэтому оценивать шоу трудно. Может, даже необязательно. Но я попробую — профессия такая. Первый выпуск был посвящен главному тренеру сборной России по футболу, которого на тот момент еще не было. И вот Фетисов. Элегантный, стройный, хорошо одетый. Он, безусловно, знает тему, полностью погружен в нее. Хоть и хоккеист, великий хоккеист. Но… Довольно холоден, статичен, не слишком эмоционален. Реакция местами очень точная. Но только местами.
Стоит ли уже теперь оценивать Вячеслава Фетисова как телеведущего? А он на это претендует? Но раз уж назвался груздем… Мой совет: пусть не поленится и посмотрит Малахова. Не в смысле темы (хотя по субботам можно). Но то, как отдается телевидению данный товарищ, — этому стоит учиться. Всем, никому не зазорно. Как он из любого, даже самого мелкого повода раздувает слона (в хорошем смысле), как создает иллюзию, будто история совершается именно здесь и сейчас, в этой студии, — просто бесплатный мастер-класс.
Фетисов — выдающийся спортсмен, но начинающий шоумен. Он порой довольно изящно, едко шутит. Только хочется, чтобы был еще парадоксальным, неожиданным, небанальным. Чтобы программа велась в ураганном темпе, но и мысль проявлялась при этом. Очень хочется.
Фетисов никогда не боялся начинать с нуля. Идти на конфликт, добиваться своего во что бы то ни стало. Он победитель по жизни. Достаточно вспомнить его судьбу в НХЛ, такую драматичную и такую успешную. Но ТВ совсем не объезженная им сфера. Фетисов опять рискует. Пожелаю ему удачи.
Ну, ты артист!
Что такое артист? А хороший артист? Похож ли он, ну хоть чуть-чуть, на своих героев, персонажей — вот вопрос.
Должен ли он быть интеллектуалом, обязан? Один из самых моих любимых актеров, Николай Гриценко, почти ничего не читал, был не сильно образован. Но как он играл в Театре Вахтангова. А в кино! Помните его Каренина? Или боевого нацистского генерала в «Семнадцати мгновениях весны»? Или Николая Антоновича в «Двух капитанах»? Ну просто кладезь интеллекта.
Как-то на перестроечном уже ТВ к лучшему интервьюеру того времени Урмасу Отту пришел в гости Евгений Евстигнеев, гений. Гений отвечал односложно и совсем неинтересно: да, нет, не знаю. «Это было мое самое провальное интервью», — признался тогда Отт.
На днях по «Культуре» опять показали «Коллекцию Петра Шепотинника», одного из лучших кинокритиков страны. Он снял Льва Дурова, Елену Соловей, Киру Муратову, Нину Усатову — для истории. Снял по-своему, как только он и умеет. Показал портреты людей. Или артисты не совсем люди?
Льва Дурова вообще не нужно специально снимать. Просто поставь камеру, включи и… удивляйся, восхищайся. Как он говорил! Так ярко, образно, объемно. Жизнь в картинках. Что у него был за русский язык!
А вот Елена Соловей. Ей так трудно давалось объяснение того, что она играла, как… Долго думала, запиналась, делала тяжелые паузы, отнюдь не мхатовские. И смотреть это было непросто.
Но артист не обязан вам исповедоваться. И не должен быть Цицероном. Он просто должен хорошо играть — это главное. Дуров и Соловей — прекрасные актеры. Но очень разные. Дуров всегда анализировал, понимал, что он делает в кадре и на сцене. Спорил с режиссерами, порой безжалостно. А Соловей — чистый лист, мечта для постановщика. Ничего общего у нее ни с «Рабой любви», ни с Ольгой Ильинской из «Обломова». Просто Михалков все это в нее вложил.
И замечательно! Шепотинник показал разных артистов, совсем разных людей. С абсолютно непохожей артистической природой. Но оба — и Дуров, и Соловей — равно любимы нами. Каждый по-своему необычен и сложен. Даже если сложность у кого-то спрятана очень глубоко.
Соло под «Дождем»
У меня зазвонил телефон. Кто говорит? «Дождь». Как это актуально после московского всемирного потопа. «После дождя влюбленные встречаются» — так, кажется, пела группа Стаса Намина.
Пригласили на программу Hard Day’s Night, «Вечер трудного дня» по-нашему, и песня «Битлз» еще. Формат простой: на высоких стульях сидят четверо журналистов (двое своих, двое приглашенных) и мучают гостя вопросами. В данном случае гостем был президент НАТ Эдуард Сагалаев. Посвященный во все околотелевизионные секреты, безусловно.
Я, конечно, согласился. «Передача начинается в десять вечера, но мы очень просим подъехать к половине восьмого», — сказали мне. «Зачем? Что я там буду делать два с половиной часа?» — «Очень большая просьба. Это необходимо». Ну хорошо, раз необходимо, приеду. «Неужели цензура? — воскликнула моя редакционная подруга. — Они что, будут говорить, что тебе спрашивать, а что нет?» Да ладно, быть не может, «Дождь» — самая демократичная станция по определению. Да и со мной такие штучки не проходят.
Приехал. Познакомился с ведущим. Антон Желнов на «Дожде» уже шесть лет. Чуть меньше в кремлевском пуле. А еще он лауреат ТЭФИ-2015 за фильм «Бродский не поэт», который сделал с Николаем Картозия для Первого канала.
Мы, участники, собрались в тесный кружок (узок круг этих революционеров!). «Так, о чем спрашивать будем?» — провозгласил ведущий и начал набрасывать темы. Но только для себя. «А вы о чем хотите спросить?» — это уже ко мне. И ко всем остальным точно так же.
На самом деле такого со мной еще не было. Я «имел счастье» выступать в разных программах, но заранее и вот так пунктуально со мной еще никто не договаривался. Была всегда общая канва, а в остальном — полная импровизация. Как бог на душу положит. Даже на страшных государственных каналах.
И вдруг «Дождь» — такой отвязный, отмороженный (в лучшем смысле!). Но знаете, я вошел во вкус. Интеллектуальный штурм просто затянул с головой. Вдруг стал получать наслаждение от этого вброса тем, устаканивания формулировок. Никто ни на кого не давил, это был настоящий консенсус. Демократия во всей своей красе. Когда вроде бы все вместе, но каждый сам по себе. Когда ты абсолютно чувствуешь себя индивидуумом, дружно работая при этом в коллективе. Мою свободу никто не ограничивал, как и ничью другую. И тогда я понял, что это и есть настоящий профессионализм. Что лучшая импровизация — это хорошо подготовленная импровизация. Что хорошо продуманное отношение к делу может обойтись без всякого диктата, лишь под легким, незаметным глазу управлением ведущего.
Желнов управлял эфиром, дирижировал. Но очень тонко. Всегда был точен сам в собственных вопросах и так же направлял нас. Черт побери, мне это очень понравилось. И совсем не потому, что я там участвовал. Просто «Дождь» — это серьезно, вот что я понял, находясь там, внутри.
