Ушел и не вернулся
В сентябре 2015 года семья москвичей Кизимовых купила трехкомнатную квартиру в доме номер 13, построенном во времена СССР на Славянском бульваре. Они продали большую квартиру на Кременчугской, купили маленькую для бабушки, а сами переехали на соседнюю улицу. У Кизимовых трое детей: близнецы Александр и Евгений, 1986 года рождения, и Андрей, 2006 года рождения. Глава семьи, Андрей Кизимов, занимается производством витаминизированных напитков, Марина Кизимова работала дежурной пульта отделения милиции, а после рождения позднего ребенка Андрея стала домохозяйкой.
Квартиру на Славянском бульваре Кизимовы купили у Станислава Францкевича, 1987 года рождения.
Некогда в этой квартире проживал дедушка Станислава со стороны отца, Эдвард Викторович Францкевич. А Станислав жил в том же доме, в квартире этажом выше, с матерью и ее родителями.
В 2014 году Станислав прописался в квартире деда, который был инвалидом по зрению и нуждался в уходе.
Через несколько месяцев Эдвард Викторович умер, его внук Станислав в марте 2015 года приватизировал квартиру и в сентябре 2015 года продал ее Кизимовым.
Теперь самое время познакомиться с отцом Станислава, Виктором Эдвардовичем Францкевичем.
Как известно со слов матери Станислава, с Виктором она училась в школе, а замуж за него вышла, когда Виктор вернулся из армии. То есть они с детства жили в соседних квартирах, дружили, учились в одной школе и в конце концов поженились.
Потом у них родился сын. А в 1995 году Виктор Эдвардович начал регулярно исчезать из дому. Именно поэтому в январе 1996 года она расторгла брак с Францкевичем. В суд он не явился, хотя заседание трижды переносилось — ждали, что Францкевич наконец появится, но он так и не пришел. Его сыну в это время шел девятый год.
По словам соседей, с тех пор Виктора Эдвардовича в доме на Славянском бульваре больше никто не видел, а его сын и бывшая жена переехали в квартиру этажом выше.
Деньги занимают не для того, чтобы их отдавать
30 мая 2014 года Дорогомиловский суд вынес заочное решение по иску отца, Эдварда Викторовича Францкевича, о признании сына Виктора утратившим право пользования жилым помещением и снятии с регистрационного учета. Суд предпринял все возможные меры для получения хотя бы какой-нибудь информации об исчезнувшем Викторе, однако все неполученные повестки возвращались назад за истечением срока хранения. Были направлены запросы в поликлинику №40 на Кременчугской улице (по месту его последней прописки), в управление органов ЗАГС и в УФМС по Москве.
Из поликлиники ответили, что за медицинской помощью Виктор Францкевич не обращался и его медицинской карты в поликлинике нет.
Из УФМС сообщили, что «гражданин Францкевич Виктор Эдвардович был документирован паспортом гражданина СССР 12 мая 1982 года».
Из архива ЗАГС сообщили, что сведений о его смерти не имеется, но есть запись о том, что в феврале 1996 года, то есть через три недели после развода с первой женой, Францкевич зарегистрировал брак с Екатериной Андроновой (фамилия изменена), а спустя год и три месяца и этот брак также был расторгнут.
Куда же делся наш герой и, главное, почему он исчез?
Со слов его соседа из 140-й квартиры, Виктор Эдвардович занял у жителей дома очень много денег. Занимал под разными предлогами: у кого-то просто на время, у кого-то якобы для покупки земли в элитном районе Подмосковья. Занял и исчез.
По словам отца второй жены, в их доме на Кировоградской улице все повторилось. Он снова назанимал много денег, и тесть его выгнал. С тех пор о нем никто ничего не слышал.
То есть, судя по многочисленным свидетельствам, Виктор Францкевич как минимум дважды (это из того, что известно нам, а сколько раз на самом деле — мы не знаем) занимал большие деньги и потом исчезал, не расплатившись с долгами. После того как его выгнал из дому отец второй жены, он исчез окончательно.
И все это время Францкевич был прописан в квартире своего отца на Славянском бульваре. По решению суда, признавшего Францкевича утратившим право пользования квартирой на Славянском бульваре, он был снят с регистрационного учета. Вот почему его отец незадолго до смерти прописал в этой квартире внука. А внук в 2015 году приватизировал и продал эту квартиру, взамен которой купил однокомнатную в строящемся доме.
Вот эту-то квартиру на Славянском бульваре и купила семья Кизимовых. Ведь по документам все было в полном порядке. Согласие на сделку было получено и от органов опеки ЗАО, ведь младшему сыну Кизимовых к этому моменту было всего 9 лет.
Привидение возвращается
А в марте 2016 года Кизимовы получили письмо без подписи. Вот что там было написано: «Уважаемые собственники! Вы приобрели квартиру, полученную продавцом мошенническим путем.
В данной квартире изначально были зарегистрированы и проживали отец и сын Францкевич Э.В. и Францкевич В.Э. В мае 2014 года по подложному иску от имени отца было подано заявление о признании Франкевича В.Э. утратившим право пользования и снятии с регистрационного учета, о котором последний не знал и не участвовал в судебных заседаниях. Этот иск был удовлетворен заочным решением Дорогомиловского суда, после чего мошенники зарегистрировались в квартире, которая после смерти Францкевича Э.В. была приватизирована и продана вам через год по договору купли-продажи.
В настоящий момент заочное решение Дорогомиловского суда о снятии Францкевича В.Э. с регистрационного учета и признании утратившим право пользования указанной квартирой отменено, производство по делу прекращено в связи со смертью истца. Франкевич В.Э. планирует на этой неделе обратиться в суд с исковыми требованиями о:
— признании незаконной и отмене регистрации мошенников в указанной квартире как проведенной без его согласия;
— признании недействительным и расторжении договора купли-продажи с вами;
— выселении из квартиры всех, кто в данный момент в ней проживает и зарегистрирован».
Под письмом стояла подпись: представитель. И номер телефона.
Через несколько дней незнакомец лично явился в квартиру Кизимовых. Оказалось, что зовут его Сергей Владимирович Менделеев и у него есть удостоверение депутата муниципального собрания Ясенева №10 за 2012–2017 гг.
Он повторил то, что было написано в письме, и в красках описал тот страшный день, когда их выселят из незаконно приобретенной квартиры.
Кизимовы в панике бросились к адвокату. И выяснилось, что 13 октября 2015 года, то есть через месяц после того, как они купили квартиру, пропавший Виктор Эдвардович Францкевич вместе с Менделеевым по почте направил в Дорогомиловский суд заявление об отмене заочного решения. Там говорилось, что о существовании судебного решения об утрате права пользования квартирой он узнал только 5 октября 2015 года, когда родной сын с полицией выбросил его на улицу из квартиры на Славянском бульваре, где он проживал всю свою жизнь.
После того как его выбросили из родного дома, на сайте суда он прочел решение, о котором не имел никакого понятия. Всю жизнь, говорилось в заявлении, Виктор Эдвардович жил с отцом на Славянском бульваре и лично оплачивал услуги ЖКХ. Соседи могут это подтвердить. «Самое для меня страшное, что мой родной сын провернул эту дикую аферу ради завладения квартирой, выбросив своего отца на улицу». Взволнованный Виктор Эдвардович забыл упомянуть о том, что истец по делу, а именно его родной батюшка, к тому времени уже год как скончался. Но копии квитанций по оплате коммунальных услуг он приложил, целых 23 листа. Где он их взял, никто не знает, но купить можно любую бумажку, тем более такую — были бы деньги.
18 января 2016-го на заседание Дорогомиловского суда по поводу отмены заочного решения суда явился только представитель ответчика Виктора Францкевича, Сергей Менделеев. Истец, Эдвард Викторович Францкевич, умерший в октябре 2014 года, как следует из протокола судебного заседания, был надлежащим образом извещен, но в суд почему-то не явился. Кизимовы в суд не явились потому, что они о нем понятия не имели.
Истец умер, а дело его живет
В тот же день суд вынес определение об отмене заочного решения и возобновлении производства по делу о признании Виктора Францкевича утратившим право пользования квартирой. Понять это никак невозможно, потому что истец умер, а дело его, как выяснилось, живет своей жизнью. А по закону этого никак не могло быть, поскольку со смертью истца производство по делу, естественно, прекращается. И точка.
У кого прекращается, а у кого и нет. Суд объяснил свое решение тем, что Виктор Эдвардович не был извещен о дне судебного заседания. Чудно: явился только Менделеев, а судья А.Шипикова даже не удосужилась поинтересоваться, жив ли истец, 1932 года рождения, и как обстоят дела с квартирой: кто в ней зарегистрирован, кто ее владелец и кто в ней живет.
Но 3 февраля суд производство по делу наконец прекратил, потому что Францкевич предъявил свидетельство о смерти отца. Таким образом, вышло, что решения, согласно которому Виктор Францкевич был выписан из квартиры, больше нет в природе. А ведь именно после вынесения этого решения и был прописан в квартире Станислав Викторович Францкевич — сами понимаете, никто не знает, дал был его родной отец согласие на эту прописку или не дал. И только после этого он смог приватизировать и продать квартиру. Вот почему это решение нужно было во что бы то ни стало отменить. И чтобы все прошло как по маслу, свидетельство о смерти старого Францкевича немного задержалось в пути.
Изюминка ситуации состоит в том, что определение об отмене заочного решения отмене не подлежит ни при каких обстоятельствах. Жив ли был старый Францкевич, нет ли — все, поезд ушел. В этом и состоял смысл маневра.
У Кизимовых осталась единственная возможность обжаловать определение о прекращении производства по делу. Они подали в Мосгорсуд жалобу на это определение. Они понимали, что по закону суд не может отменить определение — дедушка же умер и дело должно быть прекращено. Но другой возможности обратить внимание суда на эту загадочную историю у них не было.
Ответ один: не помню
Слушание по этому делу откладывалось четыре раза, что для апелляционной инстанции дело неслыханное. А откладывалось оно потому, что суд хотел увидеть Виктора Францкевича, который до 2015 года жил по паспорту, полученному в 1982 году. По удивительному стечению обстоятельств новый паспорт он получил 23 октября, то есть через две недели после того, как сын, по версии отца, выгнал его на улицу. Загадка на загадке. И никаких других сведений о нем обнаружить не удалось. Адвокат Кизимовых представила в суд объяснения от соседей Францкевича по дому на Славянском бульваре. Все в один голос утверждали, что как минимум лет двадцать он в доме не появлялся. Вот почему суд так настойчиво ждал свидания с Виктором Францкевичем.
И 4 октября, то есть на пятый раз, Францкевич появился.
Зато не пришел его сын, который до этого исправно являлся в суд, хотя и не является участником процесса.
Судя по вопросам, которые посыпались на ответчика, судьи сомневались в том, что перед ними стоит Францкевич. Вопросы задавали все члены коллегии. Его спросили, где и когда он родился, почему 25 лет жил по паспорту гражданина СССР, которого нет на карте мира, знает ли имена своих соседей и где работает. Еще спросили, где он проживал. Ведь он утверждал, что все время жил на Славянском бульваре — тогда почему же он не знал о том, что его выписали и прописали сына, приватизировали и продали квартиру?
Надо сказать, что Виктор Эдвардович произвел на всех странное впечатление: по фотографии похож, но вел он себя как робот. От человека не исходило никакой энергии. Ни обиды, ни злости, ни возмущения на сына. Как будто все происходящее его не касалось.
На вопрос о паспорте гражданина СССР ответа не последовало. Где работает в настоящее время? Друг недавно дал машину, и он неофициально подрабатывает частным извозом. А когда и где в последний раз был оформлен на работе официально? Ответ: не помню, наверное, до 1996 года. А где — не сказал. Что же касается соседей, которые не видели его лет двадцать, он сказал, что их могли заставить так сказать, мало ли что.
Все остальное осталось без ответа.
Суд апелляционной инстанции оставил определение суда о прекращении производства по делу без изменения. Никакого другого решения он в этом случае принять не мог — таков закон. И получилось, что машина по выбрасыванию многодетной семьи добросовестных приобретателей квартиры Кизимовых запущена.
А согласно выписке из домовой книги, Виктор Эдвардович уже прописался в квартиру Кизимовых. Интересно, что в этом документе не написано, когда это произошло. То есть Францкевич не сегодня-завтра явится к Кизимовым с вещами.
Это семейная постановка?
И вот что приходит в голову: а что если Станислав Францкевич, который почему-то именно 4 октября 2016 года не явился в суд, тоже участник спектакля о без вести пропавшем папеньке? Ведь какая прибыльная постановка! Квартиру он продал, деньги от Кизимовых получил, а теперь ее можно заполучить обратно и снова пустить в дело. Если это так, понятно, почему воскрес пропавший Францкевич. Но даже если это не так, действовал он чрезвычайно разумно. После выписки отца дед, который к тому времени еще был жив, мог приватизировать квартиру на свое имя, но не сделал этого. Он прописал в квартиру внука, который и так имел прописку в квартире своей матери на соседнем этаже. Для чего это было нужно?
Если бы дед приватизировал квартиру на себя, его наследником стал бы пропавший без вести сын. И внук пролетел бы мимо такого наследства: ведь он понимал, что папенька, который любит занимать деньги, но не любит их отдавать, захочет как можно скорей сбыть эту квартиру. Несколько миллионов живых денег — кто же в своем уме и твердой памяти откажется от них?
Возможно, именно этим и объясняется то обстоятельство, что внук дождался смерти деда и приватизировал квартиру на себя, а затем успешно продал ее злополучным Кизимовым.
Остался один вопрос: почему же дед не приватизировал квартиру? Стоит посмотреть на подпись деда на доверенности, выданной им внуку в 2012 году на участие в суде по признанию отца утратившим право на пользование квартирой, — это подпись человека, которого не слушалась рука. И судя по всему — он был уже не в состоянии принимать решения.
Защиты от праздника нет и не предвидится
Знаете, в ХVIII веке была такая должность: профессор аллегорий. Без этого знатока невозможно было устроить ни один дворцовый праздник, потому что в то время все прекрасно разбирались в мифологических сюжетах и тайных знаках и понимали, что символизируют цветы и камни.
Так вот, когда Виктор Эдвардович Францкевич появился в суде, я сразу вспомнила об этом промысле.
Это же надо так прожить жизнь, чтобы многоопытные судьи засомневались в том, кто перед ними стоит. С виду тихий, благообразный человек, прилично одет, а ничего не понятно. Где был, где жил, что делал — ни на один вопрос ответа нет. То ли дяденька, то ли виденье.
И искать эти ответы нужно в том немногом, что известно достоверно. А достоверно известно лишь то, что этот человек не раз зарабатывал себе на жизнь дружескими займами с последующим исчезновением. Это и есть символ, разгадать который просто так невозможно. Если тебе нужно иметь возможность в нужное время бесследно исчезнуть — значит, нужен паспорт, который вроде есть и вроде его нет. То есть такой, который не оставляет следов. Работа без официального оформления, никаких медицинских документов — прелесть!
Конечно, для махинаций с квартирами ничего лучше и придумать невозможно. Ведь предвидеть, что имеешь дело с видением, нельзя, и значит, доказать впоследствии мошеннический умысел будет очень трудно.
А защиты от таких мастеров праздника у простых смертных практически нет. Ну как могли Кизимовы предвидеть такой сюжет? Никак. И вот теперь ни в чем не повинная семья попала в беду. И то, что может пострадать маленький ребенок, в этой ситуации никакого юридического значения не имеет.
Как быть?
Создавать государственную систему защиты.
Жилищная проблема в России давно превратилась в национальную катастрофу. Но ведь в других странах с этим как-то справляются — пришла и наша очередь лечиться.
А пока капкан для уродов не построили, нужно спасать 10-летнего Андрея Андреевича Кизимова, который может остаться без крыши над головой. На поражение права нет. Ребенок не виноват в том, что мы сделали со своей страной и своей жизнью.
