«Жалею, что уехала из Китая»
Гузель Сулейманова сейчас находится на карантине в пансионате Тюменской области вместе с остальными россиянами, которых на неделе эвакуировали из провинции Хубэй.
«Когда Китай накрыла эпидемия, я находилась на горнолыжной базе в уезде Уфэн, что недалеко от города Ичан. Там работают тренерами мои друзья-китайцы. Я приехала к ним отдыхать в середине января.
О коронавирусе первый раз услышала от подруги. Она рассказала об этом буднично, как бы невзначай: в стране выявили неизвестную болезнь, от которой умерли несколько человек. Поговорили и забыли. А через неделю, 22 января, по всем телеканалам пошла информация, что в Китае началась эпидемия.
В тот же день всем отдыхающим на базе раздали маски и лекарства для поддержания иммунитета. Но тогда я и не думала беспокоиться, хотя количество отдыхающих стало резко сокращаться. Я заметила волнение тренеров. Вечером 23 января десять тренеров уехали домой. Вот тогда стало страшно.
24 января около горнолыжной базы установили пост на въезде, у отдыхающих стали проверять температуру. Людей на базе становилось все меньше. В полдень нам объявили о закрытии горнолыжной базы. Правда, Новый год нам разрешили отметить, а утром после торжества автобус должен был доставить всех на ближайшую автостанцию. Мы собрали чемодан. А вечером узнали, что автобусный вокзал в Уфэн закрыли. Планировали добраться до железнодорожного вокзала в ближайшем городе Ичан, но там тоже отменили все поезда. Мы оказались в блокаде. Сотрудники турбазы сжалились и позволили нам остаться на территории пансионата без оплаты. Несколько дней нас бесплатно кормили, разрешили пользоваться склоном, лыжами, сноубордами. Мы стали постоянно носить маски, по утрам мерили температуру.
Прошло три дня. После чего нам заявили, что у руководства турбазы больше нет возможности нас содержать. Мы собрали вещи, и автобус отвез нас в близлежащий отель туристической компании. Там мы продолжали соблюдать правила: мерили температуру перед завтраком, обедом и ужином, нам поставляли маски — каждые три дня выдавали по 10 штук на человека. Территорию отеля и сам корпус полностью обрабатывали дезинфицирующим средством. Гулять разрешали только на прилегающей к отелю территории — мы играли в баскетбол, бадминтон, настольный теннис, прогуливались по спортплощадке. Продукты покупали так: звонили хозяйке местного магазина, который находился через дорогу, заказывали продукты. Пакеты женщина приносила к забору — ворота отеля находились на замке. Она передавала нам продукты, мы расплачивались.
В самом городе сразу закрылись почти все магазины, люди не покидали свои квартиры.
Я провела в том отеле несколько дней. Поначалу денег с нас не просили, потом установили минимальную оплату — 30 юаней в сутки. По сути, копейки для жизни в отеле с трехразовым питанием.
Самым невыносимым оказалось отсутствие в меню фруктов и мяса. И конечно, пугала неизвестность. Я не представляла, когда и как смогу выбраться оттуда. Со мной находились мои друзья-китайцы, они тоже беспокоились, хотя риск заражения в том отеле казался минимальным — зараженных там не было.
30 января я узнала о том, что можно подать заявку в российское посольство на эвакуацию из Китая. Я написала им. На следующий день со мной связались сотрудники консульства, попросили отправить дополнительную информацию о себе. Позже мне перезвонили, успокоили, что решается вопрос, как вывозить граждан из уездов, так как передвигаться между городами на личном транспорте невозможно.
Утром 4 февраля за нами приехала машина — семиместная, большая и комфортная. В автомобиле уже сидел такой же несчастный россиянин, которого забрали раньше. По дороге в аэропорт Уханя мы заезжали еще в несколько городков, чтобы собрать других людей. В пути нам постоянно измеряли температуру. В одном городе вручили пачку масок. В другом городке я зашла в магазинчик — его открыли из-за меня, нужно было кое-что купить. На кассе хозяйка маркета отказалась брать с меня деньги, подарила нам три пакета продуктов и дала воды в дорогу. Я отказывалась, но она заметила, что в такой ситуации необходимо помогать друг другу. На заправке нас тоже обеспечили бесплатной водой, вскипятили ее, чтобы мы могли залить кипятком лапшу быстрого приготовления.
В обычные дни дорога от Уфэн до Уханя занимает 4 часа, но со всеми заездами и остановками наш путь растянулся на 10 часов.
Затем на военном самолете нас доставили в Тюмень. Четверых из аэропорта сразу увезли куда-то, в пятницу еще одну девочку забрали — вроде как с ОРВИ. Мы доехали до пансионата «Градостроитель». В автобусе нам выдали список, кто с кем будет жить. Семьи с детьми и женатых не разлучали. Не сойтись характерами с соседом страшно. Ведь с этим человеком тебе предстояло провести 14 дней в заточении. Мне повезло с соседкой. Ей оказалась девушка из Республики Беларусь.
У нас в комнате есть телевизор с двадцатью каналами, нам выдали книжки — любовные романы. Заметно, что литературу покупали с учетом того, что читать это будут девочки. Довольно мило. Еще дали шахматы и сим-карты. Когда заселились, на столе стояли заварка, фрукты, конфеты, печенья, банка соленых огурцов и много воды. Помимо холодильника и чайника в комнате находился очиститель воздуха. Выдали средства личной гигиены. Предупредили: если понадобится что-то еще, можно связаться с администратором и попросить. Оставили памятку с телефоном психолога, на случай если кому-то понадобится помощь специалиста, можно проконсультироваться. Всю нашу одежду, вплоть до нижнего белья, забрали на дезинфекцию. Чемодан поначалу обещали вернуть, а потом сказали, что его мы получим после карантина. Из одежды выдали халат и пижаму.
Прошло всего несколько дней после заселения, но уже ощущается, что весьма скучно. Ситуация нормальная для замкнутого пространства на двух малознакомых людей. Жалко, что не вернули багаж, там у меня остался ноутбук, по которому мы могли бы смотреть фильмы, я бы продолжила учебу (привезла много книжек с собой), ну и разные вкусняшки из Китая скрасили бы пребывание. В выходные нам принесли гуманитарную помощь от ханты-мансийского автономного округа — 500 грамм кедровых орехов, чай по-югорски с листьями морошки, плитку шоколада.
Что происходит в соседних палатах, понятия не имею. Нам запрещено покидать пределы комнаты. Вышел из номера — добавят еще 14 дней к карантину. Так что если в соседней палате, не дай бог, кто-то умрет, я узнаю об этом только из новостей. Хотя нет, сейчас почти все прилетевшие зарегистрировались в общей беседе.
В пансионате запрещено курение, но многие выходят на балкон покурить. Кормят терпимо — стандартная еда для санатория или детского лагеря, где-то не хватает соли. Анализы у нас взяли в пятницу, в воскресенье они еще не были готовы. Ежедневно приходит врач, проверяет температуру, слушает легкие, справляется о состоянии. Недавно поменяли постель, в комнате убираются — протирают полы и чем-то дезинфицируют поверхности.
С сотрудниками пансионата я почти не общалась. Только спросила их, боятся ли они нас. Женщина ответила, что не боятся, но им велели поменьше контактировать с нами.
Честно говоря, сейчас я жалею, что уехала из Китая. Но больше потому, что там остались мои друзья. Переживаю за них. Мой карантин растянулся на 14 дней, а их — на неопределенный срок. Они так и не смогли выбраться из того города, откуда меня эвакуировали. А ведь дома у них семьи, дети, родители. Когда они доберутся до дома, неизвестно».
«Студента забрали в больницу, больше мы его не видели»
Уроженка Улан-Удэ Яна Баханова — студентка магистратуры. Третий год учится в университете в Сиане — городе в 900 км от зоны заражения. Тем не менее условия проживания там не менее строгие, чем в провинции Хубэй. Недавно девушка покинула пределы кампуса на несколько дней. Тогда как по закону студентам запрещено надолго выходить с территории университета. Обратно в общежитие ее не пропустили.
«Я жила в кампусе. Нам запрещали входить и выходить из общежития без маски. Еще без масок не пускают в магазины и автобусы. Нельзя пройти в жилой комплекс, если тебе не померили температуру. Когда идешь к кому-то в гости, на входе в ЖК всех обязали записывать у консьержа имя-фамилию, номер айди, оставлять контактные данные, время захода и выхода, предупреждать, в какую квартиру идешь.
Недавно я вышла из общежития, отправилась погостить у друзей. Пока я жила у подруги, вышел указ — те, кто не ночевал в общежитии одну ночь, обратно зайти не смогут. Так что соваться в кампус смысла больше не было.
Когда услышала, что россиян эвакуируют на родину, обрадовалась. Тоже планировала улететь. Связалась с нашим консульством. Но мне сказали, что спасут только тех, кто живет в провинции Хубэй. Про остальных речи не шло. Я собиралась улетать домой в марте. Заранее купила билеты. Но авиакомпания отменила мой рейс на март, деньги мне вернули. Недавно взяла другой билет, с пересадкой, до приграничного города. Думаю переехать границу на автобусе, потом добираться на поезде до Улан-Удэ. Пока возможность уехать отсюда есть. Внутренние рейсы по Китаю не отменили, поезда ходят, а вот с международным сообщением сложнее. В Россию можно улететь только через Москву. Билеты по Китаю не подорожали. Оставаться здесь не вижу смысла, так как начало семестра отложили. Дату возобновления учебы еще не объявили, но преподаватели говорят: кто хочет покинуть город, лучше уезжайте. По моим догадкам, каникулы продлятся до апреля.
Многие российские студенты уже уехали отсюда, раньше конца марта точно не вернутся, так как авиакомпании вряд ли возобновят рейсы.
Мне уже страшновато находиться здесь. Некоторое время назад я узнала, что в студенческом общежитии заболел мальчик. Коронавирус у него вроде не подтвердился, но его все равно увезли в больницу. Слышала, что после больницы его не пустили обратно в кампус. Что с ним сейчас, никто не знает.
Еще в нашем городе закончились маски. В аптеках поблизости все раскупили, в супермаркетах тоже нет. Онлайн заказать трудно, да и дорого стало. Перчатки и антисептики в магазинах тоже не видела. Мне повезло, что моя подруга прилетела в Китай с отдыха. Она привезла 30 масок, будем их растягивать.
Дни мои проходят по одному сценарию: занимаюсь фитнесом, смотрю кино и зависаю в телефоне. Китайцы от безделья начали запускать челленджи в Интернете: кто-то ползает в одеялах по полу, кто то в бильярд овощами играет, развлекаются как могут.
Слышала, что многие начали ограничивать себя в некоторых продуктах. Например, отказываются от мяса. Но мясо я тут никогда не ела. Только курицу. Мясо — дорогое удовольствие, даже китайцы не всегда могут позволить себе говядину и баранину. Да и на вкус оно мне здесь не нравится.
Люди на улицах перестали общаться друг с другом. Я тоже стараюсь держаться от прохожих подальше.
Самое тяжелое сейчас — читать в Интернете про панику в стране, еще невозможно привыкнуть к несвободе, за людьми ведется тотальный контроль. В нашем кампусе на днях велели всем студентам разбиться на группы по 5–6 человек, список групп отдать руководству. Теперь за продуктами в магазин может выйти только один человек из группы. Вот эта несвобода напрягает».
«Соседи разбрызгали у моей двери жидкость непонятного происхождения»
Дарью Брилеву новости об эпидемии застали в провинции Хэбэй (не путать с Хубей), что в двухстах километрах от Пекина. Девушка поначалу не восприняла информацию серьезно, но, когда число заразившихся стало увеличиваться, решила: пора лететь домой, в Россию.
«Я купила билет на 3 февраля, но затем надумала лететь на два дня раньше. Ежедневно приходили новости об отмене вылетов из Китая, испугалась, что Россия закроет авиасообщение до того, как я успею покинуть страну. Коронавируса я боялась меньше, чем отмены рейса. Становилось жутко после нагнетающих постов в соцсетях и сообщений от друзей из России типа: «Ты ничего не знаешь, там люди падают прямо на улицах и на самом деле уже миллион инфицированных». Но когда я выходила из Интернета, то попадала в другой мир. Китайцы тоже боятся заболеть и стараются сидеть дома, но никаких апокалиптических настроений я не заметила. В нашем городе работали супермаркеты, были открыты пункты выдачи посылок. В то время как мои друзья в России боялись забирать посылки с AliExpress.
Меры предосторожности я соблюдала: носила маску, налегала на лук с чесноком, а температуру в Китае измеряли даже на входе во двор.
Итак, наступил час икс, когда мне надо было вылетать. До аэропорта добралась спокойно. Междугородние поезда и пекинское метро сейчас пустуют, людей там нет, но все работает. В пекинском аэропорту на регистрации рейса до Москвы выстроилась гигантская очередь. В самолете не оказалось ни одного свободного места. Граждан Китая среди пассажиров было около половины.
В аэропорту Пекина, а также в самолете мы заполнили анкеты санитарно-эпидемиологического контроля. Отвечали на вопросы «посещали ли вы в последние 30 дней провинцию Хубэй?», «имеются ли у вас симптомы: кашель, повышенная температура, насморк, теснение в груди?». На все вопросы я ответила отрицательно.
По прилету в Москву у нас еще раз измерили температуру. И отпустили. Кстати, некоторые работники аэропорта грубо и некорректно разговаривали с прилетевшими китайцами. Крайне неприятно наблюдать такое предвзятое отношение.
Сейчас во всем мире не только китайцы, но и вообще люди с азиатской внешностью сталкиваются с проявлениями расизма. Во время эпидемии свиного гриппа, когда еще не были развиты соцсети, такой истерики не наблюдалось.
В России я живу в маленьком провинциальном городке. Сейчас ко мне каждый день приходит на осмотр участковый врач. На днях принесли извещение из Роспотребнадзора, где было указано, что мне надо оставаться на домашнем карантине в течение двух недель после прилета из Китая. Правда, когда я получила это извещение, неделя уже прошла. Я и до этого старалась особо никуда не выходить. Мне удобнее отсидеться дома, во многом из-за страха окружающих. Вижу, что люди, насмотревшись страшных роликов в Интернете, не особо рады меня видеть. В провинции новости и слухи распространяются быстро. Когда первый раз вышла на улицу, заметила, что я улыбаюсь знакомым, а они мне как-то не очень рады. Соседи и вовсе надумали разбрызгивать рядом со входом в мою квартиру дезинфицирующее средство непонятного происхождения. Второй день вижу белые брызги и разводы. Правда, мама их немного успокоила, сказала, что помещение обработала святой водой, бояться нечего. Она у меня много лет в церкви работала, но чувство юмора сохранила.
Так что пока я сижу дома, чувствую себя прекрасно, попиваю привезенный из Китая жасминовый чай. А в это время половина моих друзей слегли с ОРВИ и сезонным гриппом».
«Мама не пускала меня домой, боялась, что все умрут»
Марина Рубина на днях вернулась из Китая в Санкт-Петербург. Родина встретила ее неприветливо.
«Мы с мужем находились в Китае с ноября, в соседней с Хубэем провинции. Решали вопросы, связанные с нашим бизнесом. Часто туда летаем. Общаемся с сотрудниками фабрик, посещаем тематические выставки. Планировали после китайского Нового года заключить договора, посетить выставки в Шанхае и вернуться домой.
На первые сообщения о китайском вирусе мы не отреагировали. Только 22 января, когда все соцсети только об этом и писали, решили зайти в аптеку за масками. Купили несколько штук. Вечером надумали пополнить запасы масок, но в аптеках уже все раскупили. Так в стране начался карантин.
С 22 января до 4 февраля мы просидели дома в Китае, в замкнутом пространстве. Количество зараженных в нашем городе увеличивалось. Но в городе обстановка оставалась более-менее спокойной, зато паника в Интернете нарастала с невероятной скоростью. Мы решили уехать домой. Тем более выставки закрылись, а дату открытия никто не мог назвать.
Я сообщила маме, что мы возвращаемся. Она живет в Санкт-Петербурге с моим братом, его женой и ребенком. И вдруг маму накрыл панический ужас. Она заявила, чтобы я не вздумала приезжать к ней домой, потому что привезу с собой заразу, а в России нет вакцины от коронавируса. Мой брат и его жена тоже не сомневались, что я заразна.
На скоростном поезде мы добрались до ближайшего аэропорта в Шанхае. На железнодорожном вокзале нас тщательно проверяли, мы заполнили анкеты, куда летим, каким рейсом, не планируем ли оставаться какое-то время в городе. Температуру на вокзале измеряли люди, которые стояли через каждые 200 метров.
В аэропорту на стойке регистрации выстроилась огромная очередь. Среди желающих покинуть страну русских оказалось мало. В Россию летели граждане Узбекистана, Азербайджана, представители Африки и много китайцев. Считайте, в тот день в Москву прилетел целый самолет с китайцами. Одни прибыли по рабочей визе, у других был вид на жительство, среди пассажиров находились и студенты. Сейчас китайцам запрещено путешествовать туристическими группами, но они спокойно летают самостоятельно.
По прилету мы заполнили бланки, затем стали ждать врачей, чтобы нам измерили температуру. Нас предупредили: если температура хоть одного пассажира поднимется выше 37 градусов, то нас не выпустят из самолета. Не знаю, что бы с нами делали тогда, по этому поводу инструкций не поступало.
Мы подождали минут 15. Пришли три женщины с тепловизорами, приступили к осмотру каждого пассажира. Недалеко от меня сидела китаянка. Ее самочувствие вызвало опасение. Даму попросили проверить температуру при помощи обычного градусника. Женщина не говорила ни по-английски, ни по-русски, поэтому сложно было ей объяснить, что градусник нужно засовывать под мышку. Ее температура оказалась в норме, нас всех выпустили. Это была единственная проверка в России.
Мы спустились в здание аэропорта. Никакой паники среди работников «Шереметьево» не наблюдалось. Людей в масках было немного. Но мы не снимали маски, потому что привыкли к ним.
Из Москвы мы спокойно вылетели в Петербург. По прилету в «Пулково» проходили мимо таксистов. Один заметил нас с мужем и нарочито громко обратился к коллеге: «Смотри, в масках идут. Из Китая, что ли? Я таких не повезу».
Все это время я находилась на связи с мамой. Дома ее терроризировали сноха и сын. Они выставили условие: если она поедет встречать меня в аэропорт, то ей придется выехать из квартиры на две недели, а то и месяц, потому что в доме маленький ребенок, который может умереть от вируса. Все мои попытки успокоить жену и брата не увенчались успехом. В мой адрес летели упреки, что я подвергаю всю семью опасности.
В итоге мама согласилась пустить нас в дом с условием, что я сначала сдам все анализы. Я приехала в инфекционную больницу. Очередей на сдачу анализов не было, хотя медсестра сказала, что обращаются за справками много людей, вернувшихся из Китая. Кого-то не допускают до учебы, кого-то до работы. Меня осмотрели, выдали справку, что следов заражения нет. Я заполнила бумаги, после чего у меня взяли мазки из носа и горла. Предупредили, что анализы будут готовы через три дня. Если что-то найдут, со мной свяжутся. Мне никто не позвонил.
В Санкт-Петербурге у нас есть знакомые китайцы, которые учатся в университете. Многие преподаватели просят их принести справки. В общежитии у них утром и вечером измеряют температуру.
Нас следующий день после прилета мы с мужем отправились в парикмахерскую. Мастера между собой смаковали тему коронавируса. Обсуждали, что всех, кто приехал из Китая, необходимо запереть в санитарные боксы, а лучше вообще никого не впускать в страну. Мы не стали их пугать, иначе нас бы не обслужили.
Друзья с нами общаются нормально. Среди молодого поколения нет ужаса и страха перед коронавирусом.
Большинство китайцев не собираются покидать свою страну. Они понимают, что им не рады за рубежом. Я созванивалась со своей подружкой из Китая. Недавно у них прошел очередной праздник в стране. Она сказала, что всем запретили выходить из дома, нельзя собираться с родственниками, все послушно сидели в своих квартирах. Жалуются, что скучно дома сидеть. Но в отличие от нас они спокойно переживают ситуацию. Работают из дома. Подружка взяла курс живописи онлайн. Сходить с ума китайцы не начнут, у них менталитет другой. Они приспосабливаются к любым условиям».
«Начинаю сходить с ума»
Ева — профессиональная модель. Живет в Ухане. Эвакуироваться с остальными россиянами не стала. Мы не стали расспрашивать ее об обстановке в зоне эпидемии — слишком много сказано на эту тему в последние дни. Поговорили о настроении девушки.
— Напрягают строгие меры предосторожности в стране, которые необходимо соблюдать?
— Меры предосторожности — пустяки. Морально давит сидеть в четырех стенах. Первые дни такое положение вещей казалось желанным отдыхом, даже радовалась. Но сейчас понимаю, что начинаю сходить с ума. Жизнь стала бесконечным «днем сурка». Чувствую себя героем апокалипсиса.
— Если почувствуете легкое недомогание, станете обращаться к врачам?
— Врачей по пустякам сейчас лучше не беспокоить. Вряд ли из-за ерунды обращусь к ним. Да и больницы сейчас самое опасное место в городе. Слава богу, далеко от них живу. К тому же я привезла много лекарств из России, пью комплекс витаминов для поднятия иммунитета. Да и заболеть мне негде, я почти не выхожу из дома.
— По телевизору говорят о том, как хоронят погибших от вируса людей?
— Слышала, что многих хоронят в братских могилах. Я стараюсь не вникать в эту тему.
— Страшно находиться в зоне эпидемии?
— Сейчас уже страх прошел. Я стараюсь с юмором смотреть на происходящее.
— Почему не уехали с остальными россиянами из Уханя?
— Потому что мне нравятся приключения. Такое выпадает раз в сто лет. Да и потом у меня планы здесь. Возвращаться бессмысленно.
— Руки стали чаще мыть?
— Частота мытья рук не возросла, да и антисептики здорово выручают.
— Правда, что на улице жителям Уханя запрещено долго оставаться?
— Строгих запретов нет, но вопрос в другом — идти некуда. Без транспорта далеко не уедешь. Раз в день я выхожу из дома, бессмысленно слоняюсь по улице.
— Без масок запрещено появляться на улице, за горожанами следят с помощью дронов, штрафуют за нарушение режима — это так?
— В таком случае я самый злостный нарушитель. В общественных местах действительно штрафуют людей без масок, а добежать до магазина можно и без нее.
— Расскажите про ваш распорядок дня.
— Я сейчас только ем и пью. Печальное зрелище.
— Люди на улицах перестали общаться друг с другом?
— В нашем районе все разговаривают друг с другом, если есть о чем. За руку никто не здоровается. В больших супермаркетах народ старается особо не пересекаться. В очереди на кассе все держатся на расстоянии друг от друга. Вирус сделал людей более закрытыми.
— Слышала, что на кассе в магазинах не принимают наличные деньги и карты, чтобы лишний раз не прикасаться к чужим вещам…
— Сейчас в Китае все расплачиваются WeChat-кошельком, так действительно удобнее.
— О салонах красоты тоже пришлось забыть?
— Это больная тема. Помыла голову — уже не бомж. Маникюр, педикюр делаю сама. Да и модельные съемки отменили, так что наряжаться особо некуда.
— Правда, что запретили выгул домашних животных?
— В нашем районе люди выгуливают собак. Но вот в общественных местах вход с животными запретили.
— В Сети гуляют ролики, что люди перестали трогать кнопки лифта…
— В подъезде лучше ничего не трогать, хотя помещения ежедневно дезинфицируют. У нас в лифте положили специальные салфетки, с их помощью мы нажимаем на кнопки.
— Вы довольно спокойно говорили о происходящем, не паникуете?
— Паники никакой нет, но есть напряжение, все устали от ситуации. Еще недавно мы с моей подругой мечтали о таком отдыхе, чтобы сидеть дома, ничего не делать, только есть и пить. Теперь я понимаю, что надо быть аккуратной со своими желаниями. А еще хотелось бы поменьше агрессии от россиян по отношению к нам и Китаю. Пожалуйста, не желайте нам смерти, даже в соцсетях.
Читайте также: Хуже китайского коронавируса: на Россию идет американский грипп
