Чехов на фоне канонады
«Я вообще не понимаю, о чем он? — говорит «МК» источник, близкий к идеологическому блоку ДНР. — У нас не то чтобы каких-то приготовлений к выборам, настороженности по этому поводу нет вообще! Никакого финансирования этого направления, никакого отбора кандидатов, никакой подготовки избирательных комиссий».
Война, хоть и вялотекущая, на Донбассе продолжается. Стрельба по окраинам в центре еле слышна, потому что бьют в последние дни не из артиллерии, а в основном станковые гранатометы и крупнокалиберные пулеметы. Хлопки в Донецке идут ненавязчивым привычным фоном. Но обстрелы вокруг Донецка и Горловки продолжаются с возросшей после Нового года интенсивностью. Никаким «полным и всеобъемлющим прекращением огня» на Донбассе и не пахнет.
На выезде в сторону подконтрольных Украине территорий в Еленовке построили большой современный пункт въезда и выезда, но огромные очереди как были, так и остались. Говорят, на КПВВ не выделили дополнительных людей для проверок, в усилении потока через линию соприкосновения по-прежнему никто не заинтересован. Все столбы, доски объявлений заполнены листками с кричащими предложениями: «Мариуполь! Волноваха! Курахово! Краматорск! Константиновка! Восстановление украинской пенсии в долг! Проезд блокпостов без очередей!» Листовки и объявления никто не срывает, только на центральном проспекте Ильича кто-то поперек призыва ехать в украинское Курахово размашисто понаписал маркером буквы «УК-РО-ПИ-Я». «Знаешь, мы считаем, что рейтинг Зеленского в наших краях упал до своего предела. Сколько людей ездят за украинскими пенсиями, столько на него и надеются — процентов 15», — говорит «МК» чиновник из правительства ДНР.
В Донецке все быстро меняется, но ничего существенно нового не происходит. На улицах по-прежнему висят прижизненные баннеры со словами Александра Захарченко и поздравления от прошлого мая с 5-й годовщиной республики, но появились еще и редкие билборды к юбилею Антона Павловича Чехова. Его 160-летие тут стало важной вехой — Антон Павлович родился в Таганроге, местные краеведы горячо спорят: входил ли славный приморский город вместе с донбасским селом Александровка в одну Екатеринославскую губернию Российской империи. Но все дружно считают отсутствие в Донецке улицы имени Чехова серьезным упущением.
На набережной Кальмиуса в Донецке в марте, скорее всего, появится парковая скульптура Антона Чехова. К юбилею «земляка» ее не успели отлить, работа идет в колокольном цехе Донецкого металлургического завода, обещанные морозы несколько тормозят литейщиков, но голова писателя уже готова. Скульптуру делает донецкий художник Равиль Акмаев на деньги меценатов, пожелавших остаться неизвестными, — город согласился принять Чехова в подарок.
Война войной, а театр по расписанию
Еще в Донецке все так же трудно попасть в театры. Лидирует Донецкий драматический: билеты невозможно купить на спектакли раньше середины марта. Распространитель заветных пропусков реагирует на журналиста показательно вяло. Дама явно уже вжилась в новый образ — она не «толкач» билетов, а человек «со связями», который распространяет дефицит!
Билеты в филармонию распродаются тоже за месяц вперед, ее генеральный директор, бывший местный министр культуры Александр Парецкий, жонглирует представлениями как разноцветными шариками — концерты с песнями времен СССР перемежаются джазом, классикой, шансоном и детскими спектаклями. Спрос есть на все. Филармония собирает стабильные аншлаги за счет массового спроса — билеты идут по 100–150 рублей.
Бурлит и своя «ночная» жизнь. В субботу корреспондент «МК» попал в культовый донецкий бар «Ганджюбас» на выступление известной местной группы «Полифония». Столики были заказаны заранее, проходы забиты разновозрастными людьми с одинокими экономными бокалами, музыканты первый час поют песни группы «Сплин». В толкучке попадаю в последний маленький зальчик, оказавшийся гримерной группы. Вещи музыкантов охраняет миловидная дама. «Обязательно задержитесь, потом будут свои песни и их самый-самый донецкий хит, композиция «23.00»!» — горячо убеждает меня администратор.
Ближе к восьми вечера зал превращается в кипящий улей, и начинаются обещанные хиты. Все хором орут припев:
«Мы любим город свой
Но в 23.00
нам всем пора домой!!!»
Слова про «комендантский час» в песне не звучат ни разу, но тут все привыкли считывать между строк. Песню группа написала в декабре, и в Донецке она получила вирусную популярность.
Тут «гуляют», как только темнеет, без раскачки, танцевать бросаются сразу, а ровно в 21.00 резко активизируются официанты со счетами, и половина отдыхающих начинает быстро покидать помещение — люди с окраин хотят добраться на редком вечером общественном транспорте домой до комендантского часа. Он наступает как раз в 23.00.
В толпе попадаются самые разные люди, ближайшая лихо отплясывающая милая женщина лет сорока оказывается учительницей младших классов. «Знаете, сложно работать, — внезапно степенно рассуждает Юлия. — У нас дети особенные, они на «запись в дневнике» вообще не ведутся уже в четвертом классе, в девятом ноги на стол могут положить! Не получается брать на испуг, вообще ничего не боятся из ассортимента довоенных педагогических рычагов, они какие-то другие стали…» О заработной плате учителей тактично не спрашиваю, она тут начинается от шести тысяч рублей в месяц.
С оглядкой на Москву
Чиновники ДНР доверительно сообщают, что «комендантский час» местные жители как проблему ставят только на третье место. На первом всегда «работа и зарплаты», потом проблемы с получением паспортов ДНР и России.
Еще местные жалуются на «московские» цены. Но в Москве отопление за трехкомнатную квартиру вряд ли укладывается зимой в 600 рублей, а повышенная в Донецке с 1 февраля плата за проезд на трамвае и троллейбусе до 6 рублей — точно тоже удивит москвичей. В коммерческих автобусах цены остались пока прежними — 11 рублей, но с 1 февраля немного приподнялись тарифы на электроэнергию. К последним повышениям цен и пенсий все относятся с тоскливым равнодушием.
Молодая девушка — бариста в стильной кофейне в центре Донецка мечтательно говорит корреспонденту «МК», что ей для хорошей жизни хватило бы 15 тысяч рублей в месяц. «А так мама на Канатном заводе работает, получает 7 тысяч рублей в месяц, без задержек, — говорит девушка. — Папу не видим, он, как все сейчас, ездит на заработки в Россию, строит, ремонтирует квартиры. Если дней на пять в месяц домой вырывается, то хорошо. На Новый год в доме счастье было — на две недели хозяин задержался!»
Кофе у бариста в красивом дизайнерском кафе стоит от 30 рублей за чашку — вот такого в Москве точно не встретишь. Про свою заработную плату она говорить не стала и позволила сфотографировать себя за работой только со спины. Местные жители не особо доверчивы: «не верь, не бойся, не проси» тут потихоньку стало жизненным девизом.
А в электронной очереди за паспортом ДНР сейчас запись на восемь месяцев вперед. Без местного паспорта здешним людям нельзя претендовать на российское гражданство. Паспортов России на обе республики (ДНР и ЛНР) выдали уже больше трехсот тысяч. Такими темпами на анонсированных Андреем Ермаком местных украинских выборах некому и голосовать-то будет… Если эти выборы каким-то чудом состоятся.
