Одна из тех, кого считают «изобретателем» Международного женского дня – пламенная революционерка Клара Цеткин считала, что вопросы интимные, сексуальные должны быть для «идеологически правильной» женщины тесно взаимосвязаны с вопросами политическими. В своей брошюре «Женский вопрос и социализм» Клара написала о существующем, по ее мнению, противоречии между выполнением женщиной одновременно профессиональных и семейных обязанностей. Цеткин видела преодоление этого противоречия в участии женщин в революционной борьбе.
Дикая Клара, как называли ее некоторые соратники по революционной борьбе, попробовала реализовать свои радикальные взгляды в разгар революционных событий, вспыхнувших в Германии в 1918 году. Пламенная революционерка призывала сторонниц социалистического феминизма устраивать праздники свободной любви для коммунистических боевиков! А в 1920 году, во время войны Польши и Советской России, Цеткин заявила с трибуны Рейхстага: «Ни один вагон с оружием... для польских войск, со станками для военных заводов, построенных в Польше капиталистами Антанты, не должен пересечь границу Германии». Для этого Цеткин призывала мобилизоваться всем «сознательным пролетарским женщинам», которые должны предлагать свою любовь любому «сознательному» рабочему, отказывающемуся участвовать в выполнении военных заказов!
Правда, до широкого распространения столь своеобразного способа ведения «революционной работы» тогда дело так и не дошло.
Иные, но столь же радикальные варианты решения «женского вопроса» – на сей раз уже в быту, – предлагали прогрессивные «строители будущего» уже в Советском Союзе , на заре существования «первого в мире государства рабочих и крестьян».
В своем стремлении разрушить все «пережитки старого мира» эти люди всерьез предлагали пересмотреть такой реакционный и «изживший себя» институт человеческих отношений, как семья. А для этого – создавать повсеместно особенные, пролетарские дома-коммуны, где женщины и мужчины будут общаться между собой совсем по-иному.
Пик подобных проектов пришелся на вторую половину 1920-х гг.
«Настоящее освобождение женщины, настоящий коммунизм начнется только там и тогда, где и когда начнется массовая борьба против этого мелкого домашнего хозяйства, или, вернее, массовая перестройка его в крупное социалистическое хозяйство», – так писал еще Владимир Ильич. Не отставала от мужа и Надежда Константиновна, ратовавшая за повсеместное создание «общественных» домов, где «раскрепощенные трудящиеся обоего пола в свободное время могли бы обсуждать прочитанные книги, играть на гармонике, изучать вопросы марксизма-ленинизма и вместе пить чай...»
В Москве начался настоящий «бум» по созданию проектов «жилища будущего». Особой популярностью пользовалась идея домов-коммун, в которых было бы предусмотрено полное обобществление всего хозяйства и бытового обслуживания – заготовка продуктов, приготовление пищи, стирка, уход за детьми... Архитекторы-энтузиасты кроили жизнь будущих «коммунаров» без оглядки на человеческую индивидуальность, укоренившиеся в народе привычки и слабости.
В числе прочего самым радикальным способом решено было «переформатировать» ночной отдых трудящихся.
Существовали, например, проекты устраивать для ночного отдыха граждан индивидуальные кабины-ячейки размером приблизительно 2 метра на 3. – Раскладная койка, стенной шкафчик для одежды, стул, – вот и все персональное хозяйство.
Другие архитекторы ратовали за укрупненный масштаб: «коммунары» должны ночевать в комнатах по 4-6-8 человек (обязательно женщины и мужчины раздельно).
Но как же семейные узы? Как же интим? – Все на сей счет было предусмотрено.
Семья в ее прежнем «буржуазном» виде, по мнению создателей проектов, должна постепенно вовсе исчезнуть. Однако, принимая во внимание традиции (и законы природы) архитекторы выделяли в «общем доме» несколько спец-комнат, где «прежние муж и жена» могли бы время от времени уединяться. (Строго по графику! Комнаток этих мало, а желающих – много. Так что нечего сексуальному беспределу потакать!)
Новаторский подход к проблеме взаимоотношения полов отнюдь не казался тогда чем-то запредельным. Среди выдвигаемых «идеологам новой жизни» прожектов был даже такой шедевр: в домах-коммунах будущего удовлетворение сексуальных потребностей будет осуществляться по предварительным заявкам. Если тело захотело – пишешь на бланке соответствующее заявление, передаешь его сотруднику Управления домового коменданта. А тот из числа жаждущих любовных утех мужчин женщин определяет – по своему усмотрению! – пары для интима и составляет расписание: кто, с кем и когда абонирует заветную комнатку свиданий. Ребятишки, появляющиеся на свет от такой «коммунальной» любви, с самого рождения «обобществляются» и живут в отдельных секторах дома – сначала в ясельном, потом – дошкольном,.. подростковом... И никаких тебе мам и пап!
Вы скажете – бред, глупости? Отнюдь нет! «Завиральная» идея все-таки была по крайней мере однажды испытана на практике – в коммуне, где поселились работники обувной фабрики «Скороход». Прогрессивно настроенная дирекция этого предприятия пошла даже на то, что для выплаты алиментов своим сотрудницам, родившим детей в результате «общественно-регламентируемой половой близости с товарищами по работе», создали особый фонд, в который отчисляли проценты с зарплаты абсолютно всех мужчин трудившихся на фабрике! Но этот эксперимент довольно быстро прекратили.
