Тревор Рид 30 июля 2020 года был приговорен Головинским судом к 9 годам колонии за нападение на полицейских. Близкие объясняют предельно жесткий приговор сложными отношениями между США и Россией (столь огромный срок – почти что уникальный случай в судебной практике).
СПРАВКА «МК»: 16 августа 2019 года Тревор в компании русских друзей сильно напился. Друзья вызвали полицию в надежде, что парня отвезут в больницу. По утверждению же полицейских, их изначально вызвали, поскольку иностранец буянил и свой дебош продолжил в полицейской машине. У стражей порядка на теле синяки. Студенту вменили статью 318 УК РФ «Применение насилия в отношении представителя власти».
Апелляционная инстанция провела уже несколько заседаний. В числе прочего были вызваны двое полицейских, которые (видимо, пораженные огромным сроком, которые дал суд студенту) сказали, что физического и эмоционального вреда Рид им не причинил. Один из стражей порядка, правда, заметил, что он испугался пьяного дебошира.
Защита просила вновь опросить экспертов Минюста, которые пришли к выводу, что Тревор Рид не мог нанести травмы сотрудникам при исполнении. Выступила в качестве свидетеля и девушка Тревора:
– Первый следователь по его делу показывала мне записи с камер видеонаблюдения ОВД, где было видно, что его заносят в отделение полиции и что он не сопротивляется. Эти записи пропали. Я рассказала суду, что видела их. Такие же показания дала сама эта женщина-следователь. Сотрудники полиции признали, что в день происшествия работали камеры и в полицейском автомобиле, но почему не были сохранены записи – они не смогли объяснить.
Защитники Тревора настаивают: у Тревора был сильнейший уровень интоксикации, он фактически находился без сознания и не мог физически ни на кого напасть. Между тем снова напомню, что его обвинили именно в умышленном нападении и «знании» результатов своих действий.
На очередном заседании апелляционной инстанции выяснилось, что Тревору не была назначена обязательная, как считают адвокаты, в таких случаях психолого-психиатрическая экспертиза. Она могла бы показать, был ли он вменяем в момент нападения.
В начале марта 2021 Тревора увезли из СИЗО №5, где он находился почти два года, в психиатрическую больницу «Бутырки» (официально это СИЗО №2).
– Его держали там 9 дней и при этом не говорили ничего близким, – рассказывает девушка Рида (именно она оплатила ему курсы русского языка и организовала поездку в Россию). – Еду, заказанную в интернет-магазине, и письма кто-то получал в СИЗО №5 вместо него. Мы забили тревогу, только когда он не позвонил в назначенное время: суд ему разрешил звонки. Выяснили, что он в СИЗО №2. Сначала решили, что он в «Лефортово», которое также носит номер 2.
«Его, скорее всего, там допрашивают. А вы знаете, как могут это делать: пакет на голову или в одиночную камеру» – такое обращение пришло в ОНК.
– Меня не допрашивали и не пытали, – рассказал членам ОНК Москвы Рид. – Сначала доставили в «Кошкин дом» (так называют психбольницу «Бутырки». – Прим. авт.), потом – в центр Сербского, где я пробыл только один день, а потом – обратно в «Бутырку». В психбольнице было очень сложно. Я сидел в «хате» на 8 человек. И ни одного нормального, как я. Не понимаю, что я там делал. Не было контакта ни с кем из родных. Ни писем, ничего.
По некоторым данным, на экспертизе присутствовал не только переводчик, но и сотрудники спецслужбы, которые задавали Тревору вопросы про военную службу.
– Тревор действительно служил по контракту, – говорит Рид-старший. – В Америке многие ребята добровольно идут в армию, поскольку в этом случае государство оплачивает обучение в колледже, университете. Мы небогатая семья: я – пожарный, мать – медсестра. После армии он и стал учиться в университете бесплатно.
– Я очень переживаю, что проведу все 9 лет в тюрьме в России, – говорит Тревор. – Были недавно сотрудники американского посольства. С их слов я понял, что перспективы плохие. Условно-досрочное освобождение для иностранцев не предусмотрено.
На самом деле УДО для заморских гостей возможно, но дают его суды действительно крайне редко.
– Один из конгрессменов США сказал, что якобы Россия предложила обмен на Виктора Бута, – добавляет его девушка. – Но они считают, что это как менять яблоки на апельсины. То есть неравнозначный обмен.
За время заключения Тревор фактически в совершенстве овладел русским языком. Стал немного понимать и по «фене». Сокамерники и сотрудники подшучивают над иностранцем: вот, дескать прошел бесплатный курс с погружением в языковую среду. Самому студенту не до шуток: он хоть и старается не падать духом, но выглядит грустным.
