Для начала — логичный вопрос: почему между вступлением Николая Александровича на престол (октябрь 1894 года) и его коронацией прошло полтора года?
- Дату коронации назначил сам император, - поясняет историк Сергей Попов. - А что касается самого периода «запаздывания», то здесь, судя по всему, пришлось учитывать несколько факторов. Во-первых, установлен был 12-месячный траур по случаю безвременной кончины отца Николая Александровича, императора Александра Третьего. А дальше вмешался календарь — погодный и церковный. Проводить столь торжественную церемонию в холодную и темную предзимнюю-зимнюю пору не с руки. Первые погожие дни весны 1896-го пришлись на период Великого поста, когда всякие увеселения находились «под спудом». Потом в империи отмечали «праздник праздников» - Пасху... Вот и сдвинулась в итоге коронация на май.
Но и здесь все не так просто. Конкретный временной интервал определен логическими связями. Коронационные торжества начались с прибытия царской четы в Москву 6 мая — в день рождения Николая Александровича. А закончились 26 мая — как раз после того, как накануне, 25 мая был отмечен день рождения императрицы Александры Федоровны.
Сама дата проведения церемонии коронации тоже не просто так появилась. В тот год 12 мая отмечали Троицу — величайший христианский праздник, чествуемый на 50-й день после Пасхи. Согласно церковному календарю на следующий день (всегда понедельник) православные отмечают Духов день. А первая «незанятая» после этого дата — 14 мая 1896 года, вторник — и была намечена для проведения «эксклюзивной» коронационной церемонии.
По-другому ее называли венчанием на царство. Такую традицию ввел еще Иван Грозный в 1547 году. (То есть Николай Второй почти точно подгадал со своей коронацией к 350-летнему юбилею!)
Некоторые внешние атрибуты при коронации русских государей отличались друг от друга. Здесь имели значение пожелания самого «виновника торжества».
В частности, это касалось одежды. Например, императоры Александр Первый, Николай Первый, Александр Второй для совершения обряда надевали так называемую далматику - верхнюю одежду, стилизованную под облачение византийских императоров и напоминающую современникам церковный наряд — архиерейский саккос. А вот Николай Второй предпочел воспользоваться для себя роскошной горностаевой мантией. Такая же была и на императрице Александре.
Сам день коронации начался шумно. В 7 утра несколько артиллерийских орудий, установленных у Тайницкой башни Кремля дали 21 залп. Вслед за тем раздался в центре города долгий перезвон колоколов. После такой «увертюры» подошло время начала главных событий праздника.
О них подробно писали тогдашние газеты.
«...С крыльца спустился взвод молодцеватых кавалергардов, зазвучали трубы и литавры. На террасах дворца - блестящая масса придворных, представителей волостей, городов, земств, дворянства, купечества, профессора Московского университета, за ними обер-прокуроры сената, сенаторы, статс-секретари, министры и члены Государственного совета. Наконец, при оглушительных восторженных криках «ура» стотысячных масс и звуках «Боже, царя храни», исполняемого придворным оркестром, на Красном крыльце показывается Государь Император и Государыня Императрица. Они следуют в собор под золотым балдахином - Государь впереди, Государыня позади. Вдруг в одно мгновение все стихает - и музыка, и колокола, и клики народа, - и среди благоговейной тишины у южных дверей собора митрополит Московский Сергий приветствует Их Величество речью. Предшествуемые тремя митрополитами, архиереями и духовенством, при пении величественного псалма входят Их Величества в собор, где около 10 часов начинается тот торжественный чин венчания и помазания на царство, в который Православная Церковь влагает столько глубокого смысла, исполненный такого важного значения для каждого русского, понимающего свою историю».
Важнейшая церковно-государственная церемония собрала множество народа. Один из свидетелей событий записал: «В девятом часу утра у Кремля вся площадь между Александровским сквером и Историческим музеем представляла из себя - без преувеличения - сплошное море голов, и только небольшое пространство у самого Исторического музея, против ведущих в Кремль ворот, было оставлено для проезда».
Помимо жителей Москвы разных сословий и специально приехавшей в Первопрестольную российской знати на коронационных торжествах присутствовали несколько представителей европейских правящих династий. Среди них королева Греции Ольга Константиновна, эмир Бухарский, князья Фердинанд Болгарский и Николай Черногорский, принц Генрих Прусский — брат императора Вильгельма Второго, английский герцог Артур Коннаутский, брат персидского шаха, японский принц, сын короля Сиама, папский нунций...
Церемония коронации особенная, сопровождалась специальными действиями и молитвами, совершаемыми в храме перед началом Божественной литургии.
Вот что происходило, судя по описаниям очевидцев, в Кремле 14 мая 1896 года. У дверей Успенского собора царскую чету встретил Митрополит Московский Сергий. Он сперва благословил Николая и Александру, а потом произнес речь-наставление: «...Ты вступаешь в это древнее святилище, чтобы возложить здесь на себя царский венец и принять священное миропомазание... Нет труднее на земле царской власти, нет бремени тяжелее царского служения. Чрез помазание видимое да подастся тебе невидимая сила, свыше действующая, озаряющая твою самодержавную деятельность ко благу и счастью твоих верных подданных».
После этого царь и царица вошли в собор, посреди которого заранее были установлены для них исторические тронные места. Николай Александрович сел на трон царя Михаила Федоровича (первого русского государя из династии Романовых), а Александра Федоровна — на трон его сына, царя Алексея Михайловича.
Далее последовала формальная, но обязательная процедура. Митрополит Санкт-Петербургский Палладий подошел к государю и задал вопрос о его вероисповедании. В ответ Николай Второй громко произнес Символ Православной веры: «Верую во единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли...»
Апофеоз коронации наступил после чтения церковными иерархами нескольких положенных по уставу священных текстов и молитв. Митрополит возложил на голову государя сложенные крестообразно руки и возгласил прошение к Богу, чтобы тот «помазал царя елеем радования, одел его силою с высоты, …дал в десницу его скипетр спасения, посадил на престоле правды…» Вслед за тем государь взял с поднесенной ему подушки лежащую на ней Большую императорскую корону и возложил на свою голову этот символ монаршей власти. Вслед за тем Николай Александрович с другой поднесенной подушки взял Малую корону и возложил ее на голову супруги-императрицы.
(Все главные символы монаршей власти в России — короны, скипетр, державу.., - постоянно хранившиеся в особом помещении Зимнего дворца, за несколько дней до начала коронационных торжеств экстренным поездом доставили в Москву и под усиленной охраной гвардейцев перевезли в Кремль.)
Получив царские регалии самодержец опустился на колени, обнажил голову (корону он теперь держал в руке) и произнес особую коронационную молитву: «...Исповедую неизследимое Твое о мне смотрение и, благодаря, величеству Твоему поклоняюся, Ты же, Владыко и Господи мой, настави мя в деле, на не же послал мя еси, вразуми и управи мя в великом служении сем... Буди сердце мое в руку Твоею, еже вся устроити к пользе врученных мне людей и к славе Твоей...»
После окончания молитвы император поднялся, а все остальные, присутствовавшие в храме, наоборот, опустились на колени. Митрополит коленопреклоненно прочитал просительную молитву: «...Покажи его врагам победительна, злодеям страшна, добрым милостива и благонадежна, согрей его сердце к призрению нищих, к приятию странных, к заступлению нападствуемых. Подчиненное ему правительство управляя на путь истины и правды, и от лицеприятия и мздоимства отражая...»
Эх, если бы все так и было в реальной жизни!
После всех этих обрядовых действий началась классическая церковная служба - Божественная литургия. В конце ее было совершено митрополитом миропомазание царя и царицы. А вслед за тем они подошли к причастию (император причащался Святых Тайн в алтаре собора).
Довелось читать об одном небольшом ЧП, якобы, приключившемся с государем. Дело в том, что торжественное богослужение длилось долго, а парадное царское одеяние было очень тяжелым. Да еще и массивная корона на голове! В результате в какой-то момент физические кондиции подвели молодого монарха. Поднимаясь на церковный амвон, он споткнулся на ступеньках и едва не упал, потеряв на секунды координацию.
Сам император сделал такую запись о произошедших событиях в своем дневнике:
«Великий, торжественный, но тяжкий, в нравственном смысле, для Аликс, Мама и меня, день. С 8 ч. утра были на ногах; а наше шествие тронулось только в 1/2 10. Погода стояла к счастью дивная; Красное крыльцо представляло сияющий вид. Все это произошло в Успенском соборе, хотя и кажется настоящим сном, но не забывается во всю жизнь!!! Вернулись к себе в половину второго. В 3 часа вторично пошли тем же шествием в Грановитую палату к трапезе. В 4 часа все окончилось вполне благополучно; душою, преисполненною благодарностью к Богу, я вполне потом отдохнул. Обедали у Мама, которая к счастью отлично выдержала все это длинное испытание. В 9 час. пошли на верхний балкон, откуда Аликс зажгла электрическую иллюминацию на Иване Великом и затем последовательно осветились башни и стены Кремля, а также противоположная набережная и Замоскворечье. Легли спать рано».
Историк царствования Николая Второго Сергей Ольденбург написал: «С этой минуты Он (император — А.С.) почувствовал себя помазанником Божиим, чин коронования был для него полон глубокого смысла. С детства обрученный России, он в этот день как бы повенчался с нею».
