Эти патологоанатомщицы препарировали любого, попавшего к ним на операционный стол. И прикалывали к своей бесчисленной коллекции на гвоздик как редких бабочек с боевой раскраской. Набокову на зависть.
Их боялись, от них убегали. Прямо во время эфира, как Парфенов. Но при этом мечтали к ним попасть. Такие вот мазохисты.
Дуня и Таня их звали. И даже зовут до сих пор. Дуня Смирнова и Татьяна Толстая. Одна — сценаристка, режиссерша, другая — писательница. Девушки брали своей неимоверной свободой и неимоверным же интеллектом. Как тогда казалось.
Они делали изумительную котлету из любого героя, осмелившегося прийти в студию. Под конец передачи герой/героиня как-то скукоживались, уменьшались в размерах, становились масенькими и с позором уползали вон на свежий воздух. А Дуня и Таня, две гремучие змеи высокой пробы, победно вскидывали свои симпатичные головки и всегда оказывались на коне и на щите.
Единственное исключение — либералы. Когда они, от Гайдара до Чубайса, приходили к Дуне и Тане на огонек, девушки млели, глупо, но очень мило улыбались и гладили либералов по головке. Да, это было против правил, но в виде исключения. Помню, я спросил Дуню: «А почему к ним такая милость, это же не по-журналистки?», она ответила: «Они же такие маленькие, бедненькие, гонимые, их жалеть надо». Девушки и не скрывали тогда своих политических взглядов.
Шли годы… Программу закрыли. Ничто не вечно под луной. Дуня настолько сильно пожалела главного либерала, что вышла за него замуж. Главный либерал стал служить не за страх, а за совесть новой, постельцинской власти, ну, и еще за большие деньги. Очень большие. Говорил о либеральной империи, о том, что в чеченской войне возрождается Российская армия. То, что было приятно уху вождя. Вот и Дуня сделалась такая же.
Плох тот, кто в молодости не был революционером, а в… интересном возрасте консерватором. Вот они и стали. Разменяли собственные сверхдоходы на свободу. Сейчас это молчащая эмиграция. Просто потому, что муж Дуни слишком много знает. Ему есть что терять.
А Таня, даром что Толстая, теперь ближе к Толстому Петру, депутату, чем ко Льву Николаевичу. Да, «не могу молчать» — это не про нее. Недавно на своем youtube-канале «Белый шум» она беседовала со Шнуровым. Боже, какая идеалистическая картинка! Они кивали друг другу, поддакивали, понимали без слов.
«Я видел, как крыса становится мышью…» Это Шнур. К нему у меня вопросов нет, он только про деньги. Впрочем, образ крысы нынче в нашей стране очень опасен, ведь если эту Шушеру прижать к стене, она как прыгнет…
А вот Дуня и Таня стали милыми мышками, вполне себе беззубыми и ручными. Конечно, ведь зубки показывать уже не модно. Лучше, как все. Нет больше никакого злословия. Эх, грехи молодости.
СЛАБОЕ ЗВЕНО
Новое — хорошо забытое старое, не так ли? Помню, какой фурор произвела на Первом Мария Киселева, комсомолка, спортсменка и просто красавица. Да, многократная чемпионка Олимпийских игр, мира и Европы по синхронному плаванию. «Слабое звено» на Первом. Эх, давно это было.
Такая вампирша, училка из садо-мазо с плеткой-указкой в руках. «Кто сегодня из вас самый бездарный? Кто провалился на мокром месте, выпал в осадок после первых трудностей?» — вопрошала она дрожащих от страха игроков-псевдоинтеллектуалов. Оторопь брала от этого пронзающего взгляда из-под очков, от ее брезгливой назидательной интонации. Мария вошла в образ как влитая, лучше нее бабы-стервы и представить себе невозможно.
Это была крутая программа, да. Артистка! Она потом снялась в «Идиоте» у Бортко, в «Дневном дозоре», в «Параграфе 78»…
А затем ее просто убрали, как убирают всех с телевидения рано или поздно. А нет человека, нет программы. На их место встают новые ведущие, новые проекты. И пусть проигравший плачет, особенно когда его сдают в утильсырье. Тебя, твой формат объявляют устаревшем, давай, до свидания.
Но вот Мария со своим «Слабым звеном» 20 лет спустя воскресла на канале «Мир». Казалось: ну что это такое, вторая лига, позабытый кумир. Ничего подобного! Киселеву подобрали, обогрели, и теперь опять она звучит как новенькая. Ни капельки не устаревшая, все такая же стервозная, бойкая на язычок. Смотрится как в лучшие годы, интригу закручивает на все 100.
НОВЫЕ АМАЗОНКИ
Любите ли вы женский футбол так, как люблю его я? Ах, вы смеетесь, вы плюетесь, вы говорите, что женщина и футбол — две вещи несовместные… Ну-ну.
«А женщины уже в волейбол играют». Это «Семь стариков и одна девушка». Да, в волейбол, гандбол, ватерпол… А футбол-то чем хуже?
«Выйду на улицу, гляну на село, девки гуляют, и мне весело». Это песня. А вот проза жизни: включил телик, «Матч-ТВ», а там женщины. 22 красавицы гоняют один мяч. «Это будут… бешеные деньги», — как сказал Райкин.
Чемпионат Европы среди женщин. Ну, честно, там есть на кого посмотреть. На трибунах больше 20 тысяч зрителей, судьи, врачи и, конечно, сами футболистки — женщины. Новые амазонки какие-то!
Евро-2022 — да, это уровень. Что-то похожее на мужской формат незабываемых 80-х, когда не было еще такого бешеного прессинга, на поле оказывались пустоты, куда врывались нападающие и обводили по 3–4 за раз. Романтика!
Я посмотрел матч Швеция–Нидерланды и получил удовольствие. От мастерства и красоты девушек в одном флаконе. Тут вам не 22 бугая, гоняющих один мяч. Это женщины в трусах, гетрах и футболках. Мне нравится.
