А в это время неуклюжий пингвиненок забавно семенит по льду Антарктиды. Он впервые идет к воде, он впервые будет ловить рыбу — если дойдет, конечно. Он падает, поскользнувшись, но заботливый папа-пингвин помогает ему подняться и толкает дальше — к воде, к воде… Вот пингвиненок упал на спину и долго вставал, а папа не помогал, просто наблюдал. И поморник, сидящий неподалеку, тоже наблюдал, но решил, что добыча ему не по клюву, и улетел. А улитка на Фудзи взобралась на камешек, чтобы увидеть, сколько осталось до вершины, как вдруг камешек покачнулся, чуть-чуть прокатился и прижал упавший домик улитки к другому камешку… И ей надо выползти из домика и освободить его, и помощи нет, и уже закружил над ней черный ворон, чающий добычу…
Неуклюжий пингвиненок лежал в коридоре, в метре от кухни, у самой вершины Фудзи, голый и беспомощный, как улитка без домика. Поморник не наблюдал за ним, и не кружил над ним черный ворон, потому что не водятся в коридоре ни поморники, ни вороны. В коридоре водится жена, и она смотрела на пингвиненка глазами поморника, только клюва у нее не было. Пингвиненок жалобно моргал, не в силах даже приподняться, и улитка сидела в домике, не осмеливаясь вылезти, и я лежал в холодной Антарктиде, возле океана воды, океана близкого и недоступного…
«Дай попить…» — прошептал я жене, но она бросила в меня какую-то тряпку, которая оказалась моими трусами, и черный ворон вдруг спикировал, схватил улитку, на секунду высунувшуюся из домика, и поднялся с ней еще выше, еще ближе к вершине Фудзи, только улитка уже этого не видела… А пингвиненок по-прежнему лежал на льду, и папа-пингвин пропал куда-то, и вернувшийся поморник был уже рядом и уже занес свой острый клюв…
Боль… Клюв поморника бил по моей голове, желая расколотить ее, и нет уже маленькой улитки, и рванулся куда-то пингвиненок, но поморник подцепил его и начал кромсать, а я всего в двух метрах от холодильника заплакал, потому что это меня кромсает поморник, меня хочет проглотить черный ворон и это я никогда не выпью росы на вершине горы Фудзи…
Кто-то перешагнул через меня, открыл холодильник и сунул мне бутылку воды. Кто это был? Кто отогнал поморника от лежащего пингвиненка? Кто вытащил полуживую улитку из клюва черного ворона и положил ее возле домика, откатив камешки?
Я сидел на вершине горы Фудзи, держа уже пустую бутылку, и жизнь приобретала цвет, и всё вокруг становилось оранжевым, и улитка ожила, напившись росы, и спряталась в своем домике, высунув один глаз-щупальце, и тоже любовалась восходом. Я положил ее домик на ладонь и поднял повыше — на, смотри, ведь ты всю жизнь мечтала увидеть восход над Фудзи… И пингвиненок подарил мне небольшого кальмара — свою первую добычу… И солнце…
Таким и увидела меня вышедшая на кухню жена. Я улыбался горе Фудзи, зажав в кулаке крышечку от воды и холодную сосиску. Я благодарил Фудзи за росу на восходе и заклинал всех остерегаться поморников. Я показывал крышечке солнце, а пингвиненок сидел у меня на коленях, и льды Антарктиды таяли от солнечных лучей…
— Обещал же не пить! — прокаркал где-то в вышине черный ворон. — Все люди как люди, один ты нажрался.
Я пытался увидеть каркающего ворона, но солнце слепило глаза, и исчез куда-то пингвиненок, а на его месте сидела кошка. Кто-то взял у меня с ладони улитку, а кальмар сам укатился в сторону мусорного ведра.
— До белой горячки допился... Всё, надоело. Разводимся, — прокаркал на прощанье ворон и взмыл, а я задремал в луже от растаявшего льда.
«Но почему так путаются мысли? — заныл где-то в голове утренний гимн неопохмеленных. — Почему так часто меркнет свет?»
Осталось найти тысячу рублей и дойти до пивной, а потом разделить имущество, развестись и помереть налегке, даже без нижнего белья. Там оно не нужно. Там ангелы в белых одеждах и музыка…
А в понедельник на работу…
Надо узнать, когда здесь начинается понедельник… Надеюсь, что не в субботу…
Или бросить всё, уехать к горе Фудзи и жить там, среди облаков, пить росу на восходе, писать хайку и разговаривать с улитками?..
Илья Криштул
Осенило
• Трудно вести за нос держащего нос по ветру.
• Каша в голове — несъедобная пища для ума.
РАДОВАЛИ.
● ● ●
• Иногда, чтобы обозначить свое присутствие, надо отсутствовать.
• Выходя на ринг, помни, что тебе никто не поможет. Но и никто не помешает.
Александр Колесников
● ● ●
• В клубе завистников в председатели выбирают самого незавидного.
• Уроки жизни нас меняют, хоть и идут без перемен.
Владимир Кафанов
Редактор отдела Джангули Гвилава, e-mail: satira@mk.ru
