— Сергей Владимирович, обращаясь к теме восстания декабристов, логично, наверное, начать с того, с чего все началось — со смерти Александра I. Ну и первый возникающий в связи с этим вопрос, вопрос, который до сих пор не дает покоя и любителям исторической конспирологии, и многим серьезным историкам: была это действительно смерть или инсценировка смерти?
— Конечно, историческая наука, как и всякая другая, имеет свои загадки. Но здесь никаких загадок нет: император Александр I действительно умер в Таганроге 19 ноября (1 декабря по новому стилю; далее даты приводятся только по старому стилю. — «МК») 1825 года. В этом нет никаких сомнений, это подтверждено массой документов. Легенда о том, что император, инсценировав свою смерть, «воскрес» под именем старца Федора Кузьмича, возникла гораздо позднее его смерти.
Это красивая легенда, но только легенда. Особенно широкое распространение она получила в конце XIX — начале XX века. Одним из ее сторонников долгое время был великий князь Николай Михайлович (внук Николая I, внучатый племянник Александра I. — «МК»), известный не только как член императорской фамилии, но и как историк.
Это была эпоха увлечения мистицизмом, столоверчением, вызыванием загробных духов... Такого рода истории были тогда очень популярны. И сегодня тоже есть люди, которые в это верят. Но какие есть доказательства у версии, что смерть была инсценирована? Никаких.
Идем дальше: первое свидетельство о Федоре Кузьмиче относится к 1836 году. Если это действительно был Александр I, где он скрывался все это время, больше 10 лет?
— Говорят, долгое время жил в Палестине.
— «Говорят»... Это замечательно. Когда историков упрекают в том, что они чему-то не доверяют, главный аргумент оппонентов всегда «говорят». Но говорить можно все что угодно.
— В данном случае так говорил историк Андрей Николаевич Сахаров. Рассказ о том, как император в день своей инсценированной смерти якобы погрузился на некую шхуну и отправился в Палестину, я нашел в одном из его интервью.
— Андрей Николаевич, к сожалению, уже покинул этот мир. Я неплохо его знал. Я работал в институте (Институт истории СССР АН СССР, с 1992 года — Институт российской истории РАН; в 1993–2010 годах А.Н.Сахаров был директором ИРИ. — «МК»), когда он был заместителем директора, мы с ним плотно общались. Он защитил докторскую диссертацию по дипломатии Древней Руси. Защитил, не зная ни одного древнего языка, за что был нещадно критикуем Львом Николаевичем Гумилевым.
Андрей Николаевич Сахаров был талантливым журналистом, хорошо владел пером. Он написал книжку об Александре I. Написал живо, интересно, но это, на мой взгляд, не слишком серьезное исследование. Так что авторитет Андрея Николаевича в данном случае меня не совсем, мягко говоря, убеждает.
— Словом, «паломничество» в Палестину такая же сказка, как и все остальное в этой версии?
— Абсолютно. И заметьте: сам Федор Кузьмич никогда не называл себя Александром I. Это предположение купца Хромова, который приютил его в Томске. В 1860-е годы, после смерти старца — Федор Кузьмич скончался в 1864-м, — Хромов приезжал в Петербург и пытался попасть на прием к Александру II. Александр II его не принял. Но Хромов был настойчивым человеком и добился приема у Александра III.
Он привез с собой какие-то вещи старца. Видимо, тогда же привез и скуфейку (головной убор православного духовенства и монахов. — «МК»). Эта скуфейка, принадлежавшая якобы Федору Кузьмичу, хранится сейчас здесь, у нас, в Государственном архиве Российской Федерации.
— Какую-то часть императорской фамилии томский купец, видимо, смог убедить. Отношение великого князя Николая Михайловича к этой версии было, как вы сами говорите, отнюдь не скептическим.
— До определенного момента. Сначала Николай Михайлович был ярым адептом этой версии, а потом решил отправить состоявшего при нем чиновника для особых поручений Лашкова в Сибирь — разобраться, кем все-таки был таинственный старец. Донесения чиновника сохранились: он достаточно убедительно доказал, что Федор Кузьмич никакого отношения к императору Александру I не имел.
Поэтому Николай Михайлович, написавший биографию Александра I, главу о старце Федоре Кузьмиче оставил неопубликованной. В конце своей жизни великий князь был убежден, что старец — это не Александр I.
— То, что многие, в том числе мать Александра I Мария Федоровна, не узнали в том, кто лежал в гробу, императора, тоже лишь легенда?
— Тело Александра I везли в столицу несколько месяцев: похороны состоялись лишь в марте, почти через четыре месяца после смерти. Учитывая, что методы бальзамирования были тогда несовершенны, думаю, вы понимаете, что произошло с трупом за это время. Так что если его действительно кто-то не узнал, совсем не удивительно.
Да, существует такой рассказ: когда гроб открыли, вдовствующая императрица Мария Федоровна якобы всплеснула руками и воскликнула, что это не ее сын. Но те, кто рассказывал об этом, сами при этом не присутствовали. Просто от кого-то услышали. Сама Мария Федоровна никаких письменных свидетельств на этот счет тоже не оставила. Ну, то есть это не более чем слух. Такой же как и тот, что в гроб якобы положили тело умершего в Таганроге фельдъегеря.
Смотрите: есть письма жены Александра I Елизаветы Алексеевны. Елизавета Алексеевна написала Марии Федоровне подробное письмо о том, как умер Александр. Есть протокол вскрытия тела, есть свидетельство о смерти, подписанное лейб-медиком Виллие, начальником главного штаба Дибичем, князем Волконским... Все они были с Александром в Таганроге.
Можно, конечно, сказать, что все эти лица сговорились между собой, что все это спланированная операция. Но подтвердить эту версию, повторяю, ничем не возможно. Все это выдумки, слухи.
— Из всех доводов сторонников версии о тождественности Александра I и Федора Кузьмича самый сильный, пожалуй, результаты графологических экспертиз. Эксперты, проводившие соответствующие исследования, говорят о высокой вероятности того, что рукописи императора и старца принадлежат одному и тому же человеку. А президент Русского графологического общества Светлана Семенова вообще утверждает, что почерки идентичны. Чем это можно объяснить?
— Давайте говорить серьезно. Что касается идентификации… только результаты официально проведенных экспертиз могут приниматься в качестве аргумента. Такие экспертизы назначаются в рамках возбужденного уголовного дела и проводятся аттестованными экспертами, сомневаться в компетенции которых у следователя нет никаких оснований. Причем эксперт предупреждается об ответственности за заведомо ложное заключение, дает соответствующую подписку.
В данном случае ничего подобного нет. Это все любительские экспертизы, которые не могут считаться доказательной базой. Мне сложно судить об их качестве, но должен заметить, что графология — это очень чувствительная, очень тонкая экспертиза. Главное здесь — компетентность эксперта. Очень важно, чтобы человек был опытный. Дальше… Настоящий графолог никогда не будет сличать копии. Он должен видеть бумагу, на которой написан текст, чернила, уровень нажима пера... Никакая копия не даст об этом представления.
Вы когда-нибудь читали заключения экспертов-графологов? Это большие, многостраничные документы, где разбираются буква за буквой. Да, я слышал, что есть люди, которые утверждают, что исследовали почерки и установили, что они идентичны. Но я никогда не видел этих экспертиз. Давайте, как говорится, документы на стол. Покажите, как вы пришли к такому выводу, чем можете его подтвердить. И подтвердите, что вы достаточно компетентны, чтобы делать подобные выводы. А так... Так, извините, все это несерьезно.
— Закрыть вопрос, дать на него окончательный ответ, в общем-то, просто: достаточно провести генетическую экспертизу останков, покоящихся в могиле Александра I в Петропавловском соборе.
— Вопрос об эксгумации останков Александра I с целью убедиться в их подлинности поднимается давно. С такой идеей, например, выступал писатель и журналист Лев Дмитриевич Любимов. После революции он эмигрировал из России и жил во Франции. В 1938 году издал в Париже книгу «Тайна императора Александра I». После войны вернулся в СССР. По-моему, в 1965 году Любимов составил письмо на имя Екатерины Алексеевны Фурцевой, которая тогда была министром культуры, с просьбой вскрыть гробницу Александра I.
Письмо это подписали известные историки, в том числе мой университетский учитель профессор Петр Андреевич Зайончковский. И с его слов я знаю реакцию Екатерины Алексеевны. Она сказала: «Ни в коем случае. Вы представляете, если это окажется правдой, какая это будет пропаганда монархизма!». Образ царя, добровольно отказавшегося от власти, богатств и дворцов, совершенно не вписывался в советские идеологические клише. Такого просто не могло быть.
— Ясно, тогда не решились по политическим причинам. А сегодня что мешает это сделать?
— Это не так-то просто сделать. Эксгумация в Петропавловском соборе, памятнике истории, и проведение соответствующих исследований возможны лишь в рамках уголовного дела. А для возбуждения дела нужны какие-то более веские основания, чем удовлетворение любопытства историков. Но даже если такие исследования будут проведены и будет установлено, что в погребальной камере действительно покоятся останки Александра I, это вряд ли, как вы говорите, закроет вопрос.
Есть такая категория граждан, которым хоть кол на голове теши. Возьмите многолетнее следствие по делу о гибели Николая II и членов его семьи: никакие экспертизы не смогли переубедить тех, кто отрицает подлинность «екатеринбургских останков». Так же, думаю, будет и здесь. Скажут, что или эксперты ошиблись, или останки были подменены. И переубедить таких людей будет невозможно. Да и не нужно. Зачем?
Существует, кстати, версия, что в могиле действительно находятся останки Александра I, но только захоронены они были не в 1826 году, а почти на четыре десятилетия позднее, в 1864-м.
— После смерти старца Федора Кузьмича?
— Да. Есть такой рассказ, содержащийся в воспоминаниях Николая Николаевича Врангеля, известного искусствоведа, брата Петра Врангеля (один из руководителей белого движения. — «МК»). А ему это рассказал некий старый солдат. Этот солдат якобы стоял однажды ночью на часах в Петропавловской крепости, как вдруг увидел процессию с гробом.
Тотчас же была вскрыта могила Александра I. Гроб, находившийся там, был пуст, и в этот гроб был положен труп старца с длинной седой бородой. Часовой, рядовой солдат, якобы был допущен ко всем этим секретным погребальным процедурам и видел все собственными глазами. В общем, совершенно фантастическая история.
Есть, кстати, возможность исследовать и останки Федора Кузьмича, мощи старца сохранились. И, насколько мне известно, такие исследования уже были сделаны. Мне об этом рассказывал Тихон Шевкунов (митрополит Симферопольский и Крымский. — «МК»), занимавшийся этой темой. По его словам, он организовал проведение генетической экспертизы, и она абсолютно точно показала, что это не Романов.
Но еще раз говорю: какие экспертизы ни проводи, миф будет жить. Люди, к сожалению, вообще склонны не доверять науке. Особенно истории. Склонны верить в занимательные выдумки. Помните, как там у Высоцкого? «То у вас собаки лают, то руины говорят». Всем, кто увлекается такими вещами, я бы рекомендовал слушать эту песню.
— Теперь о самом восстании… В какой степени готовности оно находилось на момент смерти царя? Можно сказать, что эта смерть застала декабристов врасплох?
— Конечно. Никто не думал, что 48-летний Александр внезапно умрет. В растерянности были и члены императорской фамилии. Что сделал Николай, узнав о смерти брата? Он тут же присягнул императору Константину I. И начался период междуцарствия, очень недолгий, но очень важный в истории России. Если бы не неопределенность в вопросе престолонаследия, то не было бы и восстания декабристов. И это прежде всего дело рук Александра I.
Согласно «Учреждению об императорской фамилии» — закону, изданному его отцом, Павлом I, — если у царствовавшего монарха не было детей мужского пола (а у Александра I их не было), права на престол переходили к следующему по старшинству брату, то есть к Константину. Однако Константин заявил, что не хочет и не будет царствовать. Тогда было решено, что Константин напишет официальное отречение от своих прав. Что он и сделал. После чего был подготовлен манифест Александра I о передаче прав на престол Николаю.
Но эти документы не были тогда же обнародованы. Об их существовании знал очень узкий круг: сам Александр, Константин, их мать Мария Федоровна и несколько доверенных лиц. Александр приказал сделать несколько копий манифеста, поместил документы в четыре конверта и, запечатав, на каждом написал: «Вскрыть в случае моей смерти прежде всякого другого действия». Эти конверты были отправлены в Государственный совет, Сенат, Синод и в Успенский собор Московского Кремля, где хранились документы о восшествии на престол Романовых.
Александр совершил огромную ошибку. Потому что воля покойного императора, если она не была обнародована при его жизни, уже не является волей императора. Во время междуцарствия это было важным аргументом. Скажем, санкт-петербургский генерал-губернатор Михаил Милорадович, которого потом убили 14 декабря, требовал, чтобы эти конверты не вскрывались. Мол, всё, мы уже присягнули Константину.
Какая еще «воля императора Александра»? Наш император Константин. Сам Константин тоже внес свою лепту. Николай умолял его приехать в Петербург, чтобы засвидетельствовать, что он добровольно отрекся. Но Константин не поехал.
— Странная позиция. А почему не поехал?
— Вот это действительно загадка. Тут много может быть разных вариантов. В итоге именно благодаря отсутствию Константина в Петербурге декабристам удалось вывести войска на Сенатскую площадь. Они действовали обманом: сказали солдатам, что Константин арестован в Варшаве. Дескать, вы, ребята, уже принесли присягу, и переприсяга будет изменой законному императору. Кстати, те из солдат, которые потом добровольно вернулись в казармы, не понесли никакого наказания. Потому что они выполняли приказы офицеров, подчинялись воинской дисциплине, а за это не наказывали.
— Ну а в том, почему Константин отказался от престола, есть загадка?
— Тут тоже только версии. Наиболее распространенная — то, что он не хотел повторить судьбу отца, Павла I. Боялся, что вступит на престол, а его, не дай бог, кто-нибудь задушит.
— В общем, декабристы увидели в этом межвременье шанс, которым грех было не воспользоваться?
— Именно так. «Случай удобен, — писал в одном из своих писем Иван Иванович Пущин. — Ежели мы ничего не предпримем, то заслуживаем во всей силе имя подлецов». Только не надо находиться в плену концепции Милицы Васильевны Нечкиной (советский историк. — «МК»). В ее представлении тайные общества декабристов были эдакими партийными организациями, типа большевистской партии, — с «демократическим централизмом», утвержденными программами, жесткой дисциплиной. Чуть ли не с партийными билетами.
Все это, конечно же, не так. Открою вам «страшный секрет»: «Русская правда» Павла Пестеля (руководитель Южного общества декабристов. — «МК»), которую иногда называют программой Южного общества, не была закончена. Там должно было быть 10 глав, а Пестель написал всего пять. Можно ли, находясь в здравом уме и твердой памяти, считать неоконченное произведение принятой программой?
— То есть восстание находилось еще, так сказать, в стадии вызревания?
— Ну конечно.
— И не умри скоропостижно Александр I, еще долго бы зрело?
— Нет, долго бы не зрело. Это бы в любом случае быстро закончилось. Уже были подробные доносы Майбороды и Шервуда о готовившемся восстании. 13 декабря был арестован Пестель, руководитель Южного общества. То есть на момент начала восстания заговор уже был раскрыт. Их всех неизбежно бы арестовали.
— Ясно, другого шанса им бы история не дала. Ну а был ли все-таки у них шанс 14 декабря?
— Думаю, нет. Весь их расчет строился на том, что члены Сената и Государственного совета еще не присягнули Николаю. С какой целью декабристы вывели войска на Сенатскую площадь? Затем, чтобы заставить Сенат и Государственный совет принять «Манифест к русскому народу», провозглашавший их основные требования. Но когда они вышли на площадь, оказалось, что в Сенате и Государственном совете никого нет — сановники уже приняли присягу и разъехались.
— Для меня главная загадка тех событий — многочасовое стояние восставших на Сенатской площади. Они не предпринимали никаких активных действий и при этом отказывались сдаться. На что они рассчитывали, чего ждали? Наступления темноты? По некоторым свидетельствам, Николай боялся, что в темноте дело может принять другой, более опасный для него оборот. Поэтому и приказал открыть огонь из пушек.
— А какой оборот это могло принять в темноте? Нет-нет, дело совсем не в этом. Начинать свое царствование пролитием крови у Николая, поверьте, не было никакого желания. Но, с другой стороны, вооруженный мятеж в центре столицы — огромная угроза для власти. С восстанием необходимо было покончить как можно скорее, в тот же день.
Сначала Николай приказал атаковать восставших конной гвардии. Но оказалось, что у коней нет зимних подков. Лошади скользили, и атака не удалась. Поэтому у него не осталось другого выбора, кроме применения артиллерии. Стреляли картечью. Первый выстрел был сделан поверх голов. Следующие — уже вдогонку, по разбегавшимся мятежникам.
Теперь… сколько было жертв? Милица Васильевна Нечкина была в восторге, когда накануне 150-летнего юбилея событий один краевед, Павел Канн, обнаружил в бумагах чиновника Корсакова запись, согласно которой всего при подавлении восстания погиб якобы 1271 человек. Но это полная чушь. Цифра абсолютно неправдоподобна. Откуда она взялась, неизвестно. Скорее всего, Корсаков просто записал слух.
Убитых сносили к ограде строящегося Исаакиевского собора. Василий Каульбарс, офицер лейб-гвардейского конного полка, участвовавший в подавлении восстания, насчитал там 56 трупов. Эти сведения приведены в написанных им воспоминаниях. Всего же, по оценке Каульбарса, с учетом умерших вскоре от ран погибло от 70 до 80 человек.
Допускаю, что жертв могло быть несколько больше. Пули картечных снарядов долетали до противоположной стороны Невы, до Васильевского острова. Наверняка были погибшие среди зевак и прохожих, которых обнаружили не сразу. Но в любом случае общее количество погибших вряд ли было больше ста.
— И все же был ли у декабристов какой-то план после того, как стало ясно, что их первоначальный план рухнул?
— Не берусь говорить о том, что было у них в головах. Почему они не стали атаковать, не попытались взять Зимний дворец? Но об этом легко сейчас рассуждать. На это надо было решиться, а они не были опытными заговорщиками. Восстание, как мы с вами убедились, началось достаточно спонтанно. На вопросы типа «почему они действовали так, а не иначе» невозможно дать однозначный ответ. Фактическая сторона восстания выяснена до деталей, интерпретация — это уже совсем другое. Интерпретаций может быть много.
— Существует распространенное мнение, что декабристы затормозили политическое развитие России. Процитирую министра юстиции Константина Чуйченко: «Все, что было наработано Александром Первым, застопорилось, и если бы не восстание, то эти, по сути, готовые преобразования были бы реализованы быстрее, эволюционным путем». Справедливое мнение?
— Я рекомендую господину Чуйченко лучше изучать историю. Александр I от своих реформаторских планов отказался задолго, за несколько лет до восстания декабристов. Радикализация тайных обществ произошла именно потому, что их участники поняли, что реформ не будет. Николай I, кстати, тоже прекрасно понимал, что реформы необходимы. И тоже на них не решился. Но Николай I кончил крахом, поражением в Крымской войне.
А дальше — Александр II и его великие реформы, освобождение крестьян. Остававшиеся в живых декабристы встретили это с восторгом. Еще через полвека появился парламент... Если взглянуть на магистральное движение России, то нетрудно убедиться в том, что многие идеи декабристов были реализованы. Другое дело, что Ленин и Сталин сумели все вернуть назад. Но таковы уж особенности нашего исторического пути.
— То, что происходит сегодня в официальном дискурсе, посвященном этим историческим событиям, некоторые мои коллеги остроумно называют «восстанием против декабристов». Их клеймят как государственных преступников, изменников, а советскую историографию обвиняют в их героизации, в том, что сложила о декабристах «пропагандистский миф». От вердикта николаевского суда этот «приговор истории» отличается, пожалуй, лишь тем, что теперь декабристов причисляют еще и к иноагентам. Правда, министр юстиции защищает декабристов от этого обвинения, но защищает весьма своеобразно: они, говорит, «не были объектами иностранного влияния, а были субъектами». На ваш взгляд, это восстановление исторической справедливости или создание нового мифа, с противоположным знаком?
— Никакого отношения к исторической справедливости это, конечно же, не имеет. Еще раз советую всем, кто берется рассуждать на эту тему: читайте источники, историческую литературу. В конце следствия арестованным декабристам был задан вопрос о том, как зародился у них «злоумышленный образ мыслей». Ответы известны, они опубликованы. Ничего нового здесь нет. Советская, несоветская историография — не важно. Это азы декабристоведения.
Декабристы сами четко сказали, откуда взяли свои идеи. Это великая французская философия XVIII века. Это политические мыслители уже XIX века — Кондорсе и иже с ним. Это великие британские экономисты Смит и Рикардо. И это жизненный опыт самих декабристов: во время войн с Наполеоном они побывали в Западной Европе, увидели собственными глазами, как может жить страна, освобожденная от рабства, как процветают французские, немецкие крестьяне...
Итак, западное влияние, безусловно, было. Но что же, теперь и Петра Великого надо за это из истории вычеркнуть?
— Некоторые, кстати, уже пытаются.
— Мне жаль людей, которые под влиянием каких-то идей, согласующихся, как им кажется, с сегодняшним состоянием умов, отказываются понимать элементарные вещи. В первую очередь декабристов сподвигла на восстание российская действительность. Прочтите воспоминания Ивана Дмитриевича Якушкина, в которых рассказывается, какое впечатление на него и его товарищей произвели российские порядки после возвращения их из заграничного похода.
Там есть, например, такой эпизод: когда гвардия во главе с императором торжественно входила в столицу, улицу перед лошадью Александра посмел перебежать какой-то мужик, которого полиция за это жестоко избила, «приняла в палки». «Мы не верили собственным глазам и отвернулись, стыдясь за любимого нами царя, — пишет Якушкин. — Это было во мне первое разочарование на его счет».
Декабристы — патриоты своей Родины. Настоящие патриоты. Они отдавали свои жизни за благо России, как они его понимали. И кто бы что сегодня ни говорил, останутся в истории патриотами.
