По Кавказу ходят “байки”

Мага живет в Малгобеке с женой и тремя детьми в двухкомнатной квартире. Раньше, когда президентом был Мурат Зязиков, Мага работал в министерстве культуры. Теперь пришел новый глава республики, и часть сотрудников ведомства была уволена, вот среди них оказался Мага. Уже который месяц он сидит без зарплаты и без каких-либо перспектив. В Ингушетии работа есть в основном в чиновничьем аппарате, милиции и предпринимательстве, но большинство населения трудоустроиться не может — администрация и правительство не резиновые. “Я отнес свое резюме сразу в несколько мест, но ответа нет и, я уверен, не будет. И что мне делать, совершенно не представляю”, — говорит он.  

— Мага, ты почему к “байкам” не пойдешь? — задаю вопрос на засыпку. — У тебя же работы нет, денег нет… В лесу и зарплату платят какую-никакую, и властям отомстишь за такую жизнь.

— Нет, я и так что-нибудь придумаю. Там век короткий, а тут жена, дети…

В Ингушетии есть еще одна серьезная проблема — похищение людей. Жителей похищают по разным причинам, в Пригородном районе — из-за межнационального конфликта с осетинами, в других районах люди в масках — из-за пособничества боевикам, ну а сами боевики похищают родственников чиновников и предпринимателей с целью выкупа. Заедут в очередной раз с гастролями так называемые федеральные “маски-шоу” в ваххабитские села, и наутро пара-тройка молодых ингушей уходят обозленные в горы, воевать с действующим режимом.

В Ингушетии есть “ваххабитские” села — Али-Юрт, Плиево, Насыр-Корт. В одном из них живет бывший боевик, во время второй чеченской кампании прошедший подготовку в тренировочном лагере “Кавказ-центр” у Шамиля Басаева и Хаттаба. В прошлом он отличный минер, ныне просто “сочувствующий” лесным братьям. Хотя у них, как у нас, “бывших” не бывает, вот его и заметают спецслужбы всякий раз, когда грохнут очередного ингушского милиционера.

— Пора бы уже давно понять, что мы не Россия, мы живем по другим законам и правилам, мы абсолютно разные и ничего общего у нас с вами нет. То, что для вас нормально, для нас в мыслях непозволительно. Ваш режим разрушительный, он уничтожает, — говорит он.

Ну и дальше лекция на полтора часа о джихаде и святом газавате… Про “правильные” правила ваххабитов. Стоит отметить, что всего-то за несколько лет ситуация с досугом в Ингушетии серьезно поменялась. Боулинг-клуб закрыт, кинотеатр “Матрица” не работает (обстреливают постоянно), ресторанов за прошлый год спалили штук пять, магазины со спиртным вообще жгут чуть ли не еженощно. Все эти светские развлечения недопустимы, по мнению боевиков, это вроде как признаки растления общества. И они своего добились, народ по вечерам сидит дома и не высовывается.

Российские силовики в Ингушетии как на настоящем фронте. Солидное количество боевиков живет в ингушских лесах, таких густых и непролазных. И каждый день подрывы, обстрелы, погибшие, раненые. Наши воинские части — как крепости, КПП с “ежами”, заграждениями, пулеметными гнездами и БТРами на ночь у ворот, чтобы смертник не врезался. По периметру высокие сетки, чтобы граната не прилетела. И все равно обстреливают, практически каждую ночь. Воинские части усиленно охраняются. 503-й Троицкий полк Минобороны, например, охраняют бойцы из 10-й краснодарской бригады специального назначения ГРУ… Но это называется не война и даже не контртеррористическая операция, а так — КТО иногда, местами.

Ну, военные — понятно, мишень колоритная, идет колонна, подрывай или обстреливай из засады. Но непонятно, как можно в центре Назрани расстрелять несколько человек и запросто скрыться.

 Пока мне удалось убедиться наглядно, что это обыденность. Мы ехали практически по центру города, когда совсем рядом послышалась автоматная очередь и визг тормозов. После того как паника улеглась, выяснилось, что неизвестные обстреляли дом. Еще позже выяснилось, что это дом местного милиционера. И стрелявших, естественно, не поймали. Боевики действуют дерзко, четко, слаженно. И всегда обладают точной информацией: им известны места проживания милиционеров и чиновников, маршруты их передвижения и места, где они бывают. В стане сепаратистов Ингушетию называют Имарат “Галгайче”. В стане федералов — “ингушский фронт”.


Чечня по сравнению с Ингушетией и Дагестаном — тихая гавань. Но этому есть одно очень важное объяснение: Чечня стала отдельным, сильным, успешным процветающим государством, существующим за счет российских налогоплательщиков. Безусловно, на бумагах она входит в состав России, но во всем остальном она абсолютно самостоятельная. Рамзан Кадыров сумел сплотить чеченское общество и доказать, что жить так, как они живут сейчас, — лучше всего. Великолепный Грозный, кругом фонтаны, растения, иллюминация, милиционеры в белых рубашках, идеальные дороги со свежей белой разметкой, суши-бары, торговые центры, шикарный аэропорт “Северный”, где вскоре откроется международное сообщение… Ни следа разрухи и нищеты соседних кавказских республик — этакий оазис, отечественные Эмираты.

В Чечне даже перестали нарушать Правила дорожного движения, если раньше средняя скорость по республике была 140 километров в час, то сейчас народ редко мчится за сотню и старается ни в коем случае не поворачивать направо из левого ряда на красный свет.

Все женщины тут ходят в юбках, кофтах, закрывающих плечи, косынках. Никаких декольте и джинсов. В Чечне периодически находят трупы убитых девушек — за секс вне брака слишком дорогая плата. В ресторанах одни мужчины, алкоголь продают чуть ли не из-под полы — в общем, картина вырисовывается весьма благостная в плане нравов.

Чечня процветает и укрепляется, в республике есть один мощный лидер, у которого под боком два батальона вооруженных бойцов “Север” и “Юг”, вся чеченская милиция, чеченский ОМОН, ОРБ, служба собственной безопасности. И все это создало российское руководство. Рамзан Кадыров получил куда больше, чем те, кто воевал и отдал свою жизнь за так называемую свободную Ичкерию.

Может показаться, что сами чеченцы должны ненавидеть своего сказочно богатого властного лидера. Но они, напротив, его действительно любят, почти боготворят. Ни один из чеченцев, с которыми мне довелось общаться, не сказал про него плохого слова. Хотя не исключено, что так происходит из-за панического страха перед Рамзаном Кадыровым. Стоит отметить, что все, кто когда-то его критиковал, либо оказываются в бегах, либо в могиле. Примеры известны…

— Рамзан — уникальное явление для Чечни, это большая удача, что у нас есть такой руководитель. Он сплотил наш народ, он возвращает боевиков из леса и наших соотечественников из эмиграции, он объединяет чеченское общество. Мы будем сильными, если будем едиными, — говорит мне сотрудник ОМОНа Асланбек. — Вся республика за него стоит горой, если он ставит задачу — нужно умереть, но сделать.

— А как вы все относитесь к тому, что Кадыров задекларировал маленькую квартиру в Грозном и “Жигули”?

— Он президент и должен жить в хороших условиях. Все, что у нас есть, это он добился и его отец. Что вы все прицепились к этим бумажкам?! — возмущается Асланбек. — Какой бы он ни был, он президент, и его нужно уважать. Вот вы своего президента уважаете?

— Секунду. Вообще-то у нас с вами президент один — Дмитрий Медведев…

— А у нас президент — Рамзан Кадыров.

— Ну а как оперативная обстановка? — спрашиваю не о “финансах”.

— Отличная обстановка. Выдавили почти всех вахабистов (чеченцы называют ваххабитов почему-то именно вахабистами). И остальных скоро добьем, главное, чтобы ваши русские не мешали. Ведь это вы устраиваете тут войны, это вам выгодно, чтоб наш народ был разрознен межклановыми разборками. Когда власть и полномочия в Чечне Россия передавала нам самим, вы думали, пусть они там друг друга мочат, нам же лучше будет, если их меньше. Не выйдет! Рамзан всех сплотил! Русские тут не воюют, а обозначают присутствие. Если б вы воевали, уже давно всех добили бы. Это ваша Ханкала продает оружие боевикам, и не надо кивать на Грузию, сделали, тоже мне, внешнего агрессора… Мы — чеченская милиция — всякий раз, когда проводим спецоперации, находим схроны и базы вахабистов, а после того, как оружие пробиваем, оказывается, что оно с Ханкалы. Но заметь, ни одного уголовного дела нет… Это ваше ГРУ якшается с боевиками, знает каждый их шаг, потому что вам нужна война для отмывания денег, для звездочек и наград, для поддержания боеспособности вашей армии.

— Это недоказуемо.

— Смотри, в Шатое недавно была крупная спецоперация. С нами были русские разведчики. Вступили с вахабистами в бой, передаем координаты на Ханкалу, просим поддержку артиллерии, называем квадрат, а они долбят прямо по нам и пускают дымовую завесу. Пока мы очухались, повставали, поотряхивались, боевики ушли и забрали все свое оружие. Так командир этих русских разведчиков, который с нами под свою же “артель” попал, вечером напился, надел парадный китель со всеми медалями и чуть не застрелился, успели спасти… И Доку Умарова сколько раз по приказу Ханкалы выводили из окружения. А недавно у нас в Шатойском районе была шура — все эмиры Чечни собирались, человек тридцать. И все видели, как до этого ваши грушники здесь весь лес аппаратурой напичкали и свои посты повыставляли… Посовещались себе боевики спокойно и разошлись. Мы с ингушскими милиционерами в последней операции на границе 20 боевиков уничтожили, федералы могут таким похвастаться? Вот то-то же… Ваши “Альфы-шмальфы” работают по команде, когда Москва решит, что того или иного боевика пришло время уничтожить.


6 утра, Ханкала. Если по всей Чечне периодически кричит мулла, призывая мусульман на молитву, у нас орет гимн “Россия — священная наша держава”. Еще засветло инженерная разведка ушла на ежедневную проверку чеченских дорог на минно-взрывные вещества, а по военной базе забегали солдаты и офицеры. Ханкала — маленький мир, маленькая Россия в окружающем ее исламском пространстве. Как только пересекаешь КПП, попадаешь в обычную российскую часть, женщины в привычных джинсах и майках, устав, законы, ну и пиво на ханкальском рынке. Раньше здесь располагалась 42-я мотострелковая дивизия, теперь вновь сформированная 18-я бригада. Из остатков в Шали создали еще одну 17-ю бригаду, а в Шатое, где стоит 291-й полк, планируют сделать 8-ю горную бригаду. Кроме того, в Калиновскую собираются из Подмосковья перебросить 4-ю бригаду (бывшую Кантемировскую дивизию), а бывшую Таманскую дивизию, ныне 2–ю бригаду, планируют переместить в Моздок. Рамзан Кадыров настаивает на выводе российских войск из Чечни, но, как можно видеть, процесс идет совершенно обратный. Впрочем, перебросить “Тамань” и “Кантемиру” на Кавказ — решение грамотное: там они будут куда нужнее, чем в Московской области. Правда, при переходе на бригадную систему не обходится без бюрократического маразма. Спустя неделю после отмены КТО в Чечне под Бамутом боевики расстреляли троих контрактников. Когда они погибли, были еще военнослужащими 42-й дивизии, а не 18-й бригады, в которую ту переформировали. Родственники погибших военных теперь не могут получить даже страховку за потерянных кормильцев, поскольку дивизии уже нет, а в списках частей новой бригады погибшие военные не значатся…

— Вот мои ребята только с гор спустились, гонялись за боевиками, но удалось взять только их базу, и ту без оружия, — рассказывает мне командир разведподразделения. — По-моему, мы на пороге какой-то огромной задницы, боевики есть, в лесах чувствуют себя по-хозяйски, к ним постоянно идет пополнение. Молодежь их — это вообще оборзевшие душары, под руководством старших товарищей их быстро обкатывают, и, как говорится, назад пути нет. Вот и воюем потихоньку.

— Режим контртеррористической операции действительно Чечне не нужен?

— По-моему, после отмены КТО ситуация стала еще сложнее. В Ингушетии, Дагестане, Чечне нужно ввести режим чрезвычайного положения, разве вы не видите, что происходит? Конечно, в Москве сложно представить, что здесь творится, — перед отменой КТО как-то приехала группа депутатов Госдумы посмотреть, как тут у нас. За три дня до этого в Грозном был усиленный режим, саперы, собаки, оперативники проверяли каждый сантиметр города. Потом все это столичное стадо встретили в аэропорту, на бронированных машинах колонной провезли по городу, а вечером отправили обратно. Всё зашибись, фонтаны, мечети, новые дома. Но лучше б они на “Жигулях” съездили в Итум-Кале, Бамут, Ведено… Смешно все это.

— А как отношения складываются с коллегами, чеченскими милиционерами?

— А как они могут складываться, если практически все они бывшие “духи”, с которыми мы рубились две войны? Только теперь почему-то у них в руках оружие, ментовские корки, деньги… Они живут на наши налоги, выходит, мы платим им дань! У них тут все благостно, красивенько, все такие глубоко верующие в Аллаха. А приезжают к нам на Большую Землю в Россию и семечки щелкают на корточках на Красной площади, лезгинку танцуют, наших баб цепляют! Противно смотреть, как чеченская верхушка шикует у нас в России, швыряет пачки долларов под ноги певичек и стриптизерш. А ведь это на наши налоги, я, ты, он — мы оплачиваем это всё! Хочешь, я тебе честно скажу, кому на Руси жить хорошо, — чеченцам! Если будет третья чеченская — а она обязательно рано или поздно будет, — я им все припомню.