То, что судья Людмила Пантелеева питает нешуточную страсть к дисциплине и порядку, почувствовалось еще на подходе к залу заседаний. В коридорчике, где расположен зал, пустовали восемь скамеек. Но как только на них кто-то хотел сесть, тут же к ним подскакивали два пристава и выставляли в холл этажа.
— Судья распорядилась, чтоб здесь никого не было, — в конце концов объяснили свое странное поведение приставы.
— Молодой человек, что это у вас? Уберите немедленно, — приказала судья радиокорреспонденту, приготовившемуся записывать происходящее на заседании. Объяснять, что это его работа, оказалось бесполезно, и парень покорно убрал микрофон в сумку.
Тут поднялся представитель Чубайса Леонид Гозман и заявил ходатайство разрешить вести аудиозапись, поскольку это позволено законом.
— За вами по залу с неизвестными предметами ни разу не бегали? — напустилась на него судья. — За мной бегали…
Все засмеялись. Но во время допроса Квачкова стало понятно, что скорее всего судье действительно доставалось.
Своего допроса Владимир Квачков в отличие от всех сидящих в зале дожидался за дверью — его удалили с процесса за поведение еще в феврале. Вызвали. Супруга Квачкова, Надежда, пояснила, что муж тщательно готовился к этому дню: “Он должен сказать присяжным все именно сегодня. Ведь в прениях он не сможет участвовать, его удалили”.
— Принадлежал ли вам гараж, где были найдены боеприпасы? — спросил у Квачкова адвокат.
Подсудимый рассказал, что у гаража хозяина не было, поскольку это незаконное строение, и переходил он от одних жильцов к другим. Назвать всех, кто им пользовался, невозможно. Но в 2005 году из-за сложного материального положения именно Квачков сдавал его таджикам, которые делали в его квартире ремонт.
— Что вы можете сказать о найденном в гараже пистолете? — спросил адвокат.
— Пистолет не принадлежал ни мне, ни кому-то из членов моей семьи. Но мне известно из запросов, что пистолет принадлежал какому-то гражданину Таджикистана…
— Что можете пояснить о патронах, найденных в канистре в гараже?
— У любого автомобилиста в гараже находится масса канистр. Пояснить, в какой именно канистре найдены патроны, я не могу. Но в отношении самих патронов могу пояснить. Судя по партии, я как командир…
— Я прерываю вас и отправляю присяжных в совещательную комнату! — воскликнула судья. Когда двери за присяжными закрылись, она обратилась к Квачкову.
— Недопустимо перед присяжными разглашать сведения о личности.
— А в чем они выразились? — спросил подсудимый.
— Я делаю предупреждение о недопустимости тона, с которым вы обращаетесь к суду.
— Я прошу суд разъяснить…
— Я дала необходимые разъяснения! Подсудимый Квачков предупреждается, что подсудимый допрашивается по поводу фактических обстоятельств дела, а обращение к присяжным на этом этапе слушания не допускается.
— Я знал один УПК, а здесь уже другой, — пожал плечами Квачков.
— Вы вторично предупреждаетесь о недопустимости некорректного поведения…
И так несколько часов.
— Я вас останавливаю! — в очередной раз обрывала судья Квачкова, когда тот касался каких-то событий, которых “касаться нельзя”.
— Я пользовался этим телефоном, пока не произошли события, о которых мне говорить нельзя, — выкручивался подсудимый.
— Я предупреждаю вас о недопустимости саркастического тона, — делала замечания судья.
— Дайте мне объяснить нормальным языком, и я объясню, — возмущался подсудимый.
Один раз он даже попытался объясниться нормальным языком — на вопрос о принадлежности взрывпакета, найденного у него, Квачков начал рассказывать анекдот: “Я вам могу сказать, что сказал поручик Ржевский, когда его спросили, куда нужно вставить взрывпакет, чтобы стать человеком”.
— Допрос может быть прерван, — предупреждала судья.
В итоге досталось всем: адвокатам с обеих сторон, публике и даже прокурору. В какой-то момент адвокат Квачкова Алексей Першин высказал свое возражение на действия председательствующей. И опять случилась перепалка.
— Вы меня не уважаете! — воскликнула судья.
— Да упаси меня Бог, — адвокат перекрестился.
— Адвокат Першин, вы предупреждаетесь о недопустимости отправления в зале суда религиозных обрядов!
Тут уже неоднократно предупреждаемые судьей о соблюдении строгой дисциплины слушатели не выдержали и засмеялись.
— Присутствующие в зале слушатели предупреждаются за смех в зале! — воскликнула судья.
И объявила перерыв на обед.
— Да, теперь понятно, почему дело слушается так долго, — вздохнул кто-то, покидая зал.
