Простая арифметика
Что такое Эрмитаж? Насколько он велик и влиятелен сегодня? Чтобы оценить масштаб крупнейшего музея страны, обратимся к элементарной математике.
* Фонды Эрмитажа насчитывают 3 миллиона экспонатов - это в десять раз больше, чем в коллекции Лувра. Вот простейший подсчет: если на каждый экспонат уделять хотя бы одну минуту, то на осмотр всей экспозиции Эрмитажа уйдет около пяти с половиной лет. И это без учета времени на переход от одного экспоната к другому, из одного корпуса - в следующий. Без учета сна и еды, осмысления и исследования шедевров.
* В 2013 году Эрмитаж посетило 5 миллионов человек. Посещаемость выросла после открытия отреставрированного Генштаба, где разместилось по большей части искусство авангарда (в том числе и один из "Черных квадратов" Малевича), Для сравнения: в 2013-м самый популярный музей в мире Лувр принял 9,2 млн человек. Эрмитаж пока не догнал французского рекордсмена, и слава богу: когда музей забит, как метро в час-пик, сложно воспринимать красоту искусства. Из-за этой проблемы (и увеличивающихся случаев воровства) Лувр не повторил мировой рекорд 2012 года - тогда музей посетило 10 млн человек.
* Общая площадь всех 11 корпусов Эрмитажа насчитывает более 183 кв.км., экспозиции занимают 62,3 кв.км., фонды - 42 кв.км (Лувр занимает 195 тыс. кв.м, но его экспозиция чуть скромнее - 60,6 кв.м). Эрмитаж - это не только комплекс старинных зданий на Дворцовой площади, но и оборудованный по последнему слову музейной технологии реставрационно-хранительный центр "Старая Деревня". Он расположен близ места дуэли Пушкина и Дантеса, в самом населенном районе города, Приморском, который еще называют "невыездным" за вечные беды с дорожно-мостовой инфраструктурой (благо, есть метро). Уникальность РХЦ "Старая деревня" состоит том, что произведения здесь находятся в открытом хранении, и публика может увидеть, как работают реставраторы. Протяженность экспозиции - больше километра.
* Современный Эрмитаж простирается вплоть до Амстердама. Музей имеет три филиала. Первый открылся в столице Нидерландов в 2004 году. Позже Эрмитаж продвинулся вглубь России и открыл отделения в Казани и Выборге. На 2016 год назначен запуск сибирского филиала в Омске.
Одни сухие цифры многое говорят о музейной империи Эрмитаж. Мощь и сила "места уединения" (так с французского переводится ermitage) набиралась веками. Самое время покончить с арифметикой и обратиться к истории, которая во сто крат увлекательней статистики.
Зимний – дворец №5
Перенесемся в прошлое. Даже не в год основания Эрмитажа - 1764-й, когда Екатерина II увела из-под носа у прусского императора Фридриха две с половиной сотни живописных полотен, тем самым сделав первый вклад в коллекцию музея. Об этом чуть позже. Перенесемся на 260 лет назад, когда рождался Зимний дворец - императорская резиденция и центр политической власти вплоть до ноября 1917 года (тогда дворец был объявлен государственным музеем и принял в свои фонды национализированные ценности богатейших дворянских родов).
…Итак, 1754-й. Несколько гребцов удерживают неподвижно лодку, споря с течением Невы. Над шлюпкой возвышается фигура Бартоломео Франческо Растрелли. Он пристально вглядывается в берега Невы, прикладывает линейку к линии горизонта. Вместо немощеных берегов и пустыря, где возятся сотни рабочих, зодчий видит величественный дворец, прекрасные скульптуры, отливающие золотом в водах реки, пышные барочных фасады… Для 54-летнего Варфоломея Варфоломеевича (так на русский манер величали итальянца) Петербург давно стал родным. Он прибыл сюда мальчишкой, по сути, приехал на болото, которое Петр I решил превратить в "окно в Европу". Отец архитектора Растрелли скульптор Бартоломео Карло здраво рассудил, что после смерти Людовика XIV во Франции делать нечего. Страна на грани нищеты, на престол взошел 5-летний ребенок, "великий век" короля-солнца стремительно блекнет. От предложения Петра I, столь энергичного и увлеченного правителя, было бессмысленно отказываться. Семья переехала в Петербург. Скоро обрусела, Бартоломео-старший стал величать себя графом для важности, а Растрелли-младший стал его правой рукой. Потом получил образование, поездил по миру, и все свои знания и энергию бросил на строительство полюбившегося края. Когда на престол взошла Елизавета II, любившая все делать пышно и с размахом, Растрелли предложил ей амбициозный проект дворца, который он так отчетливо сейчас видел в бликах воды.
Зимний дворец Растрелли был пятым по счету. Растрелли замышлял его как архитектурный комплекс, но в камень воплотилось только одно здание. Не в пример двум первым, деревянным царским резиденцияем, дворцу №3, что 20 лет назад Растрелли перестраивал для Анны Иоановны и который со временем превратился в "бутерброд" из служебных пристроек, и временному четвертому, дворец №5 должен был потрясать пышностью и монументальностью. Стиль - барокко. Цена - немыслимая. Сроки строительства - рекордные.
Правда, для Елизаветы II эти 10 лет оказались слишком длинными, императрица так и не дождалась своего волшебного дворца. Хотя Растрелли работал быстро, логично, вдохновенно. И зимой, и летом, без передышек. С использованием последних инженерных разработок. Он распределил "точки активности" в царской резиденции по четырем углам прямоугольного здания. В северо-западном – Тронный Зал, в северо–восточном - главная лестница (Иорданская, или Посольская), в юго-восточном – церковь, в юго–западном – театр. Каждый имел свою функцию и неповторимый фасад.
Когда оставалось лишь закончить отделку, императрица умерла. Петр III, который совсем недавно наградил орденом и чином Растрелли, смещен супругой, Софией Августой Фредерикой Анхальт-Цербстской, вошедшей в отечественную историю как Екатерина Великая. Происходил переворот не только в политике, искусство тоже сделало поворот. Классицизм вытесняет барокко. Растрелли уходит в отставку и уезжает за границу. Выбора у него нет. С горечью пожилой итальянец покидает город, где пожил полвека. Далеко не уехал - его след теряется в Латвии. Но его Зимний дворец остался. И сейчас так же величественно возвышается над Невой, как два с половиной столетия назад.
Конечно, столь долгая жизнь изменила Зимний. Первоначальный песчаный цвет превратился в зеленый, менялись интерьеры, внедрялись научные изобретения. Первое отопление, электрическое освещение, телефон, лифт - все новинки первыми появлялись в Зимнем. Однако дух своего создателя дворец сохранил. Мечта Растрелли (пусть и не совсем так, как он надеялся) воплотилась в жизнь: Зимний дворец стал частью величественного архитектурного ансамбля, узнаваемого во всем мире. Главный вестибюль, галерея первого этажа (которая справедливо носит имя зодчего), Иорданская лестница и дворцовая церковь, восстановленные Василием Стасовым после пожара 1837 года без значительных изменений, сохранились по сей день такими, как их задумал зодчий.
Искусство как инструмент политики
Екатерина II поняла эту истину очень рано. Почти сразу, как заняла престол. Она позаботилась о том, чтобы одеть площадь вокруг Зимнего дворца в гранит, назвала ее Дворцовой. А еще раньше задумалась, как обставить монарший дом, да так чтобы со вкусом и пользой для репутации. Встречают, как говорится, по одежке, особенно в политике. Ответ нашелся быстро.
Картины голландских и фламандских мастеров изначально предназначались для прусского правителя Фридриха II. В 1755 году он поручил берлинскому коммерсанту Иоганну Эрнсту Гоцковскому, с которым познакомился во времена бунтарской юности, собрать для него коллекцию живописи. Однако вымотанный "семилетней войной" Фридрих не смешил выкупать коллекцию в 300 картин уже собранную Гоцковским, а сам доверенный прусского короля в 1760-м оказался в оккупации русской армии.
Фридрих едва смог выйти на сносных условиях из войны, отголоски которой докатились даже до Филиппин, и которую Черчилль назвал "первой мировой". Если бы не Петр III, восхищавшийся Старым Фрицем, Фридриху не миновать разгрома. Русские войска вошли в Берлин, австрийцы взяли Дрезден, эрцгерцог оказался в шаге от полного краха. Но в 1762 году ситуация резко изменилась: Елизавета II скончалась, а ее племянник посмешил заключить мир с прусским королем. Петр вернул Фридриху недавно завоеванную Восточную Пруссию и Кенигсберг (жители которого, в том числе Иммануил Кант, успели присягнуть русской короне), тем самым настроив вчерашних союзников - Францию и Австрию - против России. Самодержица Екатерина, императрица-проветительница, не решилась снова втравливать страну в войну. Наоборот - наладила дипломатические отношения с Пруссией, поддержав "северный аккорд" (тайный союз с Англией и Пруссией против Франции и Австрии). Одним из эпизодов политической игры стала та самая коллекция Фридриха. Когда русские оставляли Берлин, Гоцковский вложил все средства в хлебные магазины, но неудачно. Тогда в счет долга коммерсант передал русскому послу Владимиру Долгорукому коллекцию. По другой версии, Долгорукий все-таки купил 300 картин голландских и фламандских мастеров предназначавшихся для Фридриха, но сумма нигде не озвучивается.
А с Фридрихом - одиним из самых образованных людей своей эпохи, полиглотом, музыкантом, философом - последующие десятилетия Екатерина поддерживала дружескую переписку. Потом она еще не раз прибегала к такому ходу в политических целях. Вскоре она завоевала репутацию просвещенной монархини. Открыла Московский университет, Императорский театр, Академию художеств. Годами вела переписку с философами Просвещения Дидро и Вольтером. Они, кстати, воздействовали не только на модель мышления самодержицы, но и на ее художественные вкусы. Руководствуясь в том числе и советами мыслителей, Екатерина собрала за годы правления около 4000 произведений. Однажды "заболев" коллекционированием произведений искусства, Екатерина уже никогда не останавливалась.
Шедевры ведущих мастеров фламандской школы, произведения Рембрандта и «малых» голландцев, картины итальянских художников XVI-XVII вв. Их Екатерина II покупала партиями, не жалея средств. Работы современных художников выписывались из Парижа, Лондона и Рима. Для Царского села везли античную скульптуру.
И все-таки первый художественный трофей остался для нее навсегда особенным. Как первая любовь, что случается раз в жизни. Екатерина "обставила" презентацию трофея громко и пышно. 7 декабря - в день Святой Екатерины - на вернисаж в Малом Эрмитаже съехалась вся великосветская публика.
Именно в этот день принято отмечать рождение музея.
Назад, в огненный 1837-й
Этот год обернулся двумя событиями, потрясшими Россию. В начале 1837-го умирает Александр Пушкин, а в конце года - 17 декабря - случается крупнейший в истории России ХIХ века пожар. Горит Зимний дворец. Огонь пожирает интерьеры Растрелли, Капренги, Монферрана и Росси, не жалеет картины, книги, рукописи…
Николая I в резиденции нет в момент возгорания - он на театральной премьере. Как только императору приносят страшную весть, он мчится во дворец, но тот уже объят огнем. В здании около трех тысяч человек, двор и многочисленная прислуга.
Нужно как-то выводить людей: император приказывает немедленно разбить окна на хорах Фельдмаршальского зала. Большинство выводят, но дворец не удается потушить. Пожар не унимается трое суток. Зарево видно за 50-70 верст от города. Собственный штат пожарных императорской резиденции не справляется. В тушении участвуют чуть ли не все горожане. В конце, когда спасенные вещи горой были свалены у Александровской колонны (возведенной за три года до трагедии), становится ясно масштаб разрушения огромен. На восстановление дворца уйдет два года, запах гари будет назойливо стоять месяцами на Дворцовой.
Силами архитектора Василия Стасова и художника Александра Брюллова Зимний восстает из пепла. Их работа была революционна сразу по нескольким показателем. Стасов, по велению императора, провел не перестройку, а именно реконструкцию - как бы сейчас выразились - с элементами реставрации. Тут нужно остановиться и пояснить, что зодчие и художники прошлого ничего криминального в трансформации старой архитектуры не видели. Только в ХХ веке реставрация станет одним из законов в отношении исторических зданий. Восстановительные работы в Зимнем в этом смысле уникальны, как одна из первых таких попыток. К концу века в Эрмитаже уже будут отделы, занимающиеся научной реставрацией. Повреждение ценностей пожаром подтолкнуло развитие этой музейной отрасли.
Однако Стасов только частично воскресил растреллевский замысел. Воссоздал отделку стен - хотя новый орнамент не воспроизводил прежний точно, но был выполнен все же в барочном духе. Заменил розовые колонны на серые, из сердобольского гранита. Резные золоченые балясины - на мраморную балюстраду. И много чего еще изменил в художественном смысле, но, что еще интереснее, в техническом. Например, после пожара во дворце пользовались исключительно масляными лампами, кинкетами, названными так по имени их изобретателя, парижского аптекаря, Антуана Кинкета.
В Эртитаже вообще всегда использовали только новейшее. Самое первое системное отопление, как и канализация, появились здесь.
Дворец умер – да здравствует музей
Для широкой публики музей открылся еще в имперской России - в 1852 году, в здании Нового Эрмитажа. Того самого корпуса, портик которого подпирают атланты-гиганты, так искусно вырезанные скульптором Алексанром Теребеневым. В ХIХ веке Эрмитаж пополнялся очень активно, Романовы тратили заоблачные суммы, покупали работы Рафаэля и да Винчи, Тициана и Карраччи. В музей передавались археологические находки. Сенатор, знаток искусств и коллекционер Дмитрий Татищев завещал Эрмитажу все свое собрание, среди шедевров этой коллекции - ранний диптих ван Эйка "Страшный суд. Распятие".
А как Эрмитаж обогатила революция! Нет, нельзя отрицать, что переворот 1917-й года ударил по сокровищнице российской короны. Многие произведения большевики распродавали по идейным соображениям: долой буржуазию и все ее наследство, порядки и ценности. Продать и получить деньги на строительство нового мира - такая приветствовалась логика. Самый большой ущерб нанесли распродажи рубежа 30-х годов. Тогда, в числе 48 значительных шедевров, из страны навсегда уехали произведения Рафаэля, ван Эйка, Тициана и Рембрандта.
Однако никогда прежде фондохранилище Эрмитажа так лихо не пополнялось. В Эрмитаж хлынули национализированные коллекции дворянских родов (Юсуповых, Шуваловых, Строгановых, Горчаковых), собрание Академии художеств и других музеев. Сотни тысяч предметов искусства.
В эвакуацию, в страшные, особенно для оккупированного Ленинграда, годы второй мировой, отправилось более двух миллионов экспонатов. Подвалы Эрмитажа превратились в бомбоубежище. Музей закрылся, но жизнь в нем не умерла. Читались лекции, латали здания - их чудом миновали серьезные травмы. Восстановили разрушенное еще до конца войны. И что самое удивительное и чудесное - ни один экспонат, уверяли сотрудники, не был утерян. После войны музей снова распахнул свои двери публике. Только после падения "железного занавеса" обнаружилось, что война серьезно пополнила фонды Эрмитажа новыми шедеврами, трофеями из Берлина и Египетского музея. В том числе, работами импрессионистов и неоимпрессионистов, Тулуз-Лотрека, Мане, Сера.
Немаловажную часть экспозиции составила т.н. морозовско-щусевская коллекция. В 1948-м году советское правительство расформировало Музей Нового Западного искусства. Первый музей современного искусства в стране оказался не в чести у власти, стремившейся откреститься от всего западного, буржуазного. Шедевры, собранные когда-то двумя меценатами, в советской России разделили между Эрмитажем и ГМИИ им. Пушкина. "Танец" Матиса и еще около полусотни работ художника, полотна Пикассо, Ренуара, Дега, Моне, Ван Гога и Гогена переехали в Петербург. Последние полвека знаменитые произведения составляют "золотой фонд" музея.
Спор за "московское собрание" между Пушкинским музеем и Петербургом не утихал десятилетиями. Последняя дискуссия теперь уже президента ГМИИ Ирины Антоновой с руководителем Эрмитажа Михаилом Пиотровским обсуждалась всей страной, ведь произошла во время "прямой линии" Владимира Путина в 2013 году. Правда, инициативу Ирины Александровны большинство не поддержало, рассудив, что нет смысла ворошить старые раны и менять историю. Коллекция стала жемчужиной экспозиции «Манифесты» – знаменитая кочующая биеннале современного искусства, которая в честь дня рождения Эрмитажа проходила в Петербурге несколько месяцев. Проект стал одним из самых осуждаемых арт-событий года, тем более, что проходил он на фоне обострения политической ситуации в мире и ряд художников бойкотировали российскую «главу» биеннале. Впрочем, основной проект «Манифесты», собранный куратором Каспером Кенигом, как и следовало ожидать оказался достаточно сдержанным, чтобы не вызвать скандала.
Апофеозом же юбилея стала выставка "Фрэнсис Бэкон и наследие прошлого" в Главном штабе, где представили 25 картин знаменитого английского художника. Особенность выставки, инсценированной лично Пиотровским, в том, что рядом с полотнами Бэкона экспонируются шедевры, вдохновлявшие художника: скульптуры Микеланджело, картины Ван Гога и Веласкеса. Невозможно представить, каких усилий стоило директору музея собрать все эти шедевры на одном вернисаже.
Другим монументальным юбилейным проектом стала выставка античных экспонатов, привезенных в Эрмитаж из Британии. На ней, в частности, выставляется скульптура речного бога Илиссоса – безголовая мужская фигура, когда-то украшавшая Парфенон. Демонстрация этого античного шедевра вызвала скандал: премьер-министр Греции Антонис Самарас обвинил Британию в грабеже, а ее решение одолжить скульптуру Илиссоса Эрмитажу назвал «вызывающим». Греция, впрочем, давно настаивает на том, чтобы Британия вернула произведения, вывезенные из страны британским дипломатом лордом Элгином в начале ХIХ века. Но Пиотровский, очевидно, знал на что шел, готовя эту выставку и к обострению застарелого конфликта был готов. Ему и не такие натиски удавалось отстаивать.
Для самого директора Эрмитажа этот юбилей – двойной. 9 декабря Михаил Борисович отмечает 70-летие. И, очевидно, что самым желанным подарком для него стал успех юбилейной программы, а, главное, тот факт, что его «вотчина» за четверть тысячелетия своего существования превратилась в могущественную музейную империю, которая не перестанет удивлять публику и оставаться «в тренде».
