После столь грандиозного скандала руководство страны решило устроить самую масштабную проверку музейных ценностей. Причем пройтись инспекторам пришлось по всем музеям нашей необъятной страны.
“МК” первыми подводит итоги беспрецедентной инвентаризации музейных хранилищ.
Только цифры:
— комиссия по инвентаризации музейных ценностей работала три года;
— инспекцию проводили более семисот экспертов;
— проверено 1828 музеев;
— не обнаружено 182 тысячи предметов.
Такие ошеломляющие цифры “МК” раскрыл руководитель первой рабочей группы по инвентаризации музейных ценностей, замминистра культуры РФ Андрей Бусыгин. Он и рассказал, что же сегодня на самом деле происходит с национальным достоянием.
— Скажу сразу: скандальная история с Эрмитажем послужила последней каплей в историях исчезновения музейных ценностей. Директору Михаилу Пиотровскому были сделаны серьезные замечания. Он, в свою очередь, сменил главного хранителя, который активно взялся за работу. Но после исчезновения ценных предметов в Эрмитаже инвентаризация всех музеев была просто необходимой.
— Андрей Евгеньевич, как же строилась работа проверочной комиссии?
— Знаете, как правильно и дословно называлась наша комиссия? Комиссия по координации вопросов организации и проведения комплексной проверки сохранности культурных ценностей, находящихся в фондах музеев РФ. Так вот эта самая комиссия инспектировала музеи три года. В ее состав входили представители Министерства культуры, МВД, прокуратуры, службы финансового надзора, Росохранкультуры. И это только основные ведомства. Кроме того, с нами работали представители крупных музеев: от Эрмитажа — Михаил Пиотровский, от ГМИИ им. А.С.Пушкина — Ирина Антонова, от музеев Кремля — Елена Гагарина.
Внутри этой большой комиссии создали три рабочие группы. Первую возглавил я, и именно она непосредственно занималась инвентаризацией, то есть комплексной проверкой сохранности культурных ценностей. Вторая занималась вопросами совершенствования законодательства, а также вопросами исполнения бюджетных обязательств в области сохранения Музейного фонда РФ. И третья занималась обеспечением безопасности.
— А как вы организовывали проверки музеев? Ведь по всей РФ их порядка двух тысяч?
— Во-первых, мы составили жесткий план проверок. Во-вторых, нам необходимо было сформировать 1700 экспертных комиссий, именно они и выезжали на место для непосредственного проведения инвентаризации.
— Так много?
— А как же? Нам ведь необходимо было проверить 1828 музеев. Могу сказать, что инвентаризацию проводили около семиста специалистов.
— Вы уверены в их беспристрастности?
— Понимаете, у нас ведь не было такого, чтобы музей проверял себя сам. Да, эксперты были из музейного сообщества. Но не только, в состав комиссии входили и представители различных ведомств. Кроме того, если у нас вдруг возникали вопросы по отчетам, проверка проводилась повторно. Кроме того, руководителям музеев мы устраивали самый настоящий экзамен и опрашивали их по каждой, казалось бы, мелочи. По-другому нельзя.
Вывод №1: ошибки в учетных документациях
Оказывается, главная проблема в жизни музеев — это ошибки в учетных документах. Ведь в большинстве случаев того или иного предмета не могли найти не столько потому, что он был похищен, украден, разрушен. А совершенно по другой причине — музейщики неграмотно и зачастую нечистоплотно работали с учетной документацией.
— Знаете, я часто подобную проблему сравниваю с войной, — рассказывает Андрей Бусыгин. — Вот согласитесь: солдат, пропавший без вести, не значит убит. То же самое и с бесценной музейной реликвией. Если мы не могли ее найти в одной коллекции, находили в другой. Много ошибок пришлось исправлять именно в учете предметов ценностей.
— А что это? Халатность музейных работников?
— Дело в том, что в 90-е годы, когда музеи плохо финансировались, руководители собраний бросили все свои силы на организацию выставок. Только таким способом они могли хоть что-то заработать. И руководителям музеев было просто не до учетной документации.
Но были и случаи противоположного характера. Находим, например, несколько ценнейших икон, а они не проходят ни по одной документации музея. То есть в списках коллекций их нет. Разбираемся: откуда они здесь, в чем же дело? Оказывается, еще в 50—60-е годы прошлого века, когда советская власть боролась с церковью и уничтожала иконы, музейные сотрудники прятали за портретами Маркса древнерусскую живопись. И, разумеется, в документы хранения иконы не вносили... Так музейщики спасали настоящее искусство.
ТОЛЬКО ЦИФРЫ:
Лишь в 25 из 77 федеральных музеев нет недостачи: в “Музеях Московского Кремля”, в Государственных музеях-заповедниках “Царское Село”, “Петергоф”, “Куликово поле”; Музее Мирового океана, Центральном музее Великой Отечественной войны 1941—1945 гг., “Родина Ленина”.
Фактическое наличие находящихся в фондах федеральных музеев предметов составляет 26,9 миллиона. Не было предъявлено — 234,4 тысячи. Из них: 2,2 тысячи находятся в розыске МВД России; 5 тысяч разрушены вследствие ненадлежащих условий хранения; 175,8 тысячи списано в неустановленном порядке.
51,3 тысячи предметов отсутствуют по неустановленным причинам, что требует дальнейшего розыска.
Если на 1 декабря 2009-го по всем музеям РФ (в том числе региональным и муниципальным) эксперты не обнаружили 673,1 тысячи предметов, то к 17 февраля ситуация улучшилась — не обнаружили всего 182,7 тысячи экспонатов. Из них: 22,6 тысячи находятся в розыске МВД РФ, 160,1 тысячи отсутствуют по неустановленным причинам.
Получается, в ходе проверок всего лишь за два с половиной месяца нашли аж 490 тысяч экспонатов!
Вывод №2: продавали ценности по приказу “сверху”
— И все же наибольшие потери наших ценностей произошли в 30-х годах прошлого столетия, во время знаменитых музейных распродаж, — продолжает Андрей Бусыгин. — Уникальные предметы уходили с молотка в другие страны. Знаете, в мае прошлого года я был в командировке в Вашингтоне. Зашел в Национальную галерею. У директора нашлось немного свободного времени, и он повел меня по залам. Во время нашего культпохода он показывает на картины и комментирует: “Вот эта картина из вашего Эрмитажа, и вот эта, и та тоже”. И ничего с этим не поделаешь — в те далекие годы Соединенные Штаты приобрели полотна как добросовестные покупатели. А молодое советское государство вырученные от торгов деньги потратило на индустриализацию страны...
Здесь я хотел бы заметить, что уже на первом заседании нашей комиссии Дмитрий Анатольевич Медведев поставил задачу — провести юридический анализ продаж тех лет. Так вот мы их провели и пришли к выводу: все приказы политического руководства страны об изъятиях музейных предметов и их продаже исполнялось незамедлительно.
— Неужели никто не пытался возражать?
— Только Луначарский. Мы нашли даже одно его письмо, в котором он писал о том, что разбазаривать национальное достояние нельзя.
ТОЛЬКО ЦИФРЫ:
49 тысяч предметов изъяты в 1920—1930-х годах, 75,9 тысячи предметов — утрачено в годы войны.
Вывод №3: плохая сохранность в подведомственных музеях
Где же выявили больше всего недостатков? Спецы утверждают: в подведомственных музеях. Оказывается, они работают не по общим музейным правилам, а по внутренним. Сами же ведомства, в свою очередь, обращали явно недостаточное внимание на свои же музеи.
— Вы можете назвать штрафников?
— Центральный музей физической культуры и спорта (Минспорттуризм России), Музей морского флота (Минтранс России), Художественно-педагогический музей игрушки (Российская академия образования), Музей медицины (Российская академия медицинских наук). В перечисленных мною заведениях наибольшие недостатки: и с учетной документацией, и с хранением.
Здесь же мы столкнулись с проблемой передачи некоторых полотен, причем совершенно безотчетной, из подведомственного музея непосредственно в само министерство. Еще во времена Союза, например, из тогда еще Ленинградского военно-морского музея передавали картины для украшения интерьеров Академии медицинских наук или в Главный штаб Военно-морского флота в Москве. И вот результат: сегодня они безвозвратно утрачены. Или еще случай: картины еще до распада Советского Союза передали в Киевское военно-морское училище. Вернуть полотна нет возможности: сегодня Украина — это другое государство.
ТОЛЬКО ЦИФРЫ:
Распределение федеральных музеев по ведомственному подчинению — 59 музеев относятся к ведению Минкульта России, 5 — Минобороны России, 3 — Российской академии наук, 2 — Минтранса России, 1 — Минобрнауки России, 1 — ФСБ России; 1 — Российской академии образования, 1 — Росгидромета, 1 — Россвязи.
Вывод №4: отсутствие хранилищ
Известно, что представители музейного сообщества большую утрату ценных предметов часто оправдывают отсутствием достойных хранилищ. Теперь и инспектора с ними солидарны. Оказалось, на всей территории РФ многие музеи просто не располагают хорошими спецзданиями. Например, в Переславле-Залесском ценности вообще хранятся в бывшей трапезной. Там все вповалку: картины, книги, оружие, керамика, археологические находки. Потом ситуация в Пермской картинной галерее, основанной еще в 30-х годах прошлого века, тоже не лучше. Хранилище устроено на колокольне. При таких условиях на картинах и иконах уже имеются крупные повреждения.
Подобная проблема касается и крупных музеев. Например, в Петербурге, в Российском этнографическом музее, уже два раза затапливало подвалы. А в этих подвалах хранятся, между прочим, уникальные музейные экспонаты.
— Но теперь, наверное, таким музеям волноваться не нужно — деньги будут выделяться на строительство новых хранилищ?
— Знаете, в такие кризисные годы, как теперь, главное внимание уделяется социальной поддержке населения. А музеи, архивы, библиотеки финансируются по остаточному принципу. На новые хранилища нужны средства, и средства немалые. Поэтому мы сейчас намерены представить правительству программу строительства экспозиционных и выставочных площадей.
ТОЛЬКО ЦИФРЫ:
Ориентировочная потребность в финансировании строительства фондохранилищ — 18,2 млрд. руб.
И все же, несмотря на кризис, после проверки уже в семи регионах решена проблема размещения музейных предметов и музейных коллекций в спецпомещениях. Например, в Костромской области новые здания выделены для размещения Кадыйского районного краеведческого музея, Историко-культурного центра им. Б.М.Кустодиева. В Санкт-Петербурге новые помещения для фондов Историко-мемориального музея “Смольный”, Историко-литературного музейного комплекса в Разливе. Полностью отремонтировано фондохранилище музея “Нарвская застава”. В Хабаровском крае построены новые фондохранилища для Дальневосточного художественного музея и Хабаровского краевого музея им. Н.И.Гродекова.
Вывод №5: отсутствие достойной охраны
Проверка выявила еще одну больную тему — охрану музеев. С 1 января 2010 года музеям запретили в качестве охранников нанимать сотрудников частных охранных предприятий. Позволено только пользоваться услугами сотрудников МВД. Но здесь возникли вопросы. Услуги МВД стоят намного дороже
— А что, сами музеи должны искать деньги на оплату работы сотрудников МВД?
— Конечно. Учтите, что с ЧОПами иметь дело попроще — они обходятся дешевле. Но, с другой стороны, чоповцы не имеют права в экстренной ситуации применять оружие. А сотрудники МВД имеют. Так что перед комиссией стояла непростая задача: просчитать, сколько денег нужно на охрану и охранные системы. Ведь в идеале в каждом музее должна быть потайная комната с множеством экранов. По которым проходит ежесекундная трансляция видеонаблюдений из всех залов музея, где установлены видеокамеры.
Музеи, где проблемы с охранными системами отсутствуют, можно перечесть по пальцам одной руки: Музеи Московского Кремля, Третьяковка, Петергоф, Царское Село. Знаете, что меня удивило и одновременно приятно порадовало в Царскосельском музее? Директор подходит вместе со мной к хранилищу, нам открывает дверь сам хранитель, а потом и директор и я — замминистра культуры РФ — оставляем свою подпись под временем входа и временем выхода из хранилища. Видно сразу — порядок, и исключений ни для кого нет. Потом Эрмитаж можно назвать образцом для подражания: там установили отличную охранную аппаратуру, которая реагирует на сетчатку глаза. Там же введен строжайший пропускной контроль.
Но бывали случаи в некоторых музеях ниже критики! Электронный замок на входной двери в зал реставрации сломан. Заходим, спрашиваем: “А где же ответственный сотрудник?” А нам так запросто отвечают: “Пошла чай пить”...
ТОЛЬКО ЦИФРЫ:
Потребность в финансировании мероприятий по обеспечению безопасности Музейного фонда РФ — 16,2 млрд. рублей. Средства нужны: на организацию охранных мероприятий, на инженерно-техническую укрепленность, на технические системы противокриминальной безопасности, на пожарную безопасность.
