Такого развития событий никто не ожидал. А Арцибашев, против которого восстала большая часть труппы (57 человек подписали письмо), взял да и сделал ход конем. Это как в восточной борьбе: если не сопротивляться удару противника, удара не получается.
В ночи звоню Сергею Арцибашеву:
— Сергей Николаевич, вот это ход! Неожиданно. Почему вы приняли такое решение?
— Никакой это не ход — ты так не пиши. Я собирался вести диалог. Позвал весь худсовет, назначил его на 24 марта. Всех обзвонили, предупредили, а они отказались прийти. Что мне остается? Моих сторонников — жалкая кучка, большой перевес не в мою пользу. Ждать общего собрания с голосованием?
Мое здоровье подорвано. Я только вышел из больницы. Инфаркта я не хочу. Врачи готовы были мне продлить больничный, но я все-таки вышел, потому что хотел наладить диалог, поговорить, что-то решить, изменить, но… В такой атмосфере работать невозможно. Сердце начинает болеть. Что теперь, умирать?
Все это он говорит достаточно спокойно, даже как-то отстраненно.
— Сегодня вы последний день в театре. А Департамент культуры, г-н Худяков подписал ваше заявление об отставке?
— Должны. Сказали, что примут решение сегодня.
— Вы допускаете мысль, что сможете прийти в Театр Маяковского после того, что там произошло?
— Ну а почему же нет? Когда я пролежал на Каширке… после таких мест по-другому работает сознание. У меня обиды нет на них. Может быть, у них на меня? Не знаю. Я благодарен за все — что 8,5 года работал там, ставил спектакли. Приду и порог переступлю. Если только охрана запретит туда меня пускать, тогда уж конечно... Сейчас я больше думаю, как восстановиться. У меня двое маленьких детей: Коле — 8, Свете — 4.
— Извините, хочу уточнить, ваша последняя жена, мать детей, — актриса Театра на Покровке?
— Да. Когда я вижу этих маленьких, зависящих от меня людей, я все понимаю. И они всё понимают, особенно когда я прихожу домой в нервном состоянии, они чувствуют мою напряженность. И сами ведут себя по-другому.
— Если честно, вы сами приняли решение уйти или вам помогли?
— Советчиков много, но решение я принимал сам. Я не собирался уходить. Последней каплей стал отказ артистов прийти на худсовет.
— Но после вашего ухода в театре, точнее в его административном аппарате, остаются люди, которых вы привели с собой. Вы же в какой-то степени отвечаете за них?
— Ну, во-первых, я не так много привел. Я не увеличил штат в два раза, как в этом меня обвиняют. Что я могу сказать? Их судьбу будет решать новое руководство.
— А брат ваш, Владимир Николаевич, выполнявший обязанности директора, он как?
— Брату я говорил, что, наверное, приму решение.
Как рассказывают в театре, нервы у брата покрепче будут. До последнего дня он ходил по театру в настроении, далеком от подавленного, и шутил: “Меня-то вы сковырнете, а вот Серегу — вряд ли”. Ошибся брат.
— Но говорят, Сергей Николаевич, что в Театре на Покровке, которым вы продолжаете руководить, артисты тоже недовольны.
— Буду разговаривать с ними. Я ведь на Покровке оставался на полставки руководить. Я курировал театр и не совсем его бросил, как говорят. И не раз в полгода появлялся там. Пойми, я не революционер. Еще до болезни мне подсовывали какие-то письма читать, а я говорил, что не хочу ничего знать, я хочу работать.
— Что, по-вашему, будет с Маяковкой?
— Мне трудно прогнозировать. Я вижу только, что в данной ситуации я не могу ничего изменить. Не могу бороться, противостоять нет сил.
Итак, Сергей Арцибашев ушел. Противостояние окончилось, слава богу, бескровно. Игорь Костолевский так сформулировал общее мнение:
— У нас нет никакого триумфа. Арцибашева нам по-человечески жалко. И он вызывает уважение тем, что нашел в себе силы уйти.
Но жизнь продолжается. Кто займет место в кабинете главного в академическом театре? Об этом вопрос главе Департамента культуры Сергею Худякову — ему принимать решение.
— По уставу театра в нем единоначалие, и должности всех руководителей административных и финансовых служб называются заместители художественного руководителя. Эта система, которую создал Сергей Арцибашев, — его ошибка. Пока исполнять обязанности худрука будет Ирина Шашкова, работавшая заместителем Арцибашева.
— Как долго г-жа Шашкова, которая, кстати, не имеет авторитета в театре, будет руководить?
— Не знаю. Будем советоваться с коллективом, с деятелями театра.
— И все-таки вы полагаете, что худруком станет человек изнутри или извне?
— Ситуация сложная. В такой театр, каким является Маяковка, должен прийти один из опытнейших режиссеров. Случайных людей здесь быть не должно, как и экспериментов.
Сейчас для Академического театра им. Маяковского начнется, пожалуй, самое сложное. Поле битвы свободно, да и битвы удалось избежать. Мародеров тоже пока не видно. Хороших, первоклассных актеров в труппе достаточно, но художественного лидера среди них нет. Опыт, когда театром руководит известный артист, в Москве по большей части печален. Табаков и Волчек — уникумы. Немаловажно, что Маяковка среди столичных театров всегда отличалась внутренней интеллигентностью и отсутствием театральной возни. Смогут ли артисты принять человека извне? Избегут ли искушения получить власть? Не увязнут ли в бесконечных собраниях? Время покажет. До счастливого финала еще далеко.
