«МК»: Я тут подслушала ваши приколы — у каждого из вас есть любимый способ, как убить персонажа!
D.O.A. Франк их часто рубит топором или еще чем-нибудь!
Франк Тилье: Да ладно, я всегда выбираю что-нибудь оригинальное! Из последнего: человека запирают в промышленной морозилке, и он там замерзает. А судмедэксперт мне посоветовал отличный способ, как избавиться от тела! Его нужно тщательно растворить в соляной кислоте, а остатки могут съесть свиньи, но потом свиней тоже нужно убить, потому что они будут отравлены. Тут массовая сцена.
Брижит Обер: Раньше я любила нож, острое холодное оружие, у меня все убийцы ходили с ножами. Но с возрастом как-то исчезло это пристрастие... Разными способами у меня убивают!
D.O.A. У меня нет любимых способов, я выбираю самый логичный. Ясно, если полицейским нужно избавиться от свидетеля, они не будут искать изощренный способ! Они его просто отдубасят и выбросят на помойку, или застрелят, или перережут горло. Если бы мне самому пришлось кого-то убить (ведь все мы иногда думаем об этом!), я выбрал бы самый эффективный способ, да и все!
«МК»: К убийствам мы еще вернемся. Как вам Москва? Увидели ли вы клише: следы СССР, Путин, водка, медведи?
Брижит Обер: Что до Путина, то эти модные блестящие машины, шум кортежей, гигантские пробки — да, я их видела, это те клише, которые связаны с Путиным. Следы СССР — в архитектуре, гигантские сталинские здания, широкие проспекты. Что до водки, то я не видела никого пьяным настолько, чтобы он валялся в канаве.
Франк Тилье: Сначала нам показалось, что город очень маленький, потому что несколько раз случайно встретились в одних и тех же местах, но потом выяснилось, что мы просто ходим одними и теми же тропами вокруг Красной площади. Да, Красная площадь — она и правда так великолепна и удивительна, как я и представлял. Город наполнен событиями, он нагружен историей — это чувствуется и в архитектуре, и в людях.
D.O.A.: Я давно видел такую парадоксальную фотографию и сейчас увидел это своими глазами: если смотреть от Исторического музея, то справа будет Мавзолей Ленина, слева вход в ГУМ, Kenzo, Van Cleef, шикарные бутики... Для меня это яркий образ сегодняшней Москвы.
«МК»: Вы все трое по образованию отнюдь не лирики, а, условно говоря, физики. Что же случилось в жизни, что вы бросили научные дела и перешли в эти тонкие сферы творчества?
Брижит Обер: Писать детективы было моей целью. Я выросла в Каннах, рядом всегда проходил кинофестиваль, и я всегда была корнями глубоко в кино. С детства читала и смотрела только детективы, любила их страстно и ничего другого писать не смогла бы. 10 лет я искала своего издателя и наконец нашла. По профессии я юрист, но я в жизни ни дня не просидела в кабинете юриста.
Франк Тилье: Я тоже с детства читал только детективы. И смотрел кино, большая часть моего детства и юности прошла за просмотром триллеров и детективов. Это копилось во мне, и настал момент, когда я, совсем не думая становиться писателем, увидел, что в моей голове образовалась история, полицейский триллер. Надо было записать, иначе бы у меня просто взорвалась голова. Десять лет назад это было, а через пять лет я полностью перешел на сочинение книг. Первые же пять лет я занимался одновременно и информатикой, поскольку я инженер-информатик, и писательским делом. Если бы я не выучился на физика, я, может, и не стал бы лириком. Техническое образование мне очень помогает: все мои истории подкреплены научной и документальной базой, все детали у меня выверены.
D.O.A.: У меня, честно говоря, было несколько жизней. В этой — базовое образование у меня финансовое. Тот период позволял мне нормально кормиться, а сейчас он кормит мои истории: странные типы, которых я описываю, вырастают оттуда. Потом я все поменял, работал продюсером, управлял финансовыми потоками в сфере видеоигр. Потом мне захотелось писать, я написал поэму, потом романтическую повесть, потом любовный роман... Шутка, шутка! Я не способен написать не то что любовный роман, а даже любовную строчку. Я могу писать только эти мои жесткие черные истории, только в них разбираюсь.
«МК»: В России ваши книги издаются в серии «Лекарство от скуки». Вас такая формулировка не обижает?
Брижит Обер: Великолепное определение! Так и есть.
Франк Тилье: Лекарство от сна, уныния — да! Главная цель наших книг — чтобы никто не сомкнул глаз и никогда не терял тонуса.
«МК»: Есть ли разделение во Франции между развлекательной и интеллектуальной литературой, высокой и низкой?
D.O.A.: Есть даже сегрегация. Издатели позиционируют и навязывают ситуацию рынку и людям. Хотя некоторым книгам достаточно просто поменять обложку — и они тут же попали бы из низкой литературы в высокую, и все бы сказали: о! Потом авторы сами развиваются и переходят из одной категории в другую. Вот Даниэль Пеннак, который всегда считался «черным», низким чтивом. Но вдруг в результате некоего общественного движения, мнения интеллектуальных масс его записали в «белые» авторы. Или Тонино Бенаквиста, который тоже перешел в высший эшелон. С другой стороны, читатели, которые сами себя ограничивают, как купе в поезде — первого или второго класса. Ага, это высокая литература, слишком сложно для меня, пойду куплю себе в мягкой обложке. Другие принципиально не покупают книги определенных издательств в мягкой обложке: нет, мы интеллектуалы, фи, какая гадость. Ненавижу клише и этикеточки!
Франк Тилье: Это разделение сильно стерлось в последнее время. Посмотрите, что случилось в последние годы со скандинавским триллером: повсеместный мировой успех. «Миллениум» Стига Ларссона продан во Франции тиражом больше чем миллион экземпляров. А читателей детективов во Франции от силы 500 тысяч. Откуда взялись остальные 500 тысяч? А вот откуда: это люди, которые вообще не читают детективов, но им посоветовали, они услышали и решили, что это просто хорошая литература. Детектив может быть прекрасно написан, с хорошим языком и ярким сюжетом, он может говорить о проблемах общества — не надо думать, что это третий сорт.
Брижит Обер: Критики и читатели перешагивают этот барьер. Но на книжных ярмарках для всех авторов детективов устраивают отдельный загончик, куда их собирают, как стадо.
«МК»: В основе любых — и ваших тоже — детективов, триллеров лежит убийство. И сопутствующие товары: кровь, переломанные кости, выдавленные глаза, что там еще... Откуда в вас психологически такое пристрастие к смерти?
Брижит Обер: Тогда вам встречный вопрос: а вы почему любите читать детективы и триллеры? Нет ответа! Если пишешь детектив, ясно, что кого-то убьют насильственной смертью, а может, даже нескольких. А в любовных романах все время целуются, например.
Франк Тилье: Вопрос в другом. Мы разбираем, почему человек решает убить другого. Наши следователи говорят отчасти нашими, авторскими голосами, пытаются понять мотив лишения жизни. В какой момент человек перешагивает эту границу? Когда исчезает табу? Оправданно это? Серьезные вопросы задаются через легкий жанр.
D.O.A.: Я описываю в своих книгах хаос и кризисы — как внутри человека, так и в мире. Все смерти — следствия этих кризисов. Если я говорю о наркобизнесе, то логично, что человек от наркотиков и погибнет. Для меня в описывании убийства нет никакого удовольствия. Но я говорю о вещах, которые происходят в мире и при которых смерть неизбежна.
