Бессмертная, вечная, веселая

Виктория Токарева: «Если бы я стала бизнесвумен, я бы села в тюрьму»

У Виктории Токаревой выходит сборник новых рассказов «Короткие гудки». Но это почти обманка. Рассказы новые, материал новый, но Токарева осталась знакомой, прежней, как в  60-е, как в рассказе «День без вранья» и как в сценарии к «Джентльменам удачи»: лаконичной, мудрой, полусмешной, полупечальной. Продолжая жить в подмосковном доме с собакой и котом, по выходным собирая большую семью, она остается — собой.

Виктория Токарева: «Если бы я стала бизнесвумен, я бы села в тюрьму»
Виктория Самойловна и ее любимые: печатная машинка...

«Все не так плохо, Зюма... — растерянно бормотала я. — Надо только помириться. И все. А иначе — какого смысла?» От волнения я путала падежи«. Это она, узнаваемая Токарева.

«— З-з-з-з-звоню п-п-попрощаться.

— Ты уезжаешь? — спросила я.

— Можно сказать и так.

— Куда?

Ира молчал.

— Ты хочешь покончить с собой? — догадалась я.

— Д-д-да!

— Как?

— Ч-ч-что за идиотский вопрос? — обиделся Ира. — Я звоню попрощаться. И все».

Это тоже из нового рассказа, ее, токаревский, тонко-саркастический взгляд.

«Я шла ходко, наслаждаясь движением, — бессмертная, вечная и веселая. Мне нравилась моя жизнь в отсутствии любви и смерти. Полная свобода от всего». Это, конечно, о ней. О Виктории Токаревой.

«Стиль — это как отпечаток пальца»

— Виктория Самойловна, этим летом на ваши книги бум. Сборник «Ни с тобой, ни без тебя» — в первых строчках всех продаж. Для вас это важно, что вы в топах?

— Конечно, важно! Сижу я здесь, пишу свою книгу. Написала, попрощалась с ней, она мне сказала «до свидания»... Я же не знаю, что с ней потом происходит, нужна она кому-нибудь или нет. А тут оказывается, что ее еще и читают, ею интересуются...

— А почему именно «Ни с тобой, ни без тебя» так выстрелил, как думаете? Сейчас выйдет новый, «Короткие гудки», — прозвучит, наверное, еще сильнее.

— Знаете, это на фоне. Тут очень важен фон. Если другие в этот момент пишут хуже меня, то меня сразу начинают покупать. А если появляются те, которые интереснее меня, то на меня меньше смотрят.

— Какое самокритичное замечание!

— А так и есть. Сейчас же много таких писательниц появилось, которые пишут ловко. Но они не писатели.

— А кто тогда такой писатель, Виктория Самойловна?

— Любое творчество — это инстинкт передачи информации. Это Фазиль Искандер сказал, сама бы я так никогда в жизни не сказала. Инстинкт передачи информации. Как инстинкт продолжения рода, материнский инстинкт... А все инстинкты очень сильные. Талант — это и есть инстинкт.

— Я отношусь к тем читателям, которые следят за вашими персонажами лет 30–40 уже. И новый сборник — как встреча с давним другом. Вы тоже считаете, что не изменились с тех пор?

— Стиль — нет, не изменился. Стиль — это ведь отпечаток души. Как, знаете, отпечаток пальца. Душа у человека не меняется. Но что-то внутри изменилось. Отношение к людям... Это с возрастом приходит, это всегда бывает.

и собака .

«Тусовки — это подсознательный поиск секса»

— Мне кажется, что героиня ваших рассказов всегда одна. Многоликая, разная, счастливая и несчастливая — но одна и та же женщина. Это так?

— Я каждый день смотрю на нее в зеркале.

— А еще она очень русская. Интересно, вы могли бы писать не на русском материале?

— Никогда. Однажды мне надо было писать сценарий, будучи за границей. Я не могла. Я не могу писать за границей, когда вокруг нет моего родного языка. Здесь мое, мне понятное. Здесь мне все интересно, и бомж, и соседка... Вот я читаю Дину Рубину, она одна из лучших сегодня писательниц, пишет блестяще! Я ее знала и до ее отъезда, и после... Вот прекрасная повесть «Камера наезжает». Но когда это переносится на материал Израиля, то мне это менее интересно. Потому что это уже не мое. Мне интересно то, что находит в моей душе какой-то отклик. А то, что от меня далеко... Как писал Довлатов: «Я голосовать не хожу. Какое мое дело, кого они там выберут?» Вот и я так: какое мое дело, кого они там выберут...

— Но, может, это, наоборот, расширяет читательский круг? Люди стали ездить за границу, видеть другое...

— Для меня не расширяет. Иногда мне кажется, что всё, исписалась. Всё сказала, нечего больше, нет сюжетов. Но вдруг раз — и опять что-то щелкает...

— А где щелкает, Виктория Самойловна? В голове? Или снаружи, на улице? Откуда приходят новые сюжеты?

— Они с улицы приходят в голову. А из головы — на бумагу.

— А надо ли все-таки получать новые впечатления, где-то мелькать, крутиться, суетиться?

— Крутиться и суетиться я не люблю, мне это не нужно. У меня спина болит суетиться. А кроме спины, все эти тусовки — подсознательный поиск секса. Встанут звезды, кого-то встретишь, с кем-то познакомишься, что-то будет... А когда знаешь, что ничего ни с кем не будет, то уже и неинтересно.

— А вот популярность для писателя, слава, публичность. Она важна? Надо быть как Сергей Минаев, который светится на всех каналах, или как Сэлинджер, который прятался от всех?

— Когда подходят, благодарят, говорят, как понравилась моя книга, — это так приятно! Мне так это нравится, что вы! А когда я хожу в бассейн, ко мне все время подплывают дамы и спрашивают: «Простите, пожалуйста, нам тут всем кажется, что мы вас где-то видели, но никак не можем вспомнить где. Скажите, пожалуйста, кто вы? Вы очень похожи на Викторию Токареву». Я на это отвечаю: «Да, мне это все говорят!» Вот вчера я ездила на «Горбушку» за новыми дисками и заодно новый телевизор купила. Со мной ездил мой сосед. Он парню-продавцу шепнул: «Это Вика Токарева». И он мне самые лучшие диски продал! И скидку сделал! Вот это приятно!

— Вы пишете «просто, как для дураков» — точная цитата из нового рассказа. Там написано, что это «немножко обидно»! Но ведь и правда всё просто у вас. Как говорили про Римму Казакову — поймет любая баба.

— Так и есть. Я так пишу, я так думаю. Есть писатели, у которых одно предложение — 6 строк. А я его разбиваю на несколько предложений. Это не значит, что это хорошо или плохо. Просто у меня так. Внучка мне недавно рассказывает: «Папа мне велел прочитать „Анну Каренину“ и сказал, что тогда мне купит новый телефон. А у Толстого такие предложения длинные — я бы лучше Токареву почитала!» Но я никогда не думаю ни про какую бабу. Настоящий писатель не должен думать, для кого он пишет. Я пишу для себя.

внучка (сейчас она уже подросла)...

— «Нынче поэт в России — только поэт, только профессия», — вы пишете.

— Это лукавство. Все есть, наверное, где-то. Есть новый Иосиф Бродский, новый Давид Самойлов... Может, и новый Пушкин где-то есть, хотя вряд ли, конечно. Пушкины бывают редко. Но Россия — это такая земля, что тут обязательно прорастает что-то талантливое, какое-то творчество. Может, потому, что у нас холодно.

— В Норвегии тоже холодно.

— Ну да. Значит, потому что такая страна.

«Чтобы украсть, нужен доступ к кормушке»

— Такой вопрос. Вот зимой-весной по стране проходили митинги. Вы не ходили?

— Нет. Я бы пошла. У меня нет машины, без машины сложно выбраться, я далеко живу. А так пошла бы. Стоять в нарядной, веселой толпе, которая не толпа, а народ... Знаете, мое поколение было лишено этого. Мы ходили на демонстрации. Но это другое... Это было просто забивание мозгов, чтобы мы думали, что мы хорошо живем.

— А сейчас этого нет?

— И сейчас есть. Но сейчас это не касается идеологии. Когда-то у меня был разговор с Данелией. Я ему сказала, что если бы я не стала писателем, а была бы бизнесвумен, я бы обязательно села в тюрьму. Он ответил: «Для того чтобы украсть, надо, чтобы тебя допустили к кормушке. А тебя никто не пустит, доступ к кормушке тоже нужно заслужить. Меня бы не пустили к кормушке». Умение зарабатывать — это тоже талант. Эти люди просто видят, где под ногами можно взять деньги. Я смотрю на этого Бородина, который покупает особняк английских королей... Ну откуда у него могут быть такие деньги? Это не зависть: спроси меня, хочу ли я такой особняк, — нет, не хочу.

— «Хорошая литература заменяла свободу и совесть — все то, чего так не хватало в замкнутом однопартийном государстве», — пишете вы в одном из новых рассказов. А сегодня? Хватает нам свободы и совести?

— Власть боится, она чувствует, что люди глотнули свободы. Самоуважение, вот чего хотят люди. Вот «Пусси Райот». За что они там сидят так долго? Ведь не за алтарь. Алтарь алтарем, а они тронули что-то такое, что нельзя трогать.

— Так что же происходит?

— Понимаете, власть — это такая вещь, что тот, что ее получил, никогда добровольно от нее не откажется. Никогда.

— А что делать?

— Если дружно мы навалимся втроем, мы тесовые ворота разнесем. Но не революцией, нет. Я думаю, все это можно тихо сделать. Люди уже этот глоток самоуважения не выпустят. Уже не закрыть это окно и не закрыть Интернет. Сталин тогда так задавил все живое, выдавил любую попытку сопротивляться — но сейчас нет, сейчас ее не выдавишь. Когда была перестройка и все шли голосовать за Ельцина, я видела, какая радость стояла на лицах. Я это видела.

— Виктория Самойловна, когда в повести звучит авторский голос, он часто произносит общеизвестные вещи. Ну, вроде той, что у нас раньше был развитой социализм, а теперь дикий капитализм. Уже выросло несколько поколений, которые этот капитализм диким не считают. А вас читаешь — и эти истины начинают казаться бесспорными.

— Да это просто я так думаю. Вот и все.

— А еще кажется, что вы очень мудрая. Такие житейские советы считываешь...

— А я сама не знаю, откуда это. Так просто... Идет, и все.

— «Ангел-хранитель», последняя повесть в сборнике «Короткие гудки», заканчивается фразой «Можно жить и без любви». А можно?

— Конечно, можно. Вот я же живу без любви.

— Но у вас роман с внучкой.

— Не только с внучкой, еще с внуком — такой парень вырос крепкий. Роман с моей дочерью. У меня везде висят фотографии, смотрю на них и думаю: они все такие красивые! Нехорошо так говорить, но ведь бывает, когда вся семья какая-то некрасивая, косорылая. А у меня все красивые получились — потому что и Тодоровский в молодости был очень красивый... С моими друзьями у меня роман, очень их люблю. Роман с моей работой, с моими рассказами. У меня роман с моим домом. Я каждое лето для него что-нибудь делаю. И я думаю... Когда меня не будет, я оставлю после себя свой дом. Уютный. В которым приятно и удобно жить.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру