Реализм уходит в подполье

Художник Татьяна Назаренко: «Несчастные девочки все равно кидаются вниз головой, несмотря на обилие соцсетей»

Татьяна Назаренко узнаваема моментально, она во всем идет от человека, и под человека подстраивается парадоксальная внутренняя организация ее картин: вспомните глухие спины конвоиров в «Казни народовольцев» (хранится в Третьяковке) или поистине брейгелевские планы в «Катании с ледяной горки у Кремля». Впрочем, на только что открывшейся выставке вы обнаружите работы, написанные в последние два года (скажем, цикл на библейские мотивы) и ранее не выставлявшиеся.

Художник Татьяна Назаренко: «Несчастные девочки все равно кидаются вниз головой, несмотря на обилие соцсетей»

— Татьяна Григорьевна, поздравляю вас с открытием, но не считаете ли вы, что реалистическое искусство в России уходит в подполье?

— Насчет подполья — замечательный вопрос, даже лучше сказать — в андеграунд. Да, уходит. Ну и что? Подполье и андеграунд — самые активные участники художественного движения.

— И вы новой реальности не боитесь?

— Зачем мне бояться? Я вполне актуальна, делаю разные вещи, и не только реалистические...

— Но лишь недавно новое искусство было порицаемо...

— «Вчера» — это было 22 года назад, во времена перестройки. Теперь оно набрало обороты и приветствуется вполне официально. Но вот что я вам скажу: только что приехала из Нью-Йорка, так самые большие галереи в районе Челси заняты именно реалистическим искусством. Да-да! Не инсталляциями, не фотографиями, не такими, как группа AES+F. Так что мы (Россия) всегда находимся немножечко в арьергарде...

— Но хотелось бы, чтоб при «новых порядках» люди не разучились рисовать.

— Я преподаю в Суриковском институте: уверяю, рисовать еще не разучились. И не будем забывать про опыт великих художников, например Пикассо: он был замечательным рисовальщиком, что не мешало ему заниматься кубизмом и другими вещами. То же самое с Кабаковым, Булатовым. Конечно, каждый из нас — индивид, но когда говорят, что за месяц можно научить рисовать — это нонсенс. Будет недоучка и всё. Или как музыканта заставить играть Баха, если он гаммы не умеет играть? Сначала — образование, а уж потом только художник может ломать форму, уходить от нее...

— Что меня заинтересовало в ваших работах — они жизнерадостные...

— Да что вы? Вот никто никогда подобного не говорил. Это сейчас галерея эта жизнерадостная, лучистая... Но если и в моих картинах вы видите луч света — я не буду с этим спорить. Не знала, как вы говорите, про «внутреннее обаяние» моих картин, мне приятно...

— Расшифруйте, отчего тема одиночества для вас так важна?

— Человек, как правило, умирает в одиночестве. И появляется он, простите, не с компашкой. Вы не будете спорить? Так вот я считаю, что одиночество — одна из самых страшных драм человечества. Если у человека нет друзей, поддержки... трагедия. И ее пришлось пережить нескольким поколениям в нашей стране — когда нельзя сказать слово, о котором ты думаешь, когда нельзя записать... поколения были без дневников и писем! Когда, допустим, сидели трое, беседовали. А потом один из них докладывал по инстанции, что говорили двое других... все это обрекало на молчание.

— Теперь писем не пишут по другим причинам: Интернет.

— Несчастные девчонки все равно кидаются с крыши головой вниз, несмотря на обилие социальных сетей, зазывающих пообщаться. Они остаются одинокими. Поэтому и выставка моя называется «Коллекция человеческих жизней»: меня всегда интересовало, что такое человек, он куда любопытнее, чем дерево, река, море, закат или букет цветов. Должна быть жизнь — всяческие коллизии, движения человека, его пластика... человек каков он есть.

— Как вы вышли на свой стиль?

— Конечно, стиль менялся. От «Казни народовольцев» до меня сегодняшней — гигантская дистанция. Впрочем, не очень изменилась как человек.

— И все же, человек у холста становится раритетом...

— Опять возвращаюсь к Нью-Йорку: там висели удивительные реалистические работы, честно скажу, у меня в институте не пишут так хорошо, так блистательно. Я даже спросила — кто эти художники? Может, наши китайцев завезли (они быстро всё подхватывают)? Нет, оказалось — американцы. Они находят кайф в реализме. Да и я по секрету вам признаюсь, что стоять у холста — большое-большое удовольствие, гораздо большее, чем просто щелкать фотоаппаратом.

— А я часто слышу от художников — ой, а я на 5 кг похудел, пока писал, волосы поседели, зубы вывалились...

— Ну, удовольствие, оно по природе своей разное. Я тоже сижу за холстом не просто так, будто бы вокруг варенье и бутылка вина. Нет. Это страдание. Даже мучение. Но в этом жизнь, понимаете? Гамма страстей... И я с большим удовольствием прикасаюсь к холсту, чем к компьютеру. А так — кто знает, может, и я задумаю такую же выставку, как группа AES+F: найду немножечко спонсоров, отфотографирую, отолью — и все пойдет очень здорово. Но тогда вы не увидите моих холстов.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру