«Мужа» протестировали на благонадежность

Константин БОГОМОЛОВ: «Я рассчитываю на тех, у кого сердце может биться от интеллектуальных открытий»

Один унитаз. Одна ванна. Одна двуспальная кровать, на которую за четыре часа сценического действия не приляжет ни одна пара — ни гетеросексуальная, ни гомосексуальная. Одна усыновленная сиротка. Одна звезда шоу-бизнеса. Один красавец-нарцисс, но три сестры. Так с числительной точки зрения выглядит «Идеальный муж» — сейчас самая скандальная и обсуждаемая постановка МХТ им. Чехова. Одни в восторге, другие плюются, третьи поговаривают, что спектаклем недовольны на самом верху. Во всяком случае на последнем представлении присутствовал сам министр культуры России Владимир Мединский. Проводил экспертизу на благонадежность «Идеального мужа»?

Константин БОГОМОЛОВ: «Я рассчитываю на тех, у кого сердце может биться от интеллектуальных открытий»

Министра посадили в левую ложу для особо важных персон, и оттуда вместе с залом он наблюдал концерт звезды шансона в Кремлевском дворце. Именно так начал Константин Богомолов свой спектакль по пьесе Оскара Уайльда. Зал ржет над штампами шоу-бизнеса — как будто на академической сцене не серьезная постановка, а трансляция очередной шоу-байды из субботнего «ящика». На происходящее реагируют не только зрители, но и артисты, которых режиссер усадил в партере — папа звезды, подруга звезды и его же друг-депутат.

А при чем здесь Уайльд? При том, что Богомолов, большой специалист по телепортации во времени и пространстве литературных персонажей, опрокинул английского эстета высшей пробы в российскую реальность, на которой пробы негде ставить. Ну буквально замочил англосакса в сортире, хотя к белоснежному унитазу, помещенному вместе с ванной и кроватью под прозрачный стеклянный куб в глубине сцены, практически из героев никто не подходит, разве что только пару раз прилягут в белоснежной ванне, правда, без воды. Такое перемещение выглядит весьма эффектно, особенно в первом из трех актов. Хотя эффект — не то слово. Публика в шоке от предложенной откровенной трактовки, где названо своими именами то, о чем пишут журналисты, о чем бурлит общество — вот власть, вот ее циничное разложение, вот продажность художников, а вот гламурные блондинки из глубокой провинции. И компромат на депутатов, но не с сайта rospil.info, а от эффектной бизнес-леди миссис Чивли (наконец появился персонаж из «Идеального мужа»). Компромат — гомосексуальная связь депутата-олигарха с брутальной звездой. Появится еще усыновленный сиротка, батюшка в рясе, живое распятие, подвешенное над сценой.

Да, МХТ оказался смелее и рискованнее своих репертуарных коллег. И в данном случае издевательская сатира над обществом и властью с ее двойной моралью и ханжеством превосходит рассуждения о художественных достоинствах или недостатках постановки. Безусловно, есть просчеты во втором и третьем актах, есть необязательность сцен и напоминающий местами «капустные тексты»... Но при этом убийственно-точные талантливые сцены, отличная игра актерского состава.

Вопросов много, и на них отвечает мне Константин Богомолов.

— Кто автор этого микста из Уайльда, Чехова...?

— На старте у нас не было никакой пьесы, текста — сочинялось все на ходу. В итоге все сводил я. Какие-то сюжетные линии уходили, хотя Уайльд проходит через весь спектакль. Практически весь сюжет «Идеального мужа», если ты заметила, сохранен в структуре спектакля. Есть игра с сюжетом, с нарративом. Скорее я делаю исследование романа.

— Дориан Грей появляется у тебя во втором акте — и это президент.

— Кто-то в этом герое принимал эстетско-провокативные стороны, но никто не задавался вопрос: а кто такой Грей и почему он назван серым? И мне интересен в нем не половой аспект, не порок гламурного светского общества, а то, каким образом серый человек становится бессмертным. Ведь у Уайльда бессмертие есть власть.

— Ты говоришь, что сохранил уайльдовский текст, но надо знать его слишком хорошо, чтобы понимать это. Ведь он тонет в актуальной истории с депутатом, звездой шоу-бизнеса, тендерами, госзакупками…

— Мы перелопатили много текстов: сказки, тексты статей, эссе. Кто не знает, пусть следит за сюжетом (выдержан детектив и мелодрама). Есть уровень политический, постмодернистская игра и стеб. Кто может совместить все эти уровни — прекрасно. Ну а можно прийти по второму разу. Я стараюсь работать для себя, но понимаю четко — все сразу не переварится. Мне интересно уплотнение зрелища в смысле информации.

— Слишком много информации — горе от ума?

— Кто так думает — на здоровье. Мой театр не имеет традиционного для нашего театра разделения: вот это для ума, а это для сердца. Мозг не менее важен. Я рассчитываю на тех людей, у кого сердце может биться от интеллектуальных открытий. Заплакать в театре можно не только от того, что кто-то на сцене страдает, но от мысли, от интеллектуального чувства. В моей жизни слезы — это эстетические и интеллектуальные открытия.

— Тебя обвиняют в издевательстве над классикой, в частности, над Чеховым — его три сестры превращены в… даже не могу подобрать слово… гламурную провинцию. Что скажешь?

— Так и говорят, что извратил святой текст. А то, что с этим текстом сделали бесконечные постановщики за многие годы? Не фальшиво клясться культурными ценностями? Да, три сестры… Но о чем писал тот человек и больше 100 лет назад? Мы знаем? Где эти сестры сейчас? Что стало с ними и с нашей культурой?

— Постановка жесткая и злая. Оставляет ощущение, что ты сказал последнее слово и...

— Странно, что складывается такое впечатление. Злобы не было. Это веселая постановка для веселых людей. Мы ставили диагноз, а диагноз — первый шаг к изучению проблемы. Чем точнее диагноз, тем легче исправлять болезнь. Мы работали весело, не пыхтя от злобы. Говорили о чем хотелось говорить. Была только злость азарта — это радостная злость. А вот я вам брошу обвинение — такого нет. У Уайльда есть одна замечательная вещь — его окружал мир, пропитанный гламуром и пороками. Но он его и презирал, и нежно любил.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру