Эти ощущения мне теперь не забыть. На днях Тихонову исполнилось бы 85. Он опять появился на всех каналах, у кого больше, у кого меньше. Но Первый подарил мне (и миллионам таких, как я) один день с Вячеславом Васильевичем. Целый день, разве этого мало?! Документальный фильм сменялся художественным, концерт-воспоминание, ну и затем Малахов под вечер. Про него много говорили другие, но главное — он сам! И тот же голос, та же дрожащая хрупкость… И «Доживем до понедельника», конечно.
На Первом канале теперь такое происходит постоянно, почти каждый уик-энд. Был день Высоцкого, затем Гайдая, теперь вот Тихонова… В ближайшие выходные нам обещают также день итальянской песни из Сан-Ремо (ты еще жива, курилка?), затем все «Крепкие орешки» в режиме нон-стоп.
Такая вот акция. И теперь что их, за это благодарить? Видимо, да. Но всегда существуют нюансы, за и против. Все так индивидуально, зыбко, можно увлечься — и привет. Разные персоны, темы, значимость. Вот когда Ивану Урганту исполнится 35, надеюсь, на канале хватит ума не делать из этого полного бенефиса с утра до вечера. Потому как мал еще.
А Высоцкого таким образом я смотреть не смог. Так хотел, а не получилось. Первый приватизировал поэта, задушил в собственных объятиях. Но разве о нем еще не все сказано? Вот на «Культуре» только лишь показали запись декабря 79-го года в Останкинской студии, теперь уже такую знаменитую… Это сделали Эльдар Рязанов и Ксения Маринина, практически полуподпольно. Впервые пленка была показана на ЦТ только в перестроечном 87-м. Этого достаточно! Не надо слов, всхлипываний и восклицаний, лишь Высоцкий, гитара и песня.
А на Первом чувства меры лишились напрочь. Но, может, это я только такой ранимый? Так они на меня и не рассчитывали. А народ смотрит, я уверен, да еще потом спасибо скажет. А про эстетику забудьте, нет больше никакой эстетики! По поводу кулинарных пристрастий Владимира Семеновича я даже не говорю — грустно, девушки.
Но когда то же самое сделали к юбилею Гайдая, это как раз смотрелось. Интересно же, что поедал за завтраком великий советский комедиограф. И пошлости здесь не было никакой. Разные люди, и истории жизни у них разные. Если Высоцкого затерли «до основания, а затем»… то о Гайдае мы действительно так мало знаем. Первый постарался, там было и ретро, и душевность какая-то — все пошло в плюс. Но и здесь нюансы. Когда на главном федеральном канале в самый прайм-тайм ставят «Кавказскую пленницу», значит, дают понять: это очень важно, друзья, смотрите обязательно! В тридцатый раз, говорите? Ну и что такого, рукописи не горят.
Прайм-тайм — зона особого внимания, туда попадает самое ценное (с точки зрения канала, естественно), смотрибельное. Вот и смотришь, словно под увеличительным стеклом. И тогда понимаешь, к большому сожалению, что даже такой шедевр имеет свое начало, но и конец свой тоже. Кажется, советское время он все-таки не перерос. В отличие от гайдаевского же «Ивана Васильевича», кстати, который 31 декабря прошлого года, а затем и 1 января нынешнего смотрелся просто великолепно, оказавшись более чем актуальным. Но это мои личные, субъективные ощущения, никому их не навязываю.
А вот с Вячеславом Тихоновым попали в самую точку, все правильно сделали. Ничего лишнего, несмотря на то даже, что документалки во многом сходились, повторялись. Не страшно, в этом смысле Тихонову до Высоцкого еще далеко.
Но телевидение — такая вреднющая штука, оно может. Легко! Взять, да и показывать по нескольку раз в год «Семнадцать мгновений весны», устраивать концерт за концертом памяти артиста. Искренне, от всей души. Или чтобы сделать на светлом имени хорошие бабки? Но тут голубой экран никто не остановит: ни президент, ни телекритик… Нет над ним Хозяина, ведь это не политика какая-нибудь. Здесь ящик находится в абсолютно свободном полете. И только вкус авторов и исполнителей что-нибудь да значит. Если не изменит, конечно.
