— Я бы хотел начать вот с чего: как-то не очень логично прозвучала оценка сезона, начиная с тренерского совета и заканчивая разными совещаниями. Почему?
— И почему же?
— Никто не определил, что такое хорошо и что такое плохо.
— Хотите, я определю? Хорошо — это победы, а плохо — поражения.
— А если есть и то и другое? Вот на тренерском совете в Увате прозвучало, что главный критерий оценки итогов сезона — выступление на Чемпионате мира. Согласен. Но почему тогда, уважаемое тренерское сообщество, в прошлом году вы выставили «неуд» мужской команде, которая завоевала три медали на Чемпионате мира? Было признано: плохо, потому что в течение сезона команда не показывала результат. А в этом году наоборот — по сезону показывала. И что, все тот же «неуд»? Все наши разговоры после сезона пока, с моей точки зрения, разговоры по понятиям: нравится — не нравится.
— Дайте свою оценку сезону.
— Если для Министерства спорта главная оценка выступления — это Чемпионат мира, наверное, критика справедлива. Но само биатлонное сообщество должно смотреть глубже. И оценивать результаты по разным критериям.
— О каких критериях вы говорите?
— Эти критерии, которые характеризуют качество работы. Например, количество призовых мест, завоеванных в индивидуальных гонках, призовых мест в эстафетах, спортсменов, которые были на пьедестале, и так далее.
Знаете, я сделал четкий вывод: мы, тренеры, которые работают со сборной командой, разговариваем с тренерским сообществом на разных языках. Тренерский совет не владеет ситуацией, которая складывается в сборной. Пример: уважаемый Юрий Федорович Кашкаров заявляет, что все наши конкуренты использовали при подводке к Чемпионату мира среднегорную подготовку. Я задаю вопрос: «А что вы считаете среднегорной подготовкой?» — «Вам, Пал Александрович, пора бы знать, что это 1600 метров и выше». — «Отлично, Юрий Федорович, назовите, кто из наших конкурентов готовился на высоте свыше 1600 метров? Норвежцы, шведы, немцы, украинцы, белорусы?» В ответ — тишина. Обвинение, получается, огульное. Или другое: Вольфганг Пихлер предложил большие нагрузки, поэтому спортсмены не выдержали, начались травмы. Причем это было сказано жестко.
— Ошибки старший тренер женской сборной уже признал. Или — сделал вид?
— Пихлер признал, что был выполнен большой качественный блок весной и летом, и надо было дать отдых после Чемпионата России. Тяжелый сбор был в сентябре, большие нагрузки на чемпионате, мы это не учли. Это главная ошибка. Но все равно сезон был не провальный. Девчонки впервые за последние 7 лет выиграли Кубок наций, и все эстафеты были в призах, это ведь говорит о том, что уровень команды возрос.
— Итак, сезон, как уже принято говорить, «неоднозначный». Кто виноват, не спрашиваю, масса кандидатур, а что делать, спрошу.
— Работать. Ведь сейчас во всех видах спорта примерно похожая ситуация — всем нужен результат, а результата нет. А вы посмотрите, с кого его требуют? Президент СБР Михаил Прохоров абсолютно прав, когда говорит, что в спорте в достижении успеха основную роль играют три составляющие: талантливый спортсмен, талантливый тренер и условия для их работы. И в целом недавняя статья Прохорова в «Коммерсанте» — это фактически полноценная стратегическая программа. Потому что с условиями у нас сейчас прекрасно, а вот со спортсменами и тренерами... Копните чуть глубже сборной, которая постоянно на виду, и подумайте о детском спорте и подготовке тренеров. Прохоров все время говорит о выстраивании системы в биатлоне — а она ведь оттуда и начинается, с детской школы и тренера. И сейчас не крайних надо искать, а работать. Выжимать максимум из нынешней сборной — привлекать иностранных специалистов, по крупицам пытаться выиграть на смазках, патронах и лыжах, на медицинском обеспечении национальных команд. Но параллельно выстраивать с самого низа — вкладываться, как президент СБР, в детский спорт, обучать и воспитывать своих тренеров, способных использовать в профессиональной деятельности новейшие разработки и исследования. Ведь невозможно в современном спорте конкурировать, не используя науку, а у нас прошлым летом СБР издал первый учебник за последние 20 лет. Мы в какой-то момент во всем очень сильно отстали. Мое личное наблюдение — глазом поведи на советах и совещаниях, я из присутствующих, наверное, — самый молодой. А мне —
— Вы же пришли?
— Я не сторонник того, чтобы человек без тренерского опыта выходил на уровень сборной России, ты должен состояться как тренер на другом уровне. Но в прошлом году впервые в истории нашего биатлона был приглашен иностранный специалист — и помните, сколько дискуссий, которых Михаил Дмитриевич не побоялся, это вызвало. По большому счету, я оказался на тренерской работе потому, что Пихлер подбирал себе человека из биатлона, с которым ему будет комфортно.
— У вас лично есть уверенность, что на следующий год все будет хорошо с женской сборной? Есть уверенность, что правильной дорогой идете?
— Я нисколько не сомневаюсь. Общая направленность правильная — за два года до Игр сделать большой объем, на следующий сезон спортсмены должны его переварить и в олимпийский сезон войти с новыми показателями. Кто-то говорит, что из-за перегрузок плохая атмосфера в команде. Могу положить голову на отсечение — неправда. Девчонки готовы работать дальше с Вольфгангом. Я не сомневаюсь, что в следующем году команда будет выступать хорошо.
