Питерская телезвезда Кирилл Набутов из спортивных журналистов допрыгался до ведущего самого откровенного на нашем ТВ-шоу “За стеклом”. А почему бы и нет? В меру циничен, в меру нагл, за словом в карман не лезет. Но, кажется, даже он еще не понял, что же это получилась за телепередача, о которой судачат на каждом шагу: от Думы до подворотен.
— Вам действительно интересно рассказывать о героях программы “За стеклом”?
— Давайте не путать Бродского с Троцким. Почему мне это должно быть неинтересно? Поначалу я все время спрашивал себя: а как подобное пойдет в России? Я-то помню другое: как 10 лет назад мы запускали “Адамово яблоко”. Страна тогда была другая — более лживая и ханжеская, чем сейчас. По эпатажу и шоку у публики это было что-то похожее. Хотя если сегодня посмотреть, что делалось в “Адамовом яблоке”, то в букварях для первого класса сейчас показывают более откровенные картинки. А тогда на нас сыпались такие проклятья!.. Ну давайте все-таки признаем, что как телевизионное зрелище программа “За стеклом” состоялась.
— Вашему сыну 24 года. Когда вы общаетесь с Дэном, Максом или Марго — не чувствуете себя дедушкой?
— Они меня не шокируют. Да, они младше моего старшего сына, но они взрослые люди.
— Критики программы негодуют: “Зачем набрали таких примитивных?..” Вы с ними согласны?
— Да пусть эти критики в зеркало на себя посмотрят! Каждый человек вырастает в определенных условиях, которые не зависят от него — он от них зависит. Один вырастает в семье, где говорят на трех языках, родители живут в Швейцарии, они дипломаты, у него есть воспитательница... И все равно может вырасти серийным убийцей. А другой человек существует, как Агафья Лыкова, на таежной заимке, в отрыве от цивилизации — и будет человеком исключительно порядочным. Пообщайтесь с людьми с городской свалки. Там Шекспир отдыхает!
— А если бы вас, Ревенко, Сванидзе, Миткову и Сорокину отправить за стекло — интереснее бы было?..
— Мы же с вами взрослые люди. Конечно, ради трепа я бы мог сказать: пустите меня, я хочу участвовать. Но у меня столько обязанностей, что даже подумать об этом времени нет. Как бы я повел себя, если бы там оказался? Я могу говорить только о первых трех-четырех днях. Все зависит от компании.
— Вы считаете, можно остаться человеком после месячного пребывания за стеклом?
— Я был в относительно схожей ситуации. Когда я занимался спортом, у нас был 40-дневный тренировочный сбор. Одни и те же рожи, с которыми помимо трех тренировок в день с утра до вечера играешь в карты. Конечно, в таких условиях человек дуреет. К концу мы между собой передрались, с переломанными носами все ходили. А еще я был свидетелем эксперимента, когда людей месяц держали в барокамере под давлением, как на 500-метровой глубине. Потом им за это дали Героев Советского Союза.
— Вы общаетесь с ребятами раз в неделю. Вы видите, как они меняются?
— Конечно. Мне показалось, что за это время они уже почувствовали себя звездами. Когда Саша вышел из-за стекла, кто-то ему сказал: “Ну, сейчас ты пойдешь, набухаешься, милиция тебя тормознет...” — “Меня тормознет?!” — переспросил он с гонором...
— Как мало нужно для того, чтобы почувствовать себя звездой: показали несколько раз — и крыша поехала.
— У любого человека поедет крыша в такой ситуации.
— Вам как человеку, знающему толк в женщинах, кто больше нравится: Марго, Жанна или Оля?
— Вы ошибаетесь, будто я знаю толк в женщинах. Это обманчивое впечатление. Если я скажу, кто мне больше нравится, это повлияет на голосование, и будут нарушены правила игры. Те, кто мне верит, тоже проголосуют за мою девушку, а те, кто считает меня козлом и уродом, наоборот, выберут другую. В этом проекте живут реальные люди, поэтому здесь как у врачей: не навреди. Когда мне был 21 год, я даже не мог подумать, что такое возможно.
— Когда вы видите, как девушки ласкают друг друга, что вы думаете?
— Я все время спрашивал себя: как бы я относился к художественному фильму, где есть лесбийские отношения? — и не нашел ответа на этот вопрос.
— Но фильм — это другая реальность. В картине “Дневник его жены” о Бунине тоже есть лесбийская любовь, но она оправданна.
— И у Тинто Брасса — не порнография, а настоящее кино с великолепной операторской работой, хорошим смешным сценарием, притом что все происходящее находится за границей приличия.
— Когда публика рассматривает героев “За стеклом”, это за границей приличия?
— Я до сих пор не понимаю, что смотрю. Это подглядывание в замочную скважину за тем, как соседи занимаются сексом? Да нет, не подглядывание, потому что они знают, что работают камеры. Но это и не художественный фильм. По-моему, чтобы всем успокоиться, давайте назовем это “новым аудиовизуальным произведением”. В Законе о СМИ есть такая формулировка.
— А где та грань, до которой можно показывать интимную жизнь людей?
— Грань — закон. Все, что не подпадает под его статьи, не запрещено. А с позиции нравственности и индивидуального вкуса те, кто хочет, могут это осуждать.
— Очевидно, наше ТВ ожидает теперь шквал реальных шоу. Они не похоронят под собой все остальные программы?
— Ничего подобного. Когда новости показывают самолет, врезающийся в небоскреб, все это будут смотреть какое-то время. Но больше двух дней зритель просто не выдержит. Так же и “За стеклом”. Новости останутся новостями, кино останется кино. А кто-то пойдет и сам займется сексом.
— Вы знаете, что “За стеклом” очень охотно смотрят депутаты и члены правительства?
— Их можно понять. Они тоже “кролики”, на которых все пялятся. Поэтому им и интересно глядеть на своих коллег по несчастью. Мне неприятны другие, которые считают всех за дураков и кричат: “Я интеллектуал, мне противно ваше шоу! Я Канта в подлиннике читал!” А сами в студенческие годы устраивали таки-и-е групповухи...
