Открытое письмо

23 и 30 октября 2003 г. в передаче “Человек и закон”, транслируемой по Первому каналу телевидения (ОРТ), была предоставлена возможность выступить тележурналисту Михаилу Леонтьеву со своей оценкой судебного процесса и расследования уголовного дела об убийстве нашего сына, журналиста газеты “Московский комсомолец” Дмитрия Холодова (ведущий передачи — Алексей Пиманов). В этой же передаче выступил с комментариями “некто” (“голос за кадром”), на первый взгляд, весьма осведомленный в материалах дела.

Во-первых, нам непонятно, почему ведущему программы Алексею Пиманову захотелось разобраться в деле о гибели нашего сына в то время, когда этим занимается Московский окружной военный суд.

Во-вторых, нам непонятно, почему на передачу в качестве “эксперта” был приглашен именно г-н Леонтьев, человек, имеющий отношение к этому делу только потому, что на скамье подсудимых сидят его друзья. Если необходимо было действительно провести какое-то серьезное журналистское расследование убийства Димы, его собеседником должен был стать человек более сведущий. Никаких подробностей, касающихся самого убийства Димы, Леонтьев не знал и знать не может.

В-третьих, Михаил Леонтьев очень смело жонглировал сведениями, взятыми якобы из материалов дела. Но почему же ведущий не поинтересовался, откуда его собеседник взял эту информацию? Ведь Леонтьева официально никто не знакомил с материалами дела — не положено по закону. Так что ни одного доказательства он не мог видеть собственными глазами. Леонтьев — свидетель по делу и был допрошен в суде 23.10.03 г., т.к. в 1997 году он подготовил передачу “На самом деле” в защиту своих друзей-десантников. В этой передаче Леонтьев использовал ксерокопии документов за подписью свидетеля Маркелова. Следствие интересовало, откуда у него эти документы.

Понятно, что информацией М.Леонтьева снабдили его друзья — подсудимые и их адвокаты. Также понятно, с какими акцентами была преподнесена эта информация.

В-четвертых, г-н Леонтьев на всю страну объявил, что Генпрокуратура РФ, которая вела расследование убийства Дмитрия, сфальсифицировала доказательства в отношении военнослужащих, которые сейчас сидят на скамье подсудимых. Фактически он обвинил следователей в совершении должностного преступления. Но если у Леонтьева действительно есть такие данные, то почему он официально не уведомит об этом правоохранительные органы? Если следователи совершили преступление, они должны нести наказание. Если же нет, то ответственность должен нести сам г-н Леонтьев.

В-пятых, в передаче “голос за кадром” заявил, что у этого дела не может быть справедливого юридического решения, потому что это — политический заказ.

Другими словами, судьи обвиняются в вынесении заведомо неправосудного решения, что тоже является уголовным преступлением. Непонятно только, кого конкретно обвиняют — судью В.Сердюкова, который вынес оправдательный приговор, Военную коллегию Верховного суда РФ, которая этот приговор отменила, или судью Е.Зубова, который ведет судебное следствие в настоящее время? Если г-ну Леонтьеву известно, кто принимает политические решения по данному делу, почему он не сообщает об этом?

И, наконец, М.Леонтьев, ведущий А.Пиманов и “голос за кадром” усиленно выставляют свидетеля А.Маркелова в негативном свете. Учитывая, что данный свидетель еще не допрошен на заседании суда в настоящее время, мы считаем, что все изложенное ими относительно А.Маркелова является давлением на самого Маркелова, на других свидетелей и на членов суда.

В заключение мы хотим сказать, что просто возмущены цинизмом, с каким этот пресловутый “голос за кадром” сообщил, что “после взрыва судьба отмерила Дмитрию Холодову еще 40—50 минут жизни, и у него было время рассказать о тех, кого он винит в том, что произошло” и что в показаниях коллег-журналистов не было ни слова о десантниках, хотя Поповских и некоторых из его подчиненных Дима знал лично.

Да, Дима был жив еще какое-то время, но верх цинизма утверждать, что он мог что-то рассказать, когда он просто истекал кровью и уже был без сознания!

Наверное, и г-н Леонтьев, и “голос за кадром” человека, в силу каких-то причин пожелавшего остаться неизвестным (хотя, если он говорил правду, то зачем прятать лицо?), обязательно бы попытались расспросить умирающего Диму, чтобы установить, не причастны ли их друзья ко взрыву. Но люди, находившиеся в тот момент рядом с Димой, были заняты другой мыслью — как ему помочь, как облегчить его мучения? Последние слова Димы перед тем, как он впал в беспамятство, были: “Переверни меня, мне трудно дышать. Так не должно было быть. Обидно”. И нам до боли обидно, что человек в силу своих служебных возможностей, имеющий доступ на экран, пользуется этим, чтобы выполнить заказ своих друзей.

Выступления подобного рода по ЦТ мы рассматриваем как действия, направленные на формирование общественного мнения в защиту подсудимых, и открытое давление на суд.

В отличие от г-на Леонтьева мы являемся потерпевшими по данному делу, принимаем непосредственное участие в судебном процессе, изучили материалы этого дела и хорошо знаем, что в многотомном деле имеется достаточно объективных данных, свидетельствующих не в пользу подсудимых.

Однако мы воздерживаемся от каких-либо публичных оценок имеющихся доказательств в связи с тем, что не хотим мешать суду объективно во всем разобраться и принять справедливое, основанное на законе решение.

В связи с этим убедительно просим Вас не допускать впредь каких-либо телевизионных дебатов по данному делу вплоть до принятия по нему судебного решения.

(В Генпрокуратуру: Просим считать это письмо обращением в Генпрокуратуру, чтобы она провела проверку по всем изложенным в письме фактам и приняла соответствующие меры.)

P.S. Вчера в процессе по делу Димы Холодова должен был начаться допрос подсудимых. Но заседание не состоялось. Не явились адвокаты подсудимого Капунцова. Без всякого предварительного предупреждения. Участники процесса подождали и разошлись.