Один из немногих оставшихся на плаву исторических парусников — четырехмачтовый барк “Крузенштерн”, отправился вчера днем в кругосветку. Его ждут 14 месяцев моря и остановки в 22 портах пяти континентов. “Ты к нам приедешь куда-нибудь, в Аргентину или Австралию? Если приедешь — черного хлеба не забудь”, — просил офицер провожавшую его жену...
Свежевыкрашенный корабль вышел из устья Невы на моторе. Сшитые в Польше из специальной синтетической ткани паруса повесить не успели, и пока они горой лежат на палубе...
Провожали парусник торжественно. Губернатор Валентина Матвиенко в большом шарфе цветов Андреевского флага вручила капитану герб и флаг Санкт-Петербурга, а экипажу — футболки. Министр сельского хозяйства Алексей Гордеев (его ведомство обеспечило организацию и добилось финансирования грандиозного проекта) призывал показать всему миру, что такое русская мореходная школа. “Господа, куда вы лезете? Здесь специально загородили, чтобы такие тупые, как вы, не свалились!” — пытался собрать рассыпающихся как горох восьмилетних кадетов старший. Кадеты тоже провожали корабль. Их 14-летние товарищи позднее примут участие в кругосветке в качестве юнг. Потому что корабль этот — учебный, и во время плавания на нем пройдут практику курсанты нескольких мореходок и отобранные Молодежной Морской лигой лучшие юнги России.
...А накануне на пришвартованном на набережной Лейтенанта Шмидта у ресторанчика с приветливой надписью “Якорь тебе в бок” паруснике-ветеране шли лихорадочные последние приготовления. В 14—18-местных кубриках валялись нераспакованные рюкзаки только что прибывших курсантов и юнг. Выпускники второго курса Калининградской рыбопромысловой академии в первый раз по-настоящему выходят в море и морально готовы к тому, что через день-два многим из них придется “кормить Ихтиандра”. “Морскую болезнь нельзя вылечить, а к качке можно только привыкнуть”, — говорят они.
Но привыкают не все. Слабым утешением для несчастных служит пример адмиралов Нельсона и Ушакова, всю жизнь страдавших от морской болезни. Еще одна проблема, которая может возникнуть, — боязнь высоты. А мачты барка, между прочим, от 17 до 56 метров. Причем в иностранные порты корабль должен входить при полном параде, с курсантами, стоящими на реях...
Режим у курсантов жесткий. Подъем в 7.00, отбой в 23.00, за появление на палубе после отбоя — наряд вне очереди. Занятия по английскому и специальности, уборка судна, вечером — кино. Четырехразовое питание в море и трехразовое — в портах. “Кормят хорошо”, — говорят моряки, и пообедавший на судне щами и макаронами с мясом корреспондент “МК” подтверждает: вкусно...
А капитанов у барка целых два. Под началом капитана-наставника, “блокадника” Геннадия Каменского “Крузенштерн” выиграл когда-то три трансатлантических гонки. А сам Каменский был удостоен аудиенции двух королев — английской Елизаветы и испанской Софии. “Просто” капитан — Олег Седов. Это он десять лет назад уже водил парусник в первую кругосветку, посвященную 300-летию Российского флота. Но ветеранов с таким стажем, как у него, здесь мало, человек шесть: работа на учебном судне неважно оплачивается.
“Вы меня помните? Я — прямой потомок Ивана Крузенштерна!” — бросилась на шею капитану Седову какая-то женщина. Он вспомнил. Ее сын, Саша Прищепов, тоже “прямой потомок” русского мореплавателя, ходил с ним в прошлую кругосветку. Сейчас Саша учится в США...
Из досье МК:
Четырехмачтовый барк “Крузенштерн” — трофейный, был построен в 1926 году в Германии и раньше назывался “Падуя”. Сначала в России на нем готовили военных моряков, потом оснастили мотором и сделали научно-исследовательским судном. Сейчас “Крузенштерн” принадлежит Министерству сельского хозяйства. Самая загадочная строка в “биографии” корабля — “в 1961 г. в качестве вспомогательного судна участвовал в событиях, впоследствии названных Карибским кризисом”.
Может брать на борт 164 курсанта. В последний раз в “кругосветку” ходил 10 лет назад.
