Буквально на днях с Юлией общалась ее старинная подруга — Галина Боголюбова, помощница Олега Меньшикова в Театре им. Ермоловой:
— Пишут, что Юлия работала какое-то время завлитом в вашем театре...
— Нет-нет, здесь она никогда не работала. Как мы с ней вообще познакомились? Раньше устраивали семинары завлитов в Ялте, вывозили туда зимой всех с Москвы, Ленинграда... И вот я тогда была завлитом в «Современнике», а она — в театре Вахтангова, и очень дружила с Михаилом Ульяновым, между прочим. Он ее очень уважал. И вот на этом семинаре (году в 1979-м) мы встретились. Позже Юлия стала работать в Доме кино, уж не знаю кем. Встречались с нею регулярно. Я ее всегда «пытала» про Хрущева, хорошо знала ее дочек (Ксюша, увы, недавно умерла от рака). Через нее я Раду (Рада Аджубей, дочь Никиты Хрущева - «МК») знала. Юля-то внучкой была Хрущева, а папа ее во время войны был летчиком, погиб (Леонид Хрущев сын будущего генсека - «МК»).
— Про Хрущева много рассказывала?
- Конечно, например, как они с Радой пытались его как-то привлечь к культуре, возили к нему на дачу литераторов, художников, артистов, в частности, Высоцкого. И Высоцкого он воспринимал.
Или вот такая зарисовка: когда мы с нею только познакомились, она спросила: «Ты когда родилась?». Я говорю — 12 июля. «А ты, Юля, когда?» А она мне так всерьез говорит: «В самый трагический день для нашей страны». Я: «Это что, 7 ноября что ли?». «21 января». «А что у нас 21 января?» «Как? День смерти Ленина!». И я до сих пор не понимаю — шутила она в тот момент или нет. Образованный, глубокий человек, в театр к нам постоянно ходила. Без ума была от артистов, от Меньшикова и Андреева. Мы с нею разговаривали буквально несколько дней назад...
— И как она?
— Абсолютно нормальная. Хотя неважно себя чувствовала, по врачам ходила.
— А что она в Солнцево делала?
— Увы, не знаю... Юля была очень жизнерадостной. При этом — скромной. Никак не проявляла, дескать, «вот какой у меня дед».
— Она всегда Никиту Сергеевича защищала?
— Защищала, хотя понимала, что он такой, неоднозначный, деревенский... Но они пытались с Радой его воспитывать.
Юлию очень ценил долгие годы Виктор Новиков, худрук Театра им. Комиссаржевской в Петербурге:
- Я уже знаю, — говорит Виктор Абрамович, — Это для меня огромная трагедия. Потому что Юля погибла так нелепо... она плохо видела. Споткнулась. Не знаю, как это конкретно произошло. До этого она лежала в больнице и лечила глаза. И вот, судя по всему, не видела, споткнулась и упала под поезд...
Юля — человек грандиозной любви к людям, всегда желала всем помочь. Была очень преданной подругой. Хотя жизнь ее была не столь проста, особенно после смерти Никиты Сергеевича. И когда его не стало, Юлии пришлось сложно. Было очень много людей, которые хотели сделать какую-нибудь гадость. Не могли это сделать при жизни Хрущева, так стали делать потом. Но она была необыкновенной силы человек. И мы все будем ее помнить очень долго, до конца...
— А деда она всегда старалась реабилитировать в глазах окружающих?
— Она называла Никиту Хрущева «папой» (потому что, когда ее отец погиб на войне, Никита Сергеевич, по сути, как бы удочерил Юлию, — Авт.). И я не думаю, что Хрущев требовал какой-то реабилитации. Она, например, старалась всех с ним знакомить — и Шатрова, и Рощина, всех «шестидесятников». Вывозила на дачу, там все общались. Короче говоря, это была такая эпоха. Работала в разных местах — завлитом в театре, потом в Министерстве культуры (думаю, Фурцева ей помогала). Очень светлой была, и только хорошее можно сказать о ней.
