— Сергей Шойгу набрал новую команду в основном из специалистов со всей России. Вы долгое время работали в Санкт-Петербурге, как вам подмосковный регион?
— Знаете, когда в сентябре прошлого года в Санкт-Петербурге поменялась команда и пришел Георгий Сергеевич Полтавченко, многие совещания, которые он проводил, начинались со слов: «Ну почему же в Петербурге все так плохо, так несовременно?» Хотя мы, много лет работавшие в этой системе, считали, что отлично знаем все ее недостатки и следуем четкому плану по их устранению. Теперь, когда я пришел в другой регион, мне волей-неволей постоянно приходят на ум те же слова. Но я воздержусь от прямых оценок системы управления именно потому, что предыдущая команда может воспринять их как оценку своих действий.
А если сравнивать системы управления государственной собственностью, за что я отвечал в Санкт-Петербурге и отвечаю здесь, то это просто день и ночь. У нас давно, еще с 1995 года, была выстроена четкая система учета недвижимости, земельных участков, объектов капитального строения, которая существует на открытой публичной геоинформационной платформе и предотвращает любые земельные споры, которых так много в Московской области.
— Что это за платформа?
— Интернет-ресурс с полной и подробнейшей информацией о недвижимости города. Любой пользователь может найти там все, что он хочет знать о недвижимости Санкт-Петербурга, там же сформировать себе земельный участок, чьи границы появятся сразу с учетом всех ограничений, обременений, охранной зоны и прав третьих лиц. Затем пользователь может отправить заявление о получении этого участка в аренду и распечатать с сайта документ со штрих-кодом, по которому любой государственный орган сразу же считает всю информацию, и немедленно начнется определенная управленческая процедура по подготовке предоставления этого участка в аренду.
— Будете создавать такую систему в Подмосковье?
— Безусловно. Сегодня для нас это задача номер один просто потому, что мы не можем эффективно управлять регионом, если мы не понимаем, что у нас в этом регионе находится. Кадастр недвижимости в своем сегодняшнем виде содержит огромное количество противоречий, белых пятен, наложений земельных участков друг на друга и является не подспорьем в работе, а, скорее, дополнительной проблемой. Там нет сведений о границах населенных пунктов, о границах зон с особыми условиями использования территории — например, охранных зон объектов культурного наследия и так далее. В результате правообладатель, совершая сделку с недвижимостью, получает кадастровую выписку и считает, что у него все отлично, но после этого выясняется, что он все-таки не может использовать земельный участок так, как он хотел бы. Регион имеет глубинную, латентную проблему в области оборота недвижимости, в будущем она может вылиться в многочисленные конфликты с оспариванием большого количества сделок. Так что нам предстоит длительная кропотливая работа по вычищению кадастра и синхронизации всех объектов в единой системе координат.
— Сколько времени на это уйдет?
— Не менее пяти лет. Но в принципе платформу с определенным набором информации, я думаю, мы сможем предложить потребителям уже в конце 2013 года. Другое дело, что информация эта будет со всеми сегодняшними неточностями и ошибками. Но польза будет уже в том, что мы будем предупреждать правообладателей о наличии противоречий. Предупрежден — значит вооружен.
— Андрей Шаров как-то говорил, что правительство собирается пересмотреть кадастровую стоимость подмосковной земли с целью приближения ее к рыночной. Когда вы начнете эту работу?
— Мы действительно сталкивались со многими случаями, когда кадастровая оценка очень сильно не попадает в рынок, но еще не определили, насколько они типичны. Думаю, пока ничего пересматривать не будем. Пока у нас есть более важная проблема — недвижимость, которая вообще не оценена и не приносит дохода в виде налоговых поступлений.
— Вы имеете в виду дома, которые были зарегистрированы по дачной амнистии?
— В том числе и здесь, я считаю, ответственность целиком лежит на федеральном законодателе. В результате собственники по меньшей мере
— Уже подсчитали, сколько налогов недополучал бюджет?
— По самым скромным подсчетам,
— Будете как-то стимулировать граждан все-таки сделать оценку?
— Да, мы кое-что для них придумали. Инвентаризационную стоимость домов правительство будет определять самостоятельно, и, думаю, все объекты мы оценим до конца следующего года. А с земельными участками сложнее: в отношении наиболее крупных мы решили провести индивидуальную рыночную оценку. И у меня все-таки есть определенная надежда, что полученная налогооблагаемая база будет выше, чем при обычной кадастровой оценке. Однако граждане еще могут самостоятельно провести кадастровую оценку своих участков — благо для земель под ИЖС она занижена, так как это социальный вопрос. Собственникам где-нибудь в районе Рублево-Успенского шоссе точно будет выгоднее не дожидаться, пока к ним придет Московская область.
— И сколько у них осталось времени до «прихода области»?
— Достаточно: в этом году мы собираемся оценить всего
— Сейчас в правительстве обсуждаются «земельные» инициативы губернатора: введение госпошлины за перевод сельхозземель в другую категорию и т.д. Очевидно, что таким образом вы собираетесь пополнить подмосковный бюджет. Какие-то еще цели есть?
— Задача наполнения бюджета перед нами действительно стоит, но это скорее побочный продукт. Первоочередная же задача — прекратить порочную практику спекулятивного использования подмосковной земли и сделать ее наконец ресурсом для развития региона. Сегодня сельхозземля покупается дешево, собственник переводит ее в другую категорию, увеличивая стоимость иногда в десятки тысяч раз, продает, потом уезжает в теплые края и больше никогда не имеет в жизни проблем. Но при этом зачастую создает гигантские проблемы Московской области. Сегодня он говорит: переведите мне землю, хочу там построить нечто, но с учетом отсутствия в большинстве муниципальных образований документов территориального планирования вопрос о том, что там будет построено, неизвестен вообще никому. И на этом участке может появиться 1 млн квадратных метров жилья или строительный рынок с контейнерами и палатками. И в первом случае — если участок находится близко к МКАД — жить там будут скорее всего москвичи, работать и оставлять налоги они будут в Москве, а в области — создавать нагрузку на транспортную и социальную инфраструктуру. Но если налоги они оставляют в столице, им неоткуда взяться в подмосковном бюджете. В какую игру мы играем и кого обманываем? Поэтому наша задача — правильно сориентировать собственника, создать условия, в которых ему интереснее будет построить объект, который нужен для развития Московской области.
— И что это будут за условия?
— Кроме госпошлины при переводе земли мы будем требовать строительный проект, который должен соответствовать схеме территориального планирования области. Хотелось бы, чтобы это выглядело так — мы говорим: хорошо, соколик, не хочешь растить на своей земле картошку, тогда давай мы с тобой вместе подумаем, что мы на ней можем построить. Участок у тебя отлично расположен: здесь две федеральные дороги, ж/д станция недалеко, в перспективе, возможно, появится и станция метро. Здесь отлично вписывается социальный объект, например, ледовый дворец на 20 тыс. жителей. Не хочешь строить ледовый дворец? Не будем переводить.
— То есть интересными условия будут прежде всего для Московской области?
— Нет, я просто привел крайний пример, когда на земельном участке должен появиться объект с непонятной экономикой, но здесь можно построить и какой-то логистический терминал или крупный ритейл, или там, не знаю, автозаправочную станцию. Возможность реализовать нормальный коммерческий объект, безусловно, будет предоставлена. Но если по документам территориального планирования на участке предусматривается какой-то социальный объект, на котором невозможно заработать, школа, например, или больница, тогда, я считаю, мы должны ставить вопрос об изъятии этого участка для государственных нужд. И одним из предложений, которые мы выдвигали, но на фоне платы за перевод никто почему-то на это не обратил внимания, — это расширить случаи основания для изъятия для государственных нужд земельных участков.
— Схема территориального планирования, которой, как вы говорите, должны будут соответствовать все строительные инициативы собственников, была разработана несколько лет назад. Она останется в том же виде?
— Нет: сегодняшняя СТП не отвечает на главные вопросы о том, сколько и какого жилья, промышленных и других инвестиционных объектов нам сегодня нужно в Московской области, как именно должен быть организован ритейл, логистика, какая соответственно должна быть дорожно-транспортная инфраструктура, как должна развиваться рекреация и так далее.
— В какие сроки она будет пересмотрена?
— Точно сроки пока не определены, но, думаю, эта работа начнется в ближайшее время.
— Не так давно в Общественной палате прошли экологические слушания, в рамках которых была выработана и направлена в правительство Московской области резолюция: пересмотреть схему территориального планирования, сделав опору на так называемый зеленый каркас — ООПТ и природные рекреационные зоны. Это предложение может быть учтено при разработке новой СТП?
— Я эту резолюцию не видел, возможно, ее сразу отправили в Министерство экологии и природопользования. Но предложение абсолютно разумное. В СТП обязательно должны учитываться экологические аспекты, а если мы говорим, что Московская область отличается от Москвы именно своим рекреационным потенциалом, сохранение и развитие природных зон является одним из главных направлений, по которому должна конструироваться схема.
— Вернемся к «земельным инициативам». Вы просили передать в область все земельные участки, которые сейчас находятся в федеральной собственности. Сколько это по площади?
— Примерно 200 000 га, главными собственниками являются Росимущество, Россельхозакадемия и Министерство обороны. При этом в собственности региона находится всего 20 тыс. га (при общей площади примерно 4 млн га, в том числе 2 млн га — лесного фонда). Но большая часть земли уже занята различными объектами, а свободных участков у нас всего 1700 га. Вот это и есть наш земельный банк, который мы можем потратить на реализацию инвестпроектов, социальных программ и так далее. Между тем господа федеральные лендлорды сегодня пытаются зарабатывать на вовлечении своих участков в оборот, то есть делают абсолютно то же самое, что частные собственники, которых мы хотим направить в нужное русло. Возникает вопрос: почему же наши коллеги, которые живут с нами в одном и том же государстве и, по идее, должны с сочувствием относиться к нашим государственным задачам, отмахиваются и говорят, что они будут распоряжаться своей землей, никого не спрашивая? Притом что земля эта исторически была им предоставлена для решения государственных задач: чтобы выращивать семена помидоров, которые растут зимой, размещать танки и т.д. Но если ни танков, ни помидоров там больше нет, почему они должны продать участки собственнику, который потом будет выносить нам мозг тем, что хочет построить на них многоквартирные дома?
— Все земельные инициативы, как писали СМИ, поддержаны руководством страны, значит, передача земель — вопрос времени?
— Мы написали письма президенту, затем с ним встретился губернатор, и на письмах появились резолюции — где-то поддержать, где-то вместе с нашими федеральными коллегами проработать конкретные предложения. Какие из них получили прямую поддержку, я сказать не могу.
— Но и в ситуации дефицита земельных участков вы не унываете. Вот недавно получили в подарок 1000 га на парк «Россия».
— Да, но мы ни у кого ничего не просили, просто прорабатывали эту идею в рабочем порядке. Собственник сам к нам пришел и сказал: «Уважаемая Московская область, не хотели бы вы получить в дар 1000 га для реализации этого проекта?» И я не понимаю, почему это всех так удивляет? Для него это же подарок судьбы! Сидел там на своих 20 000 га сельхозземель и не знал, что с ними делать, а тут подарил всего 5% от территории, зато насколько повысил привлекательность остальных участков!
— Ожидаете, что и другие собственники последуют примеру Василия Анисимова?
— Да, я надеюсь, что наши крупные лендлорды, а они у нас есть, чего греха таить, пойдут по этому пути и бесплатно предложат землю для реализации наших больших, красивых и значимых социальных объектов.
— Площадь «резервной» частной земли уже оценили?
— Окончательной цифры у нас пока нет, но если говорить грубо, думаю, сегодня в регионе земли, которая находится во всех видах государственной собственности, и частных землевладений примерно 50 на 50.
— Тогда очертите перспективы: какие еще крупные проекты будут реализованы в Подмосковье?
— Я назову всего лишь несколько из них, и на первый взгляд они, возможно, покажутся не такими масштабными, как парк «Россия», но тем не менее. Во-первых, мы хотели бы построить в Подмосковье крупный высокотехнологичный медицинский центр, где будет самое современное оборудование и где будет работать высококвалифицированный персонал. Казалось бы, что такого — Московская область решила построить больницу. На самом деле это будет центр с огромной реабилитационной зоной, где больным будет представлена возможность длительной реабилитации под наблюдением врачей. То есть, собственно, то, зачем многие люди ездят в Швейцарию, в Германию и другие продвинутые в области восстановительной медицины страны, мы хотим организовать в Подмосковье. Причем услуги этого медицинского центра будут доступны не только состоятельным гражданам, а всем жителям области.
Мы планируем достаточно много проектов, связанных с реальным сектором, с производством. Ведем переговоры с мировыми производителями в области автомобилестроения, электроники.
Наконец, мы хотели бы открыть в Подмосковье целую сеть оптовых рынков европейского формата, где можно было бы купить продукцию местных производителей. То есть в основном планируется делать упор на проектах, которые можно успешно реализовать именно в Подмосковье. У нас огромный рекреационный потенциал, и пусть к нам приезжают, например, москвичи, отлично проводят у нас время, тратят деньги, заработанные в Москве, на нашу туристическую индустрию — тот же парк «Россия», пусть покупают у нас товары народного потребления, продукты, которые выращиваются здесь или поблизости, а не получены в пластиковом виде в вакууме из Голландии. Мы собираемся сделать регион привлекательным для всех, но прежде всего — для жителей области.
